"Нащупать дно и захлебнуться" — пожалуй, самое верное описание состояния российского общества.
Когда наша телевизионная команда вчера шла снимать опрос на тему “окончания кризиса”, о котором объявил наш “нацлидер” с сочинской трибуны, мы были уверены: респонденты вновь потрясут нас своей изобретательной непредсказуемостью. Иной раз кажется: заяви Путин, что “дважды-два – пять” — и население безоговорочно с ним согласится. И лишь унылая “пятая колонна” со своей занудной логикой будет упорно настаивать на цифре “четыре”. Остальные же взахлеб расскажут о великом математическом открытии “солнцеликого руководителя”, граничащем с историческим пересмотром основ мироздания.
“Нацпредатели”, действительно, были предсказуемы: долдонили о том, что кризис только-только начинается, и закончится он так же, как уже не раз заканчивался — сменой режима, “портретов”, а, возможно, и “очередной геополитической катастрофой”. Мы с оператором Переверзевым откровенно скучали: ни тебе полета мысли, ни фантазийных искромётностей. То ли дело – случайные прохожие! И мы устремились к ним.
Две бабушки на остановке призадумались: отвечать или нет. В вопросе фигурировал Владимир Владимирович, о котором, как известно – как о покойном: либо хорошо, либо – ничего. И наша пожилая респондентка тотчас откликнулась формулировкой: “Это Улюкаев дно нащупал, вот у него кризис и кончился”. Изворотливость напуганного “маленького постсоветского человека” подчас может вызвать даже уважение. Как двойное сальто без разбега. Вроде бы и не согласен он, “маленький и ничтожный”, и даже вступает в дискуссию с сильным мира сего, а первопричину тщательно обходит. Потому что первопричина – святая вещь, освященная тенью Лубянки и прикрытая плащом, под которым таится карающий рыцарский кинжал.
Две юные леди, идущие навстречу в сопровождении оживленного молодого человека, отмахиваются: “Мы ничего не знаем! Вот, с нами парень – он очень говорливый. Его и спрашивайте”. Спрашиваю: “Тут Владимир Владимирович объявил об окончании кризиса…”Мой вопрос ошпарил юношу. Он резко развернулся и махнул рукой: “Нет, нет, нет! Мне нечего сказать!.. Никаких комментариев!..”
За секунду в него вселилась душа Пескова, вечно лавирующего между бытовым хамством и дипломатическим враньем.
Мужчина, попавшийся следом за ним, испытывал “чувство глубокого удовлетворения”. Ничуть не смущаясь, изрек: «Все прекрасно, какой кризис? Видите – дома покрашены, грязь убрали, на рынке полно овощей и прочей еды. Что вас не устраивает?..” Действительно: “чего ж вам больше”? Он практически нас устыдил: жить надо сегодня и сейчас, и довольствоваться малым. Еще лучше – набрать в рот камней и заняться самосовершенствованием, а не выискивать насекомых в плешивой голове, отражающей яркое солнце.
И, наверное, чтобы добить нас окончательно, следующий прохожий добавил: “Кризис закончится. Вот когда все станем миллионерами – тогда и завершится”. Из его молодого мозга совершенно выпали воспоминания о “миллионерах”, вкладывающих свои “многонулевые” сбережения в пирамиду МММ. А, может, ему об этом никто не рассказывал.
И только пожилая женщина у входа в метро дала мощный отпор провокатору с микрофоном: “Я занимаюсь своей жизнью, все остальное меня не интересует”. Наверное, ей будет глубоко безразлично, когда ее придут выселять за неоплату безумных тарифов ЖКХ или – “по барабану”, когда начнутся перебои с пенсией.
Владимир Владимирович, конечно, этого не позволит: он выплатит все до копейки. Начеканит, напечатает и выплатит. Вот только купить на эти монетки да бумажки будет нечего – в силу тех же взбесившихся цен на товары и услуги. Возможно, тогда мудрая постсоветская женщина погрустнеет до уровня “нацпредательства” и задаст несколько “запрещенных” вопросов. К примеру: во сколько ей обошелся Крым? Или: почему правительство включилось за ее счет в гонку вооружений и противостояние с Западом? И, наконец, действительно ли ее, горемычную, так жаждет поработить Обама? И не порабощена ли она уже сейчас, а если “да”, то – кем именно?..
Все-таки, неправ Достоевский со своей формулой: дескать, “красота спасет мир”. Не спасет. Ведь даже скрипка Страдивари в руках Ролдугина превращается в дорогой, но примитивный антиквариат, ценой на который удобнее прикрыть планетарные шулерские шалости. Вам кажется, что он играет на виолончели? – ан нет, ворует-с. И молодой человек со скрипкой в черном футляре – абсолютное подтверждение: “Слава богу, — говорит, — я и начала-то [кризиса] не почувствовал. И конца не почувствую. У русского православного все происходит с Божьей помощью. Тем и живем”.
И он прав, раскрывая главную тайну путинизма. Живи – и ничего не чувствуй, ибо любые чувства делают твое существование опасным. К чему испытывать боль и сострадание, когда можно просто таскать собственную оболочку, тщательно оберегая ее от воздействий мускулы совести? А еще лучше – приравнять любое сомнение к государственной измене. Ведь кризис непременно исчезнет, если перестать говорить о нем. Не расчесывайте Гондурас – он и не побеспокоит…
