Почему падают темпы роста экспорта, когда ситуация должна улучшиться, и что для этого делает правительство, — за ответами на эти вопросы «ЭИ» обратились к Александру Пешкову, начальнику Управления мониторинга внешней торговли Министерства экономики, которое следит за ситуацией на внешних рынках.
— Насколько серьезно изменилась общая ситуация во внешней торговле в этом году?
— За последние шесть лет наша внешняя торговля растