После фактического провала вступления Украины в ВТО «ЭИ» обратились к одному из экспертов, консультирующих наше правительство, Майклу Джонсону, с просьбой прокомментировать дальнейшее развитие событий. Г-н Джонсон подтвердил свой прогноз двухлетней давности о том, что Украина не скоро вступит в ВТО прежде всего из-за внутренних проблем — сопротивления парламента.
Гонконг
— Итоги Гонконгской конференции не стали для Вас сюрпризом?
— Да нет, все произошло так, как и ожидали. Члены ВТО смогли договориться ровно настолько, чтобы, по словам гендиректора организации Паскаля Лами, «водворить раунд обратно на рельсы». Cтраны поняли, что ВТО не переживет еще одной провальной конференции (после Сиэтла в 1999 г. и Канкуна в 2003 г.) и что это никому не выгодно. Поэтому смогли прийти хоть к какому-то соглашению. Однако чем меньше договоренностей было достигнуто в Гонконге, тем больше работы останется на 2006 год, ведь в следующем году раунд Доха завершается.
— Протесты оказали какое-то влияние на итоги конференции?
— Нет, хотя они доставили довольно серьезное неудобство делегатам, особенно в последние дни мероприятия. Протесты были организованы антиглобалистами, а также корейскими крестьянами, которые выступали против открытия своего крайне защищенного и субсидируемого рынка риса.
— Как Вы оцениваете достигнутые договоренности?
— Гонконгская декларация — это 44 страницы убористого текста, но суть реальных договоренностей умещается в несколько предложений. Хоть как-то договориться получилось лишь по сельскому хозяйству. Причем соглашение по ликвидации аграрных субсидий к 2013 году — это далеко не то, чего на самом деле добивались. Ведь речь идет только об экспортных субсидиях. По сельскохозяйственным субсидиям вообще не договорились сами развитые страны — члены ЕС и США. Важно то, что ЕС снизит субсидии, только если США ограничат свои схемы поддержки экспорта. В частности, экспортные кредиты и продовольственную помощь. Второе достижение — обещание в 2006-м устранить все экспортные субсидии производителям хлопка. Для дальнейших переговоров по аграрным вопросам осталось очень мало времени: предварительные обязательства должны быть оговорены к 30 апреля, полный график обязательств — к 31 июля.
— А как насчет защиты интересов развивающихся стран, которая заявлялась как основная цель дохийского раунда?
— Достигнуто соглашение, что к 2008 году развитые и — по желанию (что, однако, маловероятно) — развивающиеся страны полностью устранят тарифы и квоты на поставки товаров из беднейших стран. Однако это обязательство — чисто символическое. Дело в том, что мало какая продукция этих стран (не считая сырья и этнических товаров) экономически конкурентоспособна на рынках Запада. Кроме того, производителям из беднейших стран крайне сложно выполнять технические и санитарные требования, а также другие стандарты рынков развитых стран.
— Есть ли вероятность, что в условленные сроки окончательно договориться не получится?
— Напомню, что итоги Гонконга — это результаты не только пяти дней и ночей конференции, но и фактически четырех лет переговоров. Для такого срока это, мягко говоря, скромный результат. Потребуется изменение точки зрения ключевых игроков, чтобы к 30 апреля достичь детальных (и болезненных для экономик стран-участниц) договоренностей по сельскому хозяйству и промышленным товарам. Дедлайн по услугам истекает 31 октября. И это при том, что вменяемых переговоров по данному сектору пока не было. При отсутствии четких договоренностей по всем упомянутым направлениям дохийский раунд не будет завершен.
Украина
— Изменилось ли что-то для Украины после Гонконга?
