Милиция сразу была на стороне сепаратистов, еще до "провозглашение" ДНР ", а люди из окружения Януковича, причастные к тем событиям, до сих пор имеют хороший бизнес в Краматорске, говорит Станислав Черногор
Правозащитник из Краматорска Донецкой области Станислав Черногор рассказал журналисту о том, как будущих сепаратистов возили из Краматорска на тренинги в Россию, какие маневры предпринимали сотрудники МВД, чтобы выйти из-под удара из-за сдачи Донецкой области.
В продолжении беседы правозащитник объяснил, кто попал в списки “врагов ДНР” и чем занимался в Крыму политзаключенный Олег Сенцов.
— Станислав, расскажи подробнее о списке “Топ врагов краматорских ДНРовцев”. За что ты туда попал, кто туда еще входил?
— В то время была такая группа в “ВКонтакте” “Краматорский подпольщик” — она и сейчас существует. Вот там подобные “хит-парады” и выходили. В этот список попал за информационную работу. Я возглавляю общественную организацию “Фонд развития громады”, мы занимаемся образовательными, культурными мероприятиями.
У нас есть сайт плюс крупнейшая в городе группа в Facebook — “Жизнь в Краматорске”. И, конечно, мы внимательно следили и фиксировали события тех дней.
В этот список попали также депутат горсовета Владимир Ржавский, депутат горсовета и издатель газеты “Новости Краматорска” Александр Толстогузов, Светлана Рудь — правозащитник. Попал один из сотников Майдана Владимир Ткачук — он гонял в Святогорске в конце 2013 года титушек из Горловки, которых возили на митинги в Донецк.
Ничего особенного мы не делали, каждый занимался своими делами, жили своей обычной жизнью. Говорили, что на Донбассе хе**я происходит, что менты — негодяи, ну и так далее.
— И какими были последствия?
— До части людей они добрались, до части — нет. Мне во время захвата Краматорского горотдела милиции сломали ребра, причем это сделали местные. Я стоял, снимал, послышалось: “Ану, иди сюда!”, — и начали буцкать, отбирать фотоаппарат. Это, кстати, тот день, когда во время захвата горотдела люди кричали: “Украина! Украина!”.
— У проукраинских активистов были попытки с оружием в руках встретить сепаратистов?
— С оружием был интересный момент. Когда сепары приехали, и события начали развиваться, было понятно, на чьей стороне менты. Местные патриоты и самооборона встретились с начальником горотдела милиции. Говорят ему: “Если вы ссыте — дайте нам оружие!”. Горотдел после захвата Славянска — это своеобразный символ, уже понятно, что бывает после захвата горотдела. И сепаратисты с колорадскими ленточками в Краматорске под горсоветом дежурили с самого утра. Я приехал, смотрю: “Ага. Вот известные клоуны, вот — тоже известные клоуны!”. Начальник горотдела оружие не дал, может, вывез уже. А сепары сначала постреляли холостыми патронами, затем уже у самого горотдела поставили боевые рожки.
И есть информация, что во время взятия горотдела сопротивление было в самом здании — от молодых ментов. Их, кстати, тренировали обороняться от “Правого сектора”, который тут собирался “приехать и всех убивать”. На окнах были мешки с песком, то есть горотдел тренировал оборону, была такая операция “Фортеця”. Вот знания и пригодились.
В итоге: в горотделе была небольшая стрельба, несколько выстрелов, кого-то, возможно, ранили. Сейчас говорят, что милиционер, который тогда стрелял, сегодня находится под следствием, судят за сепаратизм. Буквально неделю назад было: “Милиция стала на защиту своего коллеги, которого судят за сепаратизм!”. А тогда я еще успел побывать в Крыму — в начале марта. В день, когда вернулся домой, как раз взяли Донецкую ОГА. Я зашел туда, посмотрел на людей, которые ее захватили — и все понял. А совсем уехал 21 апреля, тенденция была понятной по донецким событиям, где в заложники брали гражданских активистов, уже убили Владимира Рыбака. Было ясно: то, что происходит — это далеко не игрушки. Погибнуть смертью храбрых — пусть это делают враги! Никакой пользы Украине своей смертью или пленом я бы не принес.
