У Путина остается все меньше времени для выхода из почти безвыходного положения.
В конце июня снова появились предостережения, что боевики на Донбассе начнут наступление. На этот раз на Луганщине. Так писали накануне 1 потом 9 мая. Все ограничилось наскоком в Марьинке и полным фиаско планировщиков и исполнителей этой провокации.
Хотя Европа занята греческим кризисом, положение России от этого нисколько не улучшилось. Были определенные надежды, что санкции если не отменят, то, по крайней мере, ослабят, но они не оправдались. Более того, финансовые проблемы нарастают. Планы разворота на восток тоже весьма далеки от воплощения. Шантаж Европы, что газ будут продавать Китаю, никого особо не испугал, наоборот, все стали свидетелями явного нежелания Пекина хоть чем-нибудь помочь Москве.
Вообще газовая авантюра под названием «Продадим газ Китаю» наглядно показывает уровень проработки вопросов и просчета возможных последствий в московских коридорах власти.
По расчетам Оксфордского института энергетических исследований и китайской корпорации CNPC, в 2020 году Китаю потребуется закупить за границей 170 млрд куб. м газа. Около 80 млрд поступит по трубам из Центральной Азии, еще 12 млрд – по трубопроводу из Мьянмы и почти 82 млрд куб. м – в сжиженном виде, танкерами-газовозами1. Эти три источника с избытком покрывают потребности КНР в импортном газе. Получается, что рынок полностью насыщен1 и места для других поставщиков нет.
В своем последнем прогнозе эксперты компании ВР показали, что в период с 2020 по 2035 год Китай практически не будет увеличивать закупки трубопроводного газа за границей. Получается, что российские газопроводы «Сила Сибири» и тем более «Алтай» китайцам вообще не нужны. В условиях перенасыщенности рынка они согласятся получать по ним российский газ по более низкой цене по сравнению со стоимостью из других источников.
Тысяча кубометров сжиженного газа на азиатском рынке продается примерно по $260 за тысячу куб. м и с массированным выходом на рынок новых поставщиков из Австралии, США и Канады в период с 2016 по 2020 год ожидается затоваренность, которая позволит покупателям диктовать коммерческие условия.
Китайцы, которым «Газпром» предложил участвовать в финансировании «Силы Сибири», отвергли это предложение. Сделанное в мае 2014 года заявление российской стороны о том, что КНР якобы предоставит проекту $20–25 млрд под будущие поставки газа, оказалось полнейшим блефом. Пекин деньги давать категорически отказался. Хотите строить — стройте. В качестве некоторого утешения китайские представители на переговорах в Москве заявили, что могут позволить «Газпрому» профинансировать строительство газотранспортной инфраструктуры на территории Китая. Протяженность газопровода «Алтай» около 6700 км, из которых 2700 км должны пройти по России, остальное по территории Китая. «Сила Сибири» проектируется на протяженность 2200 км от Якутии до Благовещенска на границе с Китаем и более 3000 км по территории Китая до промышленных регионов.
Коммерческая выгода от этих проектов не просматривается, остается пропагандистская и политическая. Первая быстро выдохлась, о второй и говорить не приходится. Какие повороты, если Европа остается главным покупателем российского газа и постепенно диверсифицирует источники энергоресурсов.
Вторая неприятность от китайского соседа уже чисто финансовая. Формально Поднебесная к санкциям против России не присоединилась, однако китайские банки и финансовые организации, ни в каком виде денег российским компаниям не дают. Ни коротких, ни тем более длинных кредитов. Хотите покупать — платите сразу.
Ход Петербургского экономического форума четко показал отсутствие у Москвы каких-либо перспектив воздействовать на Запад.
Еще одна засада, в которую попал Кремль, связана с решением о выплате $50 млрд по делу ЮКОС. Можно заявлять сколько угодно, что решение суда не признаем, и платить не будем, однако истцы уже подали иски в исполнительные службы США, Германии, Нидерландов и Великобритании. Дело, особенно в последнем случае, не быстрое, но и избушки в центре Лондона в кармане не унесешь. Да и продать уже не получится, так как все поставлено на учет. Там с этим строго. Учитывая размеры российской собственности в Великобритании, по очень многим это ударит и весьма больно. Такие вещи не прощают.
Москве ничего не оставалось делать, как сдержать гордыню и ограничить анонсируемые антисанкции в основном в области внутренней пропаганды. И вполне очевидно почему.
Если послушать российские федеральные каналы, то бедная Европа потеряла из-за санкций €100 млрд. Действительно, внешнеторговый оборот России и ЕС за январь–апрель 2015-го по сравнению с аналогичным периодом прошлого года уменьшился почти на $50 млрд. Спад составил на 37,5%.
