Выступая в июле перед высокопоставленными чиновниками Коммунистической партии Китая (КПК), китайский лидер Си Цзиньпин заявил, что Китай должен делать больше для того, чтобы поделиться "историей" успеха партии с остальным миром. Для усиления международного влияния как страны, так и партии, утверждал Си, китайские чиновники должны восхвалять достоинства китайской модели авторитарного управления за рубежом.
Хотя некоторые аналитики продолжают утверждать, что Китай не представляет идеологической угрозы для основных демократических норм и что КПК не экспортирует свою идеологию, очевидно, что КПК приступила к продвижению своего стиля авторитаризма среди нелиберальных игроков по всему миру. Ее целью является не распространение марксизма или подрыв отдельных демократий, а достижение политического и экономического господства, и ее усилия в этом направлении – распространение пропаганды, расширение информационных операций, укрепление экономического влияния и вмешательство в иностранные политические системы – ведут к ослаблению демократических институтов и норм внутри стран и между ними. Как информируют Экономические новости, об этом пишет Foreign Affairs.
Чтобы ответить на идеологический вызов Пекина, сторонники демократии должны лучше понимать, чего Китай стремится достичь, экспортируя свою политическую модель, и как его действия ослабляют демократию во всем мире. Только тогда они смогут эффективно разрабатывать политику, которая будет способствовать укреплению демократии внутри страны и за рубежом, одновременно избирательно пытаясь противостоять продвижению Пекином авторитарного правления.
ПРАВО БЫТЬ УПРАВЛЯЕМЫМ
Пекин стремится не столько навязать марксистско-ленинскую идеологию иностранным обществам, сколько узаконить и продвинуть свою собственную авторитарную систему. КПК стремится не к идеологическому соответствию, а к власти, безопасности и глобальному влиянию для Китая и для себя. С этой целью партия выступила с резкими заявлениями об уверенности в собственной идеологии и антидемократическом политическом пути страны. Си ясно дал понять, что считает китайскую нелиберальную модель управления превосходящей так называемые западные политические системы и что он стремится популяризировать эту “китайскую мудрость” во всем мире как “вклад в человечество”.
Си и другие китайские лидеры часто представляют экономический успех Китая как доказательство того, что путь к процветанию больше не лежит через либеральную демократию. Как заявил Си на 19-м съезде партии в 2017 году, китайская модель предлагает “новый вариант для других стран и народов, которые хотят ускорить свое развитие, сохранив при этом свою независимость”, игнорируя при этом внешнее давление с целью демократизации. Это послание весьма привлекательно для лидеров, которые надеются достичь экономического успеха, не отвечая на требования своего народа. Китайские чиновники теперь часто говорят о “праве” наций выбирать свои политические системы, будь то демократические или авторитарные, и о высокомерии таких стран, как США, которые считают, что демократия является предпочтительным вариантом.
Пропаганда права стран на управление недемократическими режимами явно отличается от насильственного установления автократических лидеров по всему миру, как это делал Советский Союз во время холодной войны. Но все более настойчивое продвижение КПК авторитаризма как превосходной модели управления представляет собой не меньший вызов демократии, чем советское вмешательство, особенно в сочетании с экономическими и политическими мерами Китая, способствующими укреплению авторитарных режимов и ослаблению демократических по всему миру.
ИНСТРУМЕНТЫ ТОРГОВЛИ
Международные усилия Китая по подрыву демократии делятся на три широкие категории. Первая включает в себя попытки сформировать представление о Китае в развитых странах. В разных странах, от Канады и Германии до Австралии и Японии, Пекин стремится заставить замолчать критиков Китая и усилить голоса людей и организаций, которые выступают за более тесные связи с Пекином или более позитивное представление о Китае. Для этого Пекин использует как угрозы, так и побуждения, поощряя позитивное изображение и наказывая критику. Как признался в 2019 году посол Китая в Швеции: “Мы угощаем наших друзей изысканным вином, а для наших врагов у нас есть ружья”.
Китай предлагает преференциальный доступ на рынок дружественным правительствам, научным учреждениям и предприятиям, но принимает ответные финансовые меры против тех, кто, по его мнению, враждебен интересам Китая. Он также угрожает китайским диссидентам и их семьям, следит за китайскими студентами за рубежом, пытается заставить замолчать академические дискуссии, которые считаются оскорбительными для Пекина, и стремится контролировать то, как иностранцы получают образование о Китае. Пекин также стремится расширить свое присутствие в зарубежных СМИ, контролировать китайскоязычные СМИ за рубежом и настраивать граждан китайской диаспоры против партий или кандидатов, которые он считает угрожающими его интересам. Взятые вместе, эти действия образуют комплексную стратегию по информированию, формированию и, в конечном итоге, контролю над восприятием Китая во всем мире.
