Украина стремится к установлению партнерских отношений с Китаем в противовес действиям Запада, пытающегося смягчить свою позицию в отношении России. Являются ли шаги Киева признаком более масштабной корректировки внешней политики или просто блефом и не приведет ли эта "игра" к большим стратегическим последствиям?
30 июня Украина обнародовала соглашение с Китаем, в рамках которого предлагается обновить устаревшую инфраструктуру страны. Это решение было принято после американо-германского решения о завершении строительства газопровода “Северный поток 2”. Возможно, самой большой мотивацией стало растущее нежелание Запада продвигать стремление Украины в НАТО/ЕС. Как информируют Экономические новости, об этом пишет China Observers.
Текущее положение дел вынуждает Украину искать альтернативы во внешней политике. Китай, обладающий большими финансовыми ресурсами и политическим влиянием, стал вполне очевидным выбором, что привело к подписанию двустороннего соглашения в июне. В документе говорится о готовности Китая инвестировать в железные дороги, аэропорты и порты, а также в телекоммуникационную инфраструктуру по всей Украине. Но в остальном соглашение содержит мало конкретных деталей.
Доступные детали соглашения вполне вписываются в схему, которой Китай придерживается по всей Евразии. Например, Китай подписал аналогичные сделки с Ираном, Египтом и Саудовской Аравией, демонстрируя свое желание проникнуть в жизненно важную инфраструктуру этих государств. Тем не менее эти документы можно охарактеризовать как зонтичное соглашение, которое служит скорее дорожной картой, чем соглашением с конкретными деталями и обязательствами.
Китайско-украинское соглашение тем более удивительно, что в начале этого года Киев отверг предложение Китая о покупке украинской аэрокосмической компании “Мотор Сич”.
Тем не менее за этим сближением стоит несколько причин. Прежде всего, речь идет о том, что Украина корректирует свою внешнеполитическую позицию в соответствии с состоянием экономических отношений. В настоящее время Китай является крупнейшим торговым партнером Украины, опережая Россию и имея 14,4% доли в импорте и 15,3% в экспорте страны. Возможно, опасаясь возможных китайских контрмер в связи с решением по “Мотор Сич”, Киев пошел на смягчение отношений с Пекином благодаря июньскому соглашению.
Во-вторых, это открывает путь к более активной роли в китайской инициативе “Один пояс – один путь” (BRI), оцениваемой почти в триллион долларов, цель которой – соединить Китай с европейским рынком через центр Евразии. Украина одной из первых поддержала эту инициативу, но до сих пор избегала подписания меморандумов о сотрудничестве, как это сделал Китай со многими другими странами.
Если говорить более конкретно, то крен в сторону Китая последовал за решением Киева убрать свою подпись из международного заявления о нарушениях прав человека в китайском Синьцзяне. Хотя Украина первоначально присоединилась к инициативе вместе с 40 другими государствами, 24 июня Киев резко изменил свое решение. Было подтверждено, что выход из инициативы последовал за угрозами Китая ограничить торговлю и отказать в доступе к вакцинам COVID-19, за которые Украина уже заплатила.
Многовекторная политика
В игру вступают и некоторые более масштабные геополитические тенденции, такие как попытка Киева приспособиться к меняющемуся мировому порядку и растущей глобальной конкуренции между Пекином и Вашингтоном. В этих условиях Украина, возможно, захочет занять равноудаленное место между двумя державами, чтобы избежать возможной обратной реакции при явной поддержке одной из них.
Таким образом, Украина, похоже, начинает проводить многовекторную внешнюю политику. Это позволит Киеву ослабить свою зависимость от Запада и найти выгодные экономические и политические связи с крупными евразийскими государствами. Проще говоря, отношения с Западом не принесли ожидаемых выгод. Стране не предложили вступление в НАТО или ЕС, а последовательные уступки коллективного Запада России подрывают интересы Украины. Украина также часто рассматривала Китай и другие евразийские державы с “западной точки зрения”, что ограничивало ее возможности.
В понимании Киева, устранение этой препятствующей зависимости позволило бы ему найти новых партнеров, способных принести инвестиции, а в идеале и политическую поддержку в международных организациях. Китай, несомненно, может стать таким партнером.