— В те дни многие активисты с Донбасса ездили в Крым, там был Виталий Овчаренко из Донецка, мой земляк Костя Реуцкий из Луганска. Расскажи подробнее — чем ты там занимался?
— Я как раз приехал на смену Реуцкому — они уже были засвечены перед местными. Я работал в правозащитной миссии вместе с Олегом Сенцовым. Сенцов реально занимался эвакуацией украинских военных из Крыма: он искал деньги, людские ресурсы, транспорт. Искал продукты, чтобы накормить солдат, потому что после аннексии солдаты были предоставлены сами себе. Я работал с Сенцовым по двум эпизодам. Мы вывозили полк Мамчура (воинская часть, которой командовал полковник Юлий Мамчур, была переведена из Крыма в Николаев, — ред.). И второе, мы вывозили экипаж корвета “Тернополь”. Вот два эпизода, в которых я участвовал. Кстати, брали с собой российского правозащитника Александра Мнацаканяна, он нас сопровождал до КПП на границе с Крымом, ездили через Чонгар. А Олег там работал долго, помогал военным, и понятно, что никакой террористической деятельности, в которой его обвинили, не было и в помине.
Сенцов искал деньги и автобусы, а моя функция была простой: я создавал прикрытие как правозащитник. Ехал на границу с военными, когда их россияне обыскивали, показывал свое удостоверение, говорил, что занимаюсь мониторингом прав человека, объяснял российским военным: нужно чтобы все прошло спокойно, чтобы их не обвинили потом в беспределе. Вот, создавал такое прикрытие. И все получалось.
Приезжали на украинскую сторону, там стояли палатки, в них кровати без матрацев, туалет, какая-то кухня. Нас ждали несколько прапорщиков и полковник. Запомнилось, что тернопольцев забрали автобусы, присланные из самого Тернополя местной властью. Это было в начале марта: я приехал сменить Константина Реуцкого из Луганска. А меня уже никто не сменил. Я хотел после Краматорска еще раз в Крым поехать, но передумал, было очевидно — это бессмысленно.
— Какие общие выводы ты сделал, поучаствовав в этих событиях?
— В Крыму реально было предательство, но мы хорошо понимали, что Россия к этому готовилась много лет. Подбирали кадры, планировали операции. Мне повезло послушать лекцию в Киевской дипломатической академии, она называлась “Гибридная война России против Украины”. Лектор утверждал, что украинские планы стали разрабатываться Россией в сентябре 2008 года, сразу после войны в Грузии. Об этом рассказывал не какой-нибудь псевдоэксперт-политолог, а руководитель Дипломатической академии Украины, человек который отдает отчет в своих словах.
— Давай теперь поговорим о том, как события 2014 года повлияли на теперешние расклады в регионе. Назови главные фигуры общественной и политической жизни Краматорска.
— Нужно понимать такие вещи: Краматорск — это родина региональского кубла. Я называю имена людей, которые именно краматорчане: Раиса Богатырева (вице-премьер-министр Украины-министр здравоохранения Украины в правительстве Николая Азарова, — ред.), Виктор Пшонка (генеральный прокурор Украины во время президентства Виктора Януковича, — ред.), Анатолий Близнюк (экс-председатель Донецкой областной государственной администрации, министр регионального развития в правительстве Азарова, — ред.), Георгий Скударь (гендиректор АО “Новокраматорский машиностроительный завод”, народный депутат Украины, — ред.). Все понятно? Преданные Януковичу Близнюки имеют в городе бизнес, и у них все хорошо. А их партнером выступает Максим Ефимов — крупный бизнесмен, который был депутатом нашего горсовета от Партии регионов, а сегодня он нардеп от Блока Петра Порошенко.
Нужно ли говорить о том, в какой печали мы живем? Тут реально ничего не поменялось в городе. Запятнанные менты продолжают работать — в лучшем случае их уволили за дискредитацию звания сотрудника МВД, а они потом восстановились по суду. Из чиновников тоже никто не сидит.
