Российский президент снова сделал свою страну незаменимой мировой силой.
Отличительной чертой внешней политики Владимира Путина является то, что после длительного периода старательного планирования он ухватывается за подвернувшиеся благоприятные возможности еще до того, как остальной мир успевает понять, что он задумал. Необремененный оппозицией и независимыми медиа российский президент действует с такой решительностью, что западные лидеры выглядят на его фоне пугливыми простофилями.
Успешность путинских гамбитов – отдельная тема. В сентябре он отправился в Нью-Йорк на саммит ООН, чтобы выдвинуть предложение о широкой международной коалиции против Исламского государства, используя при этом прямые аналогии с альянсом между Советским Союзом и западными странами в период Второй мировой войны. Несмотря на то, что Путин добился личной встречи с Обамой, его предложение смахивало на попытку выйти из изоляции, в которую Кремль сам же загнал себя, вторгшись в Украину. Спустя два дня после того, как российский президент произнес в ООН свою речь, военные самолеты РФ начали бомбардировать Сирию.
Террористические атаки в Париже пятничным вечером 13 ноября открыли перед Путиным шанс перезапустить его нью-йоркскую инициативу, а также поставить Россию в один ряд со странами, которые стали жертвами Исламского государства.
Во вторник, то есть, более чем через две недели после катастрофы российского пассажирского самолета над Египтом, Кремль подтвердил то, о чем мир давно подозревал: этот лайнер потерпел крушение из-за взрыва бомбы. В тот же день Путин посетил футуристический Национальный центр управления обороной России и приказал своим военно-морским силам сотрудничать с французскими силами в восточном Средиземноморье «как с союзниками». В среду Россия вновь направила свой проект резолюции в Совет Безопасности ООН относительно согласованной борьбы против ИГИЛ – скорректировав его таким образом, чтобы ответить на ожидания французской стороны.
До парижских атак Кремль не хотел признавать, что российские туристы стали целью ИГИЛ. Даже после того, как Путин приостановил авиасообщение с Египтом, он не хотел, чтобы у россиян сложилось впечатление, будто мирные граждане заплатили своей жизнью за военную кампанию России в Сирии. Теперь же он может представлять Россию жертвой международного терроризма, причём как своим гражданам, так и остальному миру.
Россия и ранее сталкивалась с угрозой исламского экстремизма. Неудачное чеченское восстание против московской власти превратилось в подпольную религиозную войну на юге России. Исламистские террористы, регулярно наносящие удары преимущественно в мусульманском северокавказском регионе РФ, были ответственны за два обстрела российских самолетов и захват школы в Беслане 2004 года. В Москве за последние годы они нападали на театр, метро и аэропорт. Более того, предположительно две тысячи граждан России воюют на стороне Исламского государства.
Одной из показательных причин для начала неожиданного вмешательства России в сирийский конфликт было стремление уничтожить террористов до того, как они добрались до России. Тем не менее, западные службы безопасности и сирийские оппозиционеры с раздражением отметили, что российские авиаудары нацелены, в первую очередь, на различные повстанческие группировки, воюющие с режимом Башара аль-Асада, а не против ИГИЛ. Попытки Путина показать, что его цели совпадают с целями Запада, стали выглядеть как прикрытие для спасения Асада и ослабления решительности европейцев продолжать санкции, наложенные на Россию вследствие военного вмешательства в Украину.
Под протекцией французского президента Франсуа Олланда Путин снова представил идею борьбы России против Исламского государства. Российские бомбардировщики и флагман Черноморского флота крейсер «Москва» были отправлены на выполнение боевых задач для создания большого пропагандистского эффекта: Россия, наконец, борется на стороне хороших парней.
Несмотря на всё своё бахвальство, Путин без проблем делает Россию союзником Запада, если это ему нужно. Чего он действительно не может выдержать, так это потерю статуса и пренебрежение. Кремль был раздражен, когда в прошлом году Обама назвал Россию «региональной силой» и упомянул её среди трёх глобальных угроз миру, наряду с вирусом Эболы и Исламским государством. На разных международных встречах американский президент нарочито неуважительно отзывался о Путине.
Теперь, когда вопрос урегулирования сирийского конфликта становится всё более критическим, Обаме не остается ничего другого, как относится к Путину серьезно. В последний раз их видели вместе зажавшимися для разговора в холле турецкой гостиницы во время саммита G20. Пентагон и ЦРУ начали диалог со своими российскими коллегами. Так что Путину удается и кататься, и саночки не возить.
Проходящие в Вене переговоры по сирийскому вопросу снова сделали Россию незаменимой мировой силой. В ходе саммита G20 Путин сделал примирительные заявления относительно погашения $3 млрд, которые Украина задолжала России. Все это часть очаровательного дипломатического наступления, нацеленного на ослабление западных санкций против России. «Другого пути, кроме улучшения отношений между Россией и Европейским Союзом, а также Россией и Америкой, нет», – сказал недавно в Берлине заместитель министра иностранных дел РФ Алексей Мешков. Об этом пишет журналист, колумнист Reuters (Берлин) Люсьен Ким.
Сотрудничество с Францией стало ключевым элементом сближения России с Западом. После поездки в Вашингтон Олланд отправится к Путину. Французский президент, который вместе с немецким канцлером Ангелой Меркель является гарантом Минского мирного процесса, уже подал сигнал о готовности ослабить санкции. Снедаемый горем и яростью после парижских атак, Олланд будет благодарен за любую поддержку, которую ему оказывают.
Еще до того, как ИГИЛ ударил по Парижу, Франция и другие европейские страны в средиземноморском регионе, как правило, считали, что главные угрозы для их безопасности исходят с Юга, а не с Востока. Если хрупкое перемирие в Восточной Украине будет сохраняться без существенных вспышек насилия, а Россия при этом сыграет ведущую роль в умиротворении сирийского конфликта, договориться о продлении санкции в Евросоюзе будет сложно.
Парижские теракты играют на руку Кремлю и внутри страны, рассеивая сомнения среди россиян, которые, возможно, начали сомневаться, стоит ли их стране воевать в Сирии. Использование Кремлем военной силы за пределами непосредственной близости к России является запоздалой местью Путина за то, что ему пришлось пассивно смотреть, как одна за другой администраций американских президентов преследовали злодеев по всему Ближнему Востоку.
Государственный «Первый канал» в среду сообщил, что в течение прошедших 24 часов Россия сделала 127 боевых вылетов, уничтожив при этом 206 объектов, в то время как западная коалиция во главе с Соединенными Штатами сделала лишь 20 вылетов и поразила 14 целей. «Пока европейские политики обсуждают свои планы, ВВС России продолжают очищать территорию Сирии от террористических объектов», – заявил ведущий в вечерних новостях.
Словесные обороты и сюжеты российского телевидения соответствуют друг другу. С недавних пор российскую кампанию против ИГИЛ окрестили операцией «Возмездие». Twitter российского Министерства обороны бесконечно штампует сообщения о ночных запусках ракет и самолетов по целям в Сирии.
В ходе официального доклада российских спецслужб о том, что вина за сбитый над Египтом пассажирский самолет А321 лежит на террористах Путин сказал: «Мы будем искать их везде, где бы они ни прятались. Мы их найдём в любой точке планеты и покараем».
На мгновение он был похож на Джорджа Буша, обещающего «выкурить» виновных в теракте 9/11. Вряд ли это было совпадение.
