Украина способна не только разбить врагов на востоке страны, но и пойти дальше. Ключ к этому — добровольческие батальоны.
Пишет Адриан Боненбергер, американский журналист, бывший военный, служивший в Афганистане.
Украина сильнее, чем кажется. Да, с одной стороны, в мире уверены, что она не в состоянии противостоять России, и пока ей просто везет с удерживанием позиций. Но с другой — растет группа людей, которые видели происходящее в Донбассе своими глазами и верят, что Украина может одолеть РФ. Ключ к такой возможности — добровольческие батальоны. И вот почему.
Во время обучения пехотных офицеров в американской армии сталкиваешься с двумя параллельными реальностями. Первая — будущим командирам пехоты внушается необходимость подчинения приказам. Так называемое лидерство сверху вниз: командир отдает приказ, подчиненный его выполняет. Вторая часть тренировки строится на совершенно противоположной идее, когда в любом отряде есть лидеры и солдаты, каждый из которых обладает собственными идеями и уникальным опытом.
В советской военной доктрине разработка всех планов отряда перекладывается на офицера. В американской же, несмотря на суровые наказания за нарушение приказов, у всех есть возможность проявить инициативу. Солдата, сержанта и офицера учат тому, что всегда лучше сделать хоть что‑то, чем бездействовать. Если в вас стреляют, стреляйте в ответ, не ждите приказа. Это доктрина снизу вверх.
Высшие офицеры в Украине и России обучались советской доктрине, исключающей маневры, инициативы. Вполне понятно, почему советская доктрина просуществовала так долго: она помогла СССР избежать поражения во Второй мировой. Умение вцепиться намертво и держаться даже перед лицом неминуемой смерти было эффективным механизмом противостояния немецкой армии.
Советская доктрина продолжает жить, хотя, судя по тому, что я видел и слышал от украинских бойцов в Киеве, Яворове и на передовой, она мало помогает им в войне с пророссийскими сепаратистами. Я раз за разом слышу повторяющуюся историю: россияне и боевики-сепаратисты стреляют по украинским позициям, а тем приходится ждать разрешения открыть ответный огонь. Генералы разрабатывали планы, ждали их исполнения, но не проверяли, насколько эти планы реальны. В итоге генералы оказались неспособны корректировать их в соответствии с обстоятельствами, что привело, в частности, к катастрофе под Иловайском. Это классическая проблема советской доктрины.
Отряды, учившиеся воевать по советской доктрине, умеют удерживать позиции или стратегически важные точки, но становятся крайне уязвимыми, переходя в наступление, поскольку чересчур зависят от руководства.
Дуайт Эйзенхауэр, главнокомандующий войсками антигитлеровской коалиции в Европе во время Второй мировой, однажды произнес фразу, которая как нельзя лучше описывает эту проблему: “План — ничто. Планирование — все”. “Сражайтесь так, как того требует ситуация”,— учат американцев. В США уже давно поняли, как важно мотивировать младших офицеров и сержантов к проявлению инициативы. Эйзенхауэр (да и каждый ветеран) понимал, что уже с первым выстрелом все планы летят к чертям, и спасти положение могут только хорошо тренированные лейтенанты, сержанты и солдаты.
Это и есть самое мощное оружие Украины: все добровольческие батальоны, большинство которых теперь вошли в Национальную гвардию, самостоятельно развили “низовую” доктрину. Они выучили немало тяжелых уроков, сражаясь с сепаратистами, а затем и с российской армией, но не подчиняются тем формальным процедурам, к которым привык противник. Их сержанты — это солдаты с реальным боевым опытом, их офицеры — это сержанты, заслужившие уважение своих бойцов. Они, не колеблясь, будут стрелять в ответ.
В большинстве случаев добровольческие батальоны находятся на передовой и держат позиции бок о бок с нацгвардейцами. В окопах. Но армия должна использовать их по прямому назначению — как компактные дисциплинированные группы бойцов, готовые прорваться через позиции противника. Иными словами, действовать, как американские рейнджеры. Регулярная украинская армия обучалась в соответствии с советской доктриной, и большинство старших офицеров не умеют мыслить иначе. Именно поэтому в окопах должна сидеть регулярная армия, а добровольческим батальонам необходимо поручать задания на оккупированной территории.
Украина в состоянии разбить своих врагов в Крыму, в занятых сепаратистами регионах, и даже пойти дальше. Человеческий и институциональный потенциал позволяет ей стать одной из самых могущественных стран в Европе, если она воспользуется опытом, приобретенным в войне. Другое дело, заинтересована ли власть Украины в победе и верит ли вообще в то, что победа возможна. А она возможна.