—Пункт 58 гонконгской декларации содержит требование принимать во внимание обязательства, уже взятые на себя странами, недавно ставшими членами ВТО. Эта идея не нова, но хорошо, что она четко изложена в документе. Идея в том, что ВТО не будет вынуждать страны, которые недавно вступили в организацию (скажем, за последние два-три года) и, соответственно, совсем недавно либерализовали свой торговый режим, сразу воплощать новые договоренности. Им дадут время для адаптации экономики к недавним изменениям. Впрочем, абсолютных гарантий этот пункт не дает. Все будет решаться в ходе переговоров. Особенно это касается Украины, которая еще не завершила процесс вступления. Вы все еще обсуждаете условия, и на договоренности могут оказывать влияние процессы, происходящие в рамках дохийского раунда. Если Украина сможет вступить в ВТО до окончания раунда, пункт 58-й к ней будет применяться. Если нет, придется вступать на новых условиях.
— Вы хотите сказать, что Украине не стоит затягивать со вступлением?
— Да. После завершения дохийского раунда Украине для вступления в ВТО придется выполнять новые требования. Не исключено, что эти новые требования появятся и раньше, уже по ходу достижения каких-то предварительных договоренностей. А если раунд завершится провалом, некоторые люди (в том числе в Украине) станут считать, что вступать в ВТО нет смысла. Я с этим не согласен. Организация прекрасно справляется со многими своими функциями. Например, по улаживанию споров. Это необходимо всем членам ВТО, несмотря на разногласия по другим вопросам. Эта система набрала гораздо больше веса, чем я ожидал в начале уругвайского раунда 20 лет назад.
— Но ведь довольно жесткие сроки, отведенные гонконгской декларацией на завершения переговоров по дохийскому раунду, могут привести к тому, что ВТО и ее членам будет просто не до переговоров со странами-кандидатами…
— Боюсь, что так оно и будет. ВТО в ближайшие четыре месяца (до 30 апреля 2006 года) придется проделать большой объем работы как по сельскому хозяйству, так и по промышленным товарам. Это будет сложно, учитывая, что стороны так и не смогли решить все вопросы в течение четырех лет. Формально в структуре секретариата ВТО за переговоры в рамках дохийского раунда и вступительные переговоры отвечают разные комитеты. Однако на практике у большинства стран-членов ВТО ограниченные ресурсы (прежде всего не хватает квалифицированных специалистов). Поэтому, как мне кажется, они будут полностью заняты дохийскими переговорами.
— В ходе многосторонних переговоров Киев отстаивает объем поддержки сельского хозяйства на уровне $1,4 млрд. в год. Хотя мы никогда не субсидировали АПК на такую сумму, аграрное лобби в парламенте довольно сильно, 30% населения Украины сельское. В свете «дохийских» намерений — снижать субсидии селу, каковы наши шансы отстоять эту сумму?
— Сейчас крайне неподходящий момент, чтобы убедить ВТО в необходимости не то чтобы увеличить, но даже сохранить действующий уровень субсидий. Ведь одна из ключевых тем переговоров дохийского раунда — это требование многих членов ВТО уменьшить субсидии. Понятно, что они адресованы прежде всего к США и ЕС, но в такой обстановке и странам-кандидатам вряд ли удастся отстоять повышение. Слишком много стран имеют сильное аграрное лобби, которое обязательно воспользуется прецедентом для собственных нужд.
Мне кажется, оптимальный вариант — убедить ВТО сохранить для Украины на некоторое время текущий уровень поддержки сельского хозяйства, а потом постепенно снижать его до некоего оговоренного уровня. Кроме того, правительство должно собрать как можно больше статистических и социальных доказательств необходимости поддержки и представить их как можно более понятно и убедительно. И, насколько это возможно, сконцентрировать сельскохозяйственную поддержку в субсидиях «зеленой корзины», которые не искажают торговлю и приемлемы для ВТО. Сюда, напомню, относятся методы поддержки, не влияющие на цену (например, страхование).
— Есть еще одна аграрная проблема, на этот раз в двусторонних переговорах. Ключевая тема в переговорах с Австралией — квота на импорт сахара-сырца. Канберра настаивает на увеличении квоты с 260 до 408 тыс. т в год. Поскольку это «чувствительная» для нас продукция, Киев не намерен уступать. Каковы наши шансы здесь?