Расчеты Киева становятся более понятными, если принять во внимание его более масштабную дипломатическую перенастройку в регионе. Например, недавно Украина начала строить более тесные отношения с другой евразийской державой – Турцией. Когда украинский президент Владимир Зеленский посетил Стамбул в апреле 2021 года, зарождающиеся двусторонние военные связи рассматривались как новая глава в отношениях между странами. Наиболее показательным свидетельством этого сдвига стало подписание меморандума о создании совместных оборонно-промышленных проектов, включающих совместную разработку беспилотных летательных аппаратов в Украине.
История с Турцией может служить примером, в котором Киев показал, что он больше заинтересован в уравновешивании российского давление и смягчении неудач в своем прозападном внешнеполитическом курсе. Таким образом, Украина обозначила свою все более многовекторную внешнюю политику как решение своих геополитических проблем. В понимании Киева, сближение с Китаем и Турцией могло бы смягчить угрозы, исходящие от России, поскольку и Пекин, и Анкара поддерживают более тесные связи с Москвой, но, тем не менее, считают ее конкурентом.
Многовекторная внешняя политика для Украины, однако, не означает отказа от прозападного курса. Скорее, это означает, что ее стремление в НАТО/ЕС будет дополнять более тесные экономические связи с Китаем и другими странами. Это потребует гибкой внешней политики и использования геополитических преимуществ страны.
Новый тип двусторонних отношений
Поведение Украины может стать предвестником рождения того, что можно охарактеризовать как евразийскую модель в двусторонних отношениях. На всем континенте понятие традиционных союзов постепенно заменяется партнерскими отношениями. Лишенные формальных обязательств, Китай, Иран, Турция и Россия находят больше пространства для взаимодействия и видят больше возможностей на просторах суперконтинента. Большая свобода маневра делает их внешнюю политику более гибкой в поиске точек соприкосновения для сотрудничества.
Евразийская модель является побочным продуктом развивающегося глобального порядка, в котором каждое государство с геополитическим влиянием перестраивает свои внешние связи, чтобы вписаться в пост-униполярный мир. Россия и Китай официально отказываются от союза – более того, они утверждают, что союз подорвал бы их якобы благожелательные намерения по отношению друг к другу. Более конкретно, эта концепция связана с тем, как Китай видит будущее мироустройство. Он выступает против альянсов – “пережитка” эпохи холодной войны.
Таким образом, изменения во внешней политике Киева могут быть частью евразийской тенденции, когда Украина стремится построить свою азиатскую политику, которая будет лучше соответствовать разворачивающейся конкуренции между Китаем и США, экономическому подъему Азии и, прежде всего, неспособности стать членом НАТО или ЕС.
Проверка реальности
Однако более тесные связи с Китаем и, прежде всего, зависимость от инвестиций Пекина также сопряжены с рисками. Инфраструктурные проекты Китая в основном финансируются за счет кредитов, которые более бедные и слабые страны не в состоянии погасить. Часто собственность на объекты оказывается в руках Китая.
Участие Китая в критически важной инфраструктуре Украины может также нести риск передачи Пекину контроля над стратегическими технологиями, которые будут направляться в Китай и успешно использоваться для продвижения китайских интересов.
Для Киева зависимость от Пекина также сопряжена с рисками из-за тесного партнерства Китая с Россией. Опасности могут выражаться в согласованном давлении на Украину в международных организациях или даже в том, что Китай прислушается к российским опасениям и откажется от инфраструктурных проектов, которые могут нанести ущерб российским интересам.
Июньское соглашение является “зонтичной” сделкой, которая закладывает основу для более глубокого сотрудничества, но никоим образом не гарантирует его выполнение. Это может означать, что Украина лишь стремится восстановить ухудшающиеся двусторонние отношения с Китаем после саги с “Мотор Сич”. Или же Киев просто пытается повысить ставки в своих стагнирующих отношениях с Западом, сигнализируя, что он может успешно лавировать между геополитическими полюсами в случае необходимости. Так или иначе, Китай, похоже, будет иметь более значимую роль во внешней политике Украины.