По данным нашей разведки, боевики считают участок фронта в районе Марьинки и Красногоровки одним из приоритетных направлений наступательных действий.
Реальные причины того, что пророссийские боевики не ослабляют градус напряжения вдоль линии соприкосновения на Донбассе, кроются не только в их реваншистских настроениях. Мы помним, как в июне 2015 года в районе Марьинки захватчики понесли тяжелые потери в живой силе и технике при попытке отбить у украинских защитников город – сателлит Донецка, который почти вплотную расположился возле Петровского района в настоящее время оккупированной столицы Донбасса. Прошло три года, а командование боевиков до сих пор считает участок фронта в районе Марьинки и Красногоровки одним из приоритетных направлений наступательных действий. И, судя по данным нашей разведки, боевики и их кураторы активно готовятся к этому.
– На самом деле населенные пункты Марьинка и Красногоровка их мало интересуют, – говорит офицер управления одного из батальонов механизированной бригады ВС Украины майор Андрей М. – Разве что в качестве плацдарма для дальнейшего стремительного развития наступательных действий в глубь нашей обороны в район города Курахово.
А этот населенный пункт действительно представляет немалую ценность для пророссийских террористов. Дело в том, что в черте города есть сразу два объекта: Кураховская ТЭС и одноименное водохранилище. Несмотря на то, что обе недореспублики постоянно испытывают дефицит электричества, Кураховская ТЭС в Донецкой области совокупной мощностью энергоблоков более 1000 мегаватт и Счастьенская ТЭС в Луганской области им нужны как воздух. Ведь понятно, что РФ не будет вечно тянуть террористические «республики» на энергетических дотациях. Террористам нужно хоть как-то удерживать их экономику на плаву. А львиная доля промышленного производства и деятельности шахт на оккупированных территориях как раз зависит от энергопоставок.
– С той стороны фронта стоит их так называемая 100-я отдельная мотострелковая бригада, – замечает офицер-пехотинец. – Де-юре бывшее «карманное» подразделение руководителя донецких террористов Захарченко. Де-факто укомплектованное преимущественно российскими наемниками и кадровыми «отпускниками» соединение врага, которое за последние недели получило существенное подкрепление живой силой, техникой и запрещенным согласно Минским соглашениям вооружением. По нашим данным, они получили и танки, замаскированные в «отстойниках» вблизи линии соприкосновения, и артсистемы, также находящиеся в боевой готовности на замаскированных огневых позициях.
В том, что террористы в последнее время действуют еще наглее, убеждаемся на одной из боевых позиций в окрестностях Марьинки. Сейчас окружающий пейзаж больше напоминает руины печально известного донецкого аэропорта. Среди полуразрушенных зданий наши бойцы построили крепкую линию укреплений из ВОПов и наблюдательных постов.
– Основные силы противника сконцентрировались в районе двойного террикона напротив нас, – рассказывает старший на одном из ВОПов военнослужащий с позывным «Сева». – Там они нарыли целый подземный город. Только за последний месяц против нас появилось шесть новых позиций. Копают не только ночью, но и днем. Накроют часть бруствера сеткой и начинают зарываться под нее. Так появляется новый тоннель. Оттуда к нам регулярно приходят «гости». И это несмотря на то, что подступы к боевым позициям плотно заминированы и «закрыты» сигнальными средствами.
Как говорят наши пехотинцы, в последнее время действия боевиков стали профессиональными. Если раньше они вели огонь больше «по площадям», то теперь бьют на поражение. И дело не только в пристрелянных участках местности, но и в профессионализме стрелков. Разведчики пехотинцев получили информацию, что на усиление к боевикам прибыла группа снайперов с территории Российской Федерации.
Кроме того, террористы активно разведывают наши позиции. Часто такая разведка проводится антигуманными способами. Один из наших бойцов рассказал, что на днях в районе боевых позиций задержали подозрительную личность, которая проникла на территорию через «серую» зону, минуя засады, секреты и минные поля. Его передали контрразведчикам. Выяснилось, что это был местный житель, глухонемой и с задержкой развития. При нем была обнаружена только справка, выданная лечебным учреждением, и горсть мелких монет.
– Задерживают его уже не первый раз, – рассказывает один из пехотинцев. – Человек неадекватный. Не может объяснить, куда идет, откуда и зачем. Поэтому впоследствии его отпускают. Достоверно известно, что каждый раз он приходит с той стороны. Боевики выпускают его в сторону наших позиций как живую мишень. Надеются, что однажды мы его подстрелим, подумав, что он диверсант. А они в это время будут снимать очередное «преступление укропов». Поскольку он местный, то знает все лазейки и тропинки в этих оврагах. Террористы так же наблюдают, где он идет, и наносят на карты безопасные подходы к нашим окопам. Вы думаете, у него просто так была куча мелочи в карманах? Как бы не так! Думаем, он мог обозначать монетками путь в качестве ориентира. Даже в темную ночь монеты хорошо отсвечивают. Кроме того, самый примитивный металлодетектор может показать эту «дорогу» из копеек устойчивым сигналом в наушнике.
И таких случаев прямой или опосредованной активности врага пехотинцы фиксируют немало. Пока мы разговаривали, поступила команда «Все в укрытие». Над нашими головами зажужжал дрон, прилетевший со стороны позиций террористов.
– Почти каждый день так летает, – заметил кто-то из наших военных. – Они пытаются выявить, где у нас стоят дежурные огневые средства. И какие позиции мы используем, а какие являются ложными. Ну а потом снова попытаются подойти вплотную, как в прошлый раз, когда они по оврагу подползли так близко, что мы бросали в них гранаты через бойницы.
Владимир Скоростецкий, “Народна армія»