— Украина должна настаивать на текущем уровне. Но опять же, с учетом общего тренда к либерализации, это будет сложно. К тому же сельское хозяйство — приоритетное направление для австралийцев в ходе всех вступительных переговоров. Оптимальным решением будет выторговать себе внушительный переходный период (вплоть до 10 лет, это максимально позволенный в ВТО срок), в течение которого эта квота будет постепенно повышаться.
— Впрочем, основные сложности, как Вы предполагали еще два года назад, возникли внутри страны — со стороны парламента. Вступить в ВТО в этом году не позволило непринятие ряда необходимых законов. Что делать правительству? Ждать выборов? Как справлялись с подобными проблемами в других странах?
— Эти проблемы Украины уникальны. Я не могу припомнить, чтобы страна-кандидат испытывала подобные сложности. Да, были страны из числа недавно вступивших в ВТО с проблемами адаптации экономики и регуляторной системы к требованиям ВТО. Например, Китай, вступительные переговоры которого заняли 15 лет. Однако в этом случае все дискуссии велись между внешним миром и китайскими властями. Ситуация в Украине иная: у вас правительство добивается вступления и готово договариваться, а парламент отказывается сотрудничать. К сожалению, нет никаких шансов вступить, не приняв необходимых изменений в законодательство. Придется ждать, пока Верховная Рада примет эти законы, убеждать депутатов, вести разъяснительную работу.
— Но протекционистов можно понять, ведь некоторые отрасли пострадают от вступления…
— Да, некоторые сектора экономики действительно могут проиграть от членства в ВТО.
В частности, это относится к так называемым старым отраслям — металлургии и добыче полезных ископаемых. В несколько лучшем положении текстильная промышленность. Но для повышения ее конкурентоспособности также необходима модернизация производства. Все эти группы понесут потери.
Мы в Великобритании уже проходили это. Например, в 1970 году у нас в металлургии было 250 тыс. работников, сейчас только 20 тыс. Частично это вызвано заменой стали другими металлами и пластиком, частично — конкуренцией со стороны более эффективных дальневосточных производителей (в частности, Японии и Кореи). Тогда же вымирали целые города в результате закрытия меткомбинатов. Нечто подобное было в Бельгии и Германии. Аналогичный пример — угольная отрасль, с которой у Украины большие проблемы. После Второй мировой войны в Великобритании насчитывалось полмиллиона шахтеров, сейчас — только 7 тыс. При соизмеримом с Украиной количестве населения, у нас только семь работающих шахт — экономика почти полностью переориентировалась на нефть и газ. Наконец, 20 лет назад в текстильной промышленности было задействовано 750 тыс. людей, сейчас — 300 тыс. Конечно, все это связано не с членством Великобритании в ВТО, а с эволюцией промышленности.
Подобное ждет и Украину. Будут затронуты интересы многих людей. Нечестно было бы говорить, что вы вступите в ВТО, и переориентация произойдет автоматически, и никто не пострадает. С другой стороны, не стоит думать, что ничего такого не случится, если Киев не вступит в ВТО. Реструктуризации требует обыкновенная экономическая целесообразность.
Персона
Майкл Джонсон
родился в 1938 г., имеет степень по современным и средневековым языкам Кембриджского университета. С 1960-го по 1995 гг. работал на британское правительство, в основном в министерствах, связанных с торговлей и промышленностью.
В последние 20 лет специализируется на международной торговой политике, в частности, на отношениях Великобритании и США. Занимался вопросами торговых отношений со странами Азии (с Китаем и Японией).
С 1985-го по 1993 гг. представлял торговые интересы Великобритании в ЕС и ГАТТ (предшественник ВТО). Представлял Великобританию в «Комитете 113» Евросоюза (по текстилю), возглавлял его в 1986 и 1992 гг. С 1995-го по 1999 гг. был старшим консультантом компании MGK International Trade Consultants. Сейчас — независимый советник. Консультировал органы власти таких стран как Литва, Эстония, Молдова, Россия, Армения и Украина по вопросам вступления в ВТО.