Вторая категория антидемократических действий – это те, которые происходят в развивающихся странах. В отличие от развитых стран, где политическое и экономическое принуждение Китая и дипломатия “воина-волка” вызывают растущую реакцию, Пекин встречает более теплый прием во многих развивающихся странах, где элиты надеются перенять опыт политической системы, которая позволила Китаю превратиться во вторую по величине экономику мира. Во все большем числе хрупких демократий Пекин захватил небольшие котерии коррумпированных элит и помог им централизовать власть, изолировав их от требований гражданского общества и внедрив китайские технологии для подавления их граждан и помощи им в сохранении власти на неопределенный срок. Именно таким образом КПК экспортирует авторитаризм по всему миру: не через семинары по марксистской идеологии, как утверждают некоторые аналитики, а через широкий спектр антидемократической деятельности.
Китай делает это не столько из желания распространить свою идеологию, сколько для расширения своего влияния и экономических преимуществ. Его излюбленными партнерами являются не ярые приверженцы марксизма-ленинизма, а чиновники, бизнес-лидеры, медиа-магнаты и другие, которые рассматривают принятие недемократической модели управления, концентрирующей власть в руках немногих и закрывающей доступ многим, как путь к долгосрочному влиянию. Такое предпочтение антидемократических коллаборационистов в сочетании с непрозрачной и коррумпированной инвестиционной практикой Китая еще больше подрывает демократические институты, поскольку мутные сделки, заключаемые китайскими банками и государственными предприятиями, способствуют росту коррумпированности и неподотчетности политической элиты, которая слишком охотно подрывает долгосрочное процветание своей страны в обмен на личную выгоду.
Китай предлагает больше, чем простое вдохновение для недемократической модели управления: он предоставляет инструменты, обучение и ресурсы, которые позволяют лидерам игнорировать требования демократических стран о надлежащем управлении и уважении прав личности в качестве условия предоставления помощи и инвестиций. КПК регулярно проводит широкомасштабные программы обучения иностранных чиновников тому, как управлять общественным мнением, контролировать гражданское общество и проводить политику кибербезопасности по китайскому образцу в своих странах. Все большее число стран черпают вдохновение в Китае, принимая законы о контроле над социальными сетями или создавая интернет-брандмауэры по образцу китайского “Великого брандмауэра”. Китай также предоставляет все более совершенные технологии наблюдения и обучение внутренней безопасности авторитарным и хрупким демократическим правительствам, позволяя им лучше подавлять инакомыслие и контролировать своих граждан. В таких странах, как Уганда и Замбия, связанные с КПК организации поделились технологиями и обучением с автократическими и склонными к автократии правительствами, что позволило им следить за своими гражданами, подавлять СМИ и гражданское общество и вводить репрессивные правила в Интернете.
КПК также занимается более явным политическим вмешательством, непосредственно вмешиваясь в политические процессы других суверенных стран, чтобы поддержать политиков и политику, дружественную Китаю, и кооптируя местные гражданские группы и журналистов, чтобы помешать негативному освещению международного участия Китая и защитить свои связи с коррумпированными местными элитами. Эти усилия не направлены на свержение демократии или других идеологически несхожих режимов, но помогают обеспечить преобладание благоприятной для Китая политики и инвестиционного климата независимо от того, кто находится у власти. Тем не менее, такие усилия подрывают подотчетность лидеров перед своими гражданами, ослабляют независимость СМИ и гражданского общества и, в конечном итоге, склоняют игровое поле в пользу нелиберальных лидеров, стремящихся привнести элементы китайской модели управления в политические системы своих стран. Подобное политическое вторжение поддерживает форму демократической системы, в то время как реальное содержание функционирующей демократии выхолащивается изнутри, что делает сползание к авторитаризму более трудным для обнаружения.
Неудивительно, что в концепции успешного управления КПК нет места для независимых сдержек государственной власти, таких как содержательное гражданское общество или здоровая оппозиция. В модели, которую продает Пекин и на которую покупаются все новые и новые страны, инакомыслие – это не законное выражение индивидуальных интересов, а попытка саботировать коллективные усилия по строительству государства. Оппозиция, другими словами, это не участие в политической жизни, а подрывная деятельность государства. Популяризация этих идей во все большем числе развивающихся стран помогает КПК реализовать свое видение пересмотренного мирового порядка, в котором плюрализм моделей управления – как демократических, так и авторитарных – может существовать как одинаково законный политический выбор.
Последняя категория международных антидемократических действий включает в себя действия, направленные на ослабление международных институтов, которые внедряют демократические нормы, и создание новых, которые этого не делают, тем самым нейтрализуя либеральные постулаты, преобладающие в нынешнем мировом порядке. Китай использует влияние, которое он приобрел благодаря консолидации влияния в структурах ООН, для обеспечения институционального соответствия китайским приоритетам: например, он использует свою власть в Международном союзе телекоммуникаций для продвижения политики, способствующей авторитарному использованию технологий для подавления граждан. Усилия Пекина по свержению существующего либерального порядка, который Китай рассматривает как препятствие для своего становления в качестве великой державы, беспрецедентны. Китай закрепляет свои собственные идеологические концепции и внешнеполитические стратегии в международных заявлениях о консенсусе, подменяя китайские понятия, такие как “право на развитие” и “суверенитет Интернета”, более общепринятыми ценностями. Он также продвигает свой собственный взгляд на права человека, в котором правительства могут ссылаться на якобы уникальные местные условия для оправдания пренебрежения индивидуальными правами или правами меньшинств, и в котором гражданские или политические права являются вторичными по отношению к так называемым экономическим и социальным правам.
