Есть определенная ирония судьбы в том, что именно аннексия Крыма создала условия для развития Украины.
Потому что иначе украинские элиты могли попытаться и после Майдана “жить по-старому”, – пишет Павел Казарин в своем блоге на ТСН.ua.
До 2010 года Украина жила по правилам коррупционно-корпоративного государства. Эта логика была ключевой и во времена Леонида Кучмы и во времена Виктора Ющенко. Виктор Янукович всего лишь переделывал эту систему в криминальную. Именно он уничтожил остатки полиархии, начал новый передел, отменил все худо-бедно существовавшие до него правила. Период его президентства стал этапом деградации и без того нестойкой и невыверенной структуры. И все, чего добился Майдан – это позволил системе подняться на прежнюю ступень.
Один из самых ярких романов братьев Стругацких называется “Трудно быть богом”. Его идея довольно проста – общество не может перепрыгивать через ступени на лестнице социального развития. Любая эволюция последовательна и человека нельзя одномоментно перенести из рабовладения в более прогрессивный строй, не пройдя перед этим через тот же феодализм. Те, кто мечтал, что с победой Майдана начнется “эпоха процветания” – ошиблись. Их мечты не могли осуществиться.
После бегства Виктора Януковича Украина попросту вернулась из криминальной системы в коррупционно-корпоративную. Жертвы были неизбежны – криминальная система никогда не сдается без крови: “небесная сотня” стала трагической платой общества за то, что оно допустило сползание системы на дно. Но люди, которые оказались у руля украинского государства после победы Майдана, были во многом все теми же персонажами из прежней эпохи. Из системы “договорняков”, “откатов”, “фирм-прокладок”, из мира тотальной имитации, когда достаточно было говорить о реформах, но не проводить их.
Потому что реформировать что-то, означало для них попросту выйти из зоны комфорта. Той самой, в которой так приятно летать чартерами, поддерживать со всеми “хорошие отношения”, крестить друг у друга детей и знать, что не бывает как “красных черт”, так и необходимости их переходить.
И если бы не было Крыма – то все бы так и осталось. Но аннексия полуострова произошла. И оказалось, что так как раньше жить уже не получается. Потому что “сохранить прежнюю матрицу” уже не было синонимом “остаться в зоне комфорта”. Напротив – жить так, как раньше, означало лишиться всего. В итоге сохранение хоть какой-то “зоны комфорта” для украинских элит оказалось напрямую связано с необходимостью сохранить украинскую государственность.
Первыми это поняли те, кому пришлось заводить с толкача полусгнившую за десятилетия армейскую машину. Потом это поняли те, кто летал на переговоры с российскими чиновниками, когда оказалось, что нет никакой точки доступного компромисса. Собственно, вся нынешняя украинская чиновничья вертикаль состоит из тех, кто уже понимает, что “жить, как раньше” – это ухудшить свою личную ситуацию. И из тех, кто верит, что до него лично каток войны не доберется – и потому можно пробовать ничего не менять. Единственный выбор, который стоит сегодня перед Украиной не в том, победят ли сторонники прежней матрицы или сторонники новой. Старая матрица ушла в небытие. Дилемма лишь в том, что придет ей на смену – популисты или прагматики.
Возможно, это совсем не тот выбор, которого ждали оптимисты. Но реальность такова, что если бы Украина не лишилась Крыма, если бы она не столкнулась с реальностью оккупации, если бы она не поняла, чем чревато нежелание кормить свою собственную армию – то никаких подвижек и вовсе бы не случилось. И все ограничилось бы косметическими переменами. Прозвучит цинично, но аннексия полуострова стала, одновременно, проклятьем и благословением для Украины.
С одной стороны, она оказалась прологом для кровавых событий на Донбассе: Россия под влиянием головокружения от “крымских успехов”, взяла курс на дальнейшую деконструкцию украинского суверенитета в Донецке и Луганске. С другой – именно вторжение российской армии в Крым избавило украинскую политическую нацию от иллюзий. И от них же избавилась немалая часть украинской элиты, которая обнаружила, что сохранение государства – в их собственных интересах. И в будущих учебниках истории Украины именно аннексия Крыма будет стоять в перечне событий, определивших становление реального, а не имитационного украинского суверенитета. Возможно, у судьбы есть чувство юмора. Возможно, нам оно не по душе. Но выбирать не приходится.
