Колонка редактора
Сегодня в секретариате президента делается все, чтобы будущая конституционная реформа в максимальной мере зависела и опиралась на Виктора Ющенко (см. «і» от 18 декабря «В секретариате тихой сапой готовят реформу Конституции»).
Советник президента Степан Гавриш, оправдывая доминирование главы государства в конституционном процессе, неоднократно отмечал: президент Франции Шарль де Голль чуть ли не единолично написал новую конституцию и вынес ее на референдум. В этой связи меня тревожит вопрос: сопоставим ли Виктор Ющенко с де Голлем как национальный лидер и государственный деятель?
Шарль де Голль во время Второй мировой войны стал символом французского сопротивления. И очень многое доказал своей стране, борясь не за сладкий приз — кресло, изобилующее полномочиями, а за фактически несуществующую страну. И с отсутствием зримых перспектив для себя лично. К своему президентству де Голль шел тернистой дорогой. И в итоге — в том числе и при помощи конституционных изменений — вывел страну из глубочайшего политического кризиса, которого у нас в общем-то нет.
В то же время ни для кого не секрет, что Виктор Андреевич если и является лидером, то лишь части страны. А последние выборы вовсе показали, что лидирует глава государства только в очень-очень западной части Украины. С другой стороны, ныне действующий президент действительно в сложнейшей борьбе добился проведения внеочередных выборов в парламент. Правда, насколько этот подвиг являлся исправлением его собственных ошибок и бездействия, история еще должна будет оценить. Но мне сложно предположить, что действовал Виктор Андреевич в интересах всей страны, а не в целях своего собственного самосохранения.
Кроме того, как может претендовать на чуть ли не единоличное определение конституционного будущего страны человек, который неоднократно читал в Конституции только то, что ему самому хотелось прочитать?
Я не собираюсь спорить с опытнейшими политиками, что в нынешнем парламенте конституционные изменения на выходе, скорее всего, окажутся деформированными и перекрученными. И не вызывает у меня иллюзий конституционнотворческий потенциал 450 депутатов, преследующих в основной своей массе удовлетворение своих первичных потребностей. И, вероятно, есть резон отдать узкой группе людей под руководством президента право на написание конституционных правил на стратегическую перспективу. Поэтому теоретически у меня не вызывает возмущения жесткая схема продавливания президентских конституционных изменений через Национальный конституционный совет, полностью подчиненный главе государства. С практической же точки зрения, я не уверен во всех людях, готовящих конституционные изменения для главы государства. В то же время, как мне кажется, самому Виктору Андреевичу еще предстоит доказать, что он является президентом всей страны, а не своих собственных интересов. Но до этого президенту не улизнуть от необходимости договариваться с лидерами тех политических сил, которые и без воли главы государства могут перекроить Основной закон.