Взятые вместе, нелиберальные усилия Пекина, подрывающие демократию в развитых странах, развивающихся странах и международных институтах, представляют собой нападение на нормы, правила и этику, по которым управляется мир. Они угрожают привести к появлению все более недемократического мира, населенного режимами, которые подчиняются Пекину и несимпатичны интересам США и их союзников. Такие режимы будут менее подотчетны своему населению, менее привержены индивидуальным правам, менее ответственны перед международными институтами, поддерживающими демократические нормы и универсальные ценности, и более привержены контролю и подавлению информации. Короче говоря, если Пекин не пытается переделать мир по своему образу и подобию, то он пытается сделать мир более дружелюбным к своим интересам и более благоприятным для роста авторитаризма в целом.
ШАГ ВПЕРЕД
Вызов КПК демократии требует согласованных и обеспеченных ресурсами усилий по укреплению демократических институтов в уязвимых странах по всему миру. Приоритетными направлениями этих усилий должны стать поддержка независимых СМИ и гражданского общества, агрессивные меры по борьбе с коррупцией и отмыванием денег, а также инвестиции в технологии, способные проникнуть в закрытые цифровые пространства и придать прозрачность политическим процессам. Соединенные Штаты и их союзники также должны работать над тем, чтобы предложить демократические альтернативы автократическим технологиям и условным кредитным линиям, которые продает Китай. Инициатива администрации Байдена “Построить лучший мир”, проект “Большой семерки”, направленный на развитие инфраструктуры в странах с низким и средним уровнем дохода, который поможет противостоять китайской инициативе “Один Пояс – один Путь”, является важным шагом в правильном направлении. Но демократические страны могут – и должны – делать больше для коллективного укрепления уязвимых демократий по всему миру.
Такие усилия могут дать результат только в том случае, если развитые демократии вновь посвятят себя тому, чтобы их собственные политические системы работали: чтобы сохранить свою глобальную привлекательность, ориентированное на граждан управление, которое приветствует гражданское общество, должно считаться функциональным. Развитые демократии также должны укреплять свою собственную политическую оборону и активно выявлять и разоблачать усилия КПК по подрыву принципов свободы слова, вмешательству в политические процессы и использованию политической и деловой элиты. Они могут сделать это путем совместной работы по ужесточению законов об иностранном влиянии и инвестициях и побуждению элиты ставить независимость своих демократий на первое место, а не личные экономические интересы в Китае.
США и их союзники также должны сохранить лидерство и рычаги влияния в международных институтах, которые будут определять экономическое и технологическое будущее мира. Уступка лидерства США в этих институтах обеспечивает Пекину легкие победы. Например, Китай использует свое положение хозяина Всемирной конференции по Интернету, чтобы узаконить свое (очень ограниченное) определение свободы Интернета. Соединенные Штаты и их союзники должны сделать больше, чем просто присутствовать. Они должны предпринять агрессивные и объединенные усилия для обеспечения лидерства в этих важнейших организациях по всем направлениям.
НЕТ БЫСТРОГО РЕШЕНИЯ
Сегодняшний Китай – это не вчерашний Советский Союз. Но Пекин, тем не менее, работает над усилением авторитаризма во всем мире. Он уничтожает демократические институты и усиливает инструменты репрессий в развивающихся странах. Китайские лидеры стремятся ослабить либеральные нормы и ослабить защиту прав человека, закрепленные во многих международных институтах, чтобы сделать себя и подобных автократов во всем мире более могущественными и менее подотчетными.
Существует правомерная дискуссия о том, действует ли Китай наступательно, чтобы сформировать более нелиберальный мир, или оборонительно, чтобы сделать мир безопасным для китайской автократии. Однако это различие может оказаться несущественным, если Пекин будет стремиться проникнуть в демократические общества, подрывать их институты, подавлять и цензурировать высказывания, которые он считает оскорбительными, и подрывать основы либерального общества во всем мире.
В то время, когда правительства ищут быстрые решения масштабных проблем, связанных с пандемиями, предоставление Китаем нелиберальных ответов и средств для их достижения без отказа от власти способствует возрождению авторитаризма в мире. Китай не раздувает пламя насильственной революции и даже не выступает за однопартийное правление. Но это не тот показатель, по которому следует оценивать его действия. Более точным показателем является совокупность способов, которыми Пекин развращает демократические правительства, общества и отдельных людей.
Соединенные Штаты и их союзники должны укрепить свою оборону и дать отпор Китаю, культивируя демократию как внутри страны, так и за рубежом. Неспособность сделать это может поставить под угрозу нынешний международный порядок и сделать будущее небезопасным для демократии.