Если считать эту разницу убытком Европы, то в годовом исчислении действительно набежит около €100 млрд. Но торговля-то упала не только с Европой. С дружественным Китаем за тот же отрезок времени она уменьшилась с $29,2 млрд до $20,6 млрд (на 29,6%). С братской Беларусью обвалилась на 37,9% — с $12,1 млрд до $7,5 млрд.
Это произошло в первую очередь потому, что главные российские экспортные товары — нефть, газ и нефтепродукты — резко подешевели. Покупатели теперь платят за них гораздо меньше1, и, соответственно, российский товарооборот в денежном исчислении сократился. Для Европы это не убыток, а однозначная выгода.
До санкций ввоз в Россию продуктов питания из дальнего зарубежья (больше чем наполовину — из ЕС) стоил около $35 млрд. Полностью импорт не перекрыт, но для простоты расчета примем, что $15–20 млрд в годовом исчислении и в самом деле теряются европейской экономикой. Даже если бы дело обстояло именно так, экспорт из Евросоюза в другие страны ($2,3 трлн) упал бы где-то на 0,8%.
Не купленную Россией еду никто выбрасывать не стал. Отчасти ее съели сами европейцы, с похвалой думая о Кремле, который сбил на нее цены. А отчасти реализовали на других рынках. Как заявила представитель главы европейской дипломатии Майя Косьянчич, «Экспортеры ЕС после российских санкций нашли альтернативные рынки, их агроэкспорт в третьи страны вырос на 5%». Не удивительно, что европейцы не замечают фатальности своих бедствий от российских антисанкций.
Если ухудшение экономических отношений ничего не дает, Кремль решил использовать активизацию террористов Исламского государства (ИГ). Пробным шаром подключиться к борьбе Запада с ИГ и на этой основе улучшить свое положение в украинском кризисе был звонок Путина Обаме. В ответ он услышал требование вывести российские войска из Донбасса и прекратить помощь сепаратистам. И здесь ничего не вышло.
Остается только одно. Усилить военное давление на Украину и тем самым показать Западу, что его санкции приводят к дальнейшей эскалации конфликта. Отсюда бесконечные обстрелы и намеренное нарушение Минского протокола. Путин бы с удовольствием ушел из Донбасса, если Киев согласится на особый статус региона и сохранение российских марионеток там у власти. И требует от Запада заставить Киев на это согласиться. В украинской и западных столицах такое предложение отклоняют. В ответ усиление напряженности на линии соприкосновения.
По кремлевской логике очередное наступление на Донбассе как раз и необходимо для подтверждения своей позиции. Москве очень важно выстроить линейную зависимость типа следствием санкций будет эскалация. Однако Путину и его окружению фатально не везет.
Во-первых. Наступление сепаратистов вместе с российскими войсками ожидается. Застать украинскую армию врасплох навряд ли получится. Если нет внезапности, то бои примут затяжной характер, что не вписывается в российские планы.
Во-вторых, что вытекает из предыдущего. Широкомасштабные бои с украинской армией приведут к большим потерям. Донбасских сепаратистов Кремлю не жалко, вот со своими кадровым военными большая проблема. На большие потери среди них Путин пойти не может. Локальные же бои типа Марьинки мало что дают в дипломатическом и пропагандистском смысле.
В-третьих. Армянский майдан начался, как и все другие, очень не вовремя. Пока события не принимают антироссийского характера, но весьма популярный на проспекте Баграмяна лозунг «Мы, армяне, — хозяева нашей страны» в своем зародыше несет антироссийскую нагрузку. Пока она в латентной форме, но в Москве прекрасно понимают, как могут развиваться события.
Даже частичные уступки со стороны армянской власти приводят к большей твердости и радикализации протестующих. Расширение географии протестов на север и запад Армении показывает всю хрупкость мирного характера протестов. Как говорил Михаил Жванецкий, «Одно неверное движение …» и мирный протест перейдет в Майдан. Во всяком случае, митингующие прекратили петь и танцевать.
Москва должна учитывать возможность неблагоприятного развития событий в Армении и это серьезно ограничивает ее возможности на Донбассе.
В сложившейся ситуации вероятность эскалации на востоке Украины стала значительно меньше 50%. Тем не менее, она остается, потому что горячих голов в Кремле и вокруг него хватает. Так что бдительность терять нельзя.
До избрания нового американского президента политика Вашингтона в отношении Украины навряд ли изменится. США сосредоточатся на усилении обороноспособности своих союзников по НАТО. С приходом в Белый дом нового президента положение может быстро измениться в худшую для Москвы сторону. Вот почему времени у Путина для поиска выхода остается не так уже и много.
Пока же изоляционистский банкет продолжается.
