Далеко не все темы так сильно раздражают Кремль, как западные санкции, направленные против его чиновников и олигархов. При всем своем националистическом позерстве, режим Владимира Путина - столь же коррумпированный, сколь и авторитарный - зависит от сохранения доступа к западным странам, банкам и финансовым рынкам для своих ключевых приближенных.
Не секрет, что некоторые из самых дорогих объектов недвижимости в Нью-Йорке, Лондоне и Майами принадлежат тем, кто связан с Кремлем. Частные российские активы за рубежом оцениваются в сумму от 800 миллиардов до 1,3 триллиона долларов, причем большая часть этих денег, вероятно, связана с самим Путиным. “Панамские документы”, масштабное журналистское расследование, основанное на утечке документов, позволило отследить $2 млрд. на оффшорных счетах приближенных Путина – вероятно, это лишь маленькая верхушка очень большого айсберга. Как информируют Экономические новости, об этом пишет Владимир Кара-Мурза, российский оппозиционный политик, писатель и историк для The Washington Post.
Поэтому неудивительно, что международные усилия по привлечению к ответственности нарушителей прав человека посредством целевых визовых запретов и замораживания активов вызывают яростную реакцию российских чиновников. Кремлевские контрмеры против тех, кто выступает за такие санкции, варьируются от фиктивных ордеров Интерпола до отравления химическим оружием.
На этой неделе призывы российских граждан к адресным международным санкциям были публично приравнены к “государственной измене” не менее чем Сергеем Нарышкиным, главой Службы внешней разведки России и близким доверенным лицом Путина. “Это предательство своей страны и своего народа”, — заявил Нарышкин. Это давняя привычка авторитарных режимов – приравнивать себя к странам, которыми они управляют”.
Владимир Соловьев, ведущий кремлевский телепропагандист, который вел интервью, помог назвать имена “предателей”, о которых говорил Нарышкин: Владимир Милов и Леонид Волков, два близких соратника находящегося в заключении лидера оппозиции Алексея Навального и автора этой статьи. У самого Соловьева есть корыстный интерес: Человек, который сделал своим ремеслом ежедневное извержение ненависти к западным демократиям, владеет двумя роскошными виллами на озере Комо в Северной Италии, согласно документам, полученным Фондом борьбы с коррупцией Навального. В газетном интервью Соловьев позже подтвердил, что у него есть дом в Италии.
Отношение Кремля не ново. Что вызывает недоумение, так это продолжающееся нежелание администрации США дать отпор путинскому режиму, используя имеющиеся в ее распоряжении инструменты, а именно: Закон Магнитского и Глобальный закон Магнитского, оба из которых предназначены для целевых санкций против нарушителей прав человека, а последний – также против коррупционеров. Администрация Байдена назвала борьбу с коррупцией “одним из основных интересов национальной безопасности США” и предприняла шаги, направленные против отдельных лиц в самых разных странах – от Украины до Намибии. В то же время она продемонстрировала удивительное нежелание использовать санкции там, где они могли бы работать наиболее эффективно.
До сих пор Вашингтон отвечал на продолжающуюся агрессивность Кремля мерами времен холодной войны, такими как высылка дипломатов (на этой неделе было объявлено о новых мерах). Однако самый эффективный инструмент в его арсенале остается практически неиспользованным. В январе, после ареста Навального, его соратники предложили ввести санкции против ряда высших должностных лиц режима и олигархов. Однако до сих пор большинство из тех, кого они назвали, свободно разгуливают по обе стороны Атлантики. Незадолго до своего ареста сам Навальный заявил, что “санкции не работают, потому что Запад воздерживается от санкций против людей с деньгами”.
Одно из возможных объяснений появилось в недавнем докладе в Politico. В статье со ссылкой на высокопоставленных чиновников администрации говорится, что Белый дом воздерживается от использования санкций Магнитского в полном объеме из-за риска “поставить под угрозу потенциальное сотрудничество” с Кремлем и потому, что президент Байден “хочет дать Путину время доказать, может ли он быть конструктивным партнером”. Очевидно, некоторые чиновники администрации также опасаются, что падение путинского режима может оказаться “дестабилизирующим”.
Эти рассуждения вызывают недоумение. Во-первых, десятки тысяч россиян, выходящих на улицы против правления Путина, — это не фанатики или оголтелые националисты, а городские (и в основном молодые) граждане среднего класса, которые хотят, чтобы Россия стала современной демократической страной. Во-вторых, бессмысленность надежд на новую “перезагрузку” с Кремлем стала очевидной благодаря политике предшественников Байдена. Тиран, чьи репрессии против собственного народа соперничают только с его агрессией по отношению к другим, не может быть “конструктивным партнером”.
Адресные санкции обеспечивают персональную ответственность для тех, кто нарушает правила цивилизованного общества у себя дома, пользуясь его благами за рубежом. Они делают это, не наказывая население в целом (главный недостаток общенациональных санкций предыдущих эпох). Не менее важно и то, что внесение злоумышленников в “черный список” положит конец извращенному зрелищу, когда западные демократии фактически поощряют режимы, попирающие те самые ценности, которые, как утверждает Запад, ему дороги.
Борис Немцов, лидер российской оппозиции, убитый перед Кремлем в 2015 году, назвал закон Магнитского “самым пророссийским законом в истории любого иностранного парламента”, поскольку он “наконец-то положит конец безнаказанности тех, кто нарушает права и крадет деньги российских граждан”.
В распоряжении западных политиков есть мощный и эффективный инструмент. Пришло время начать использовать его должным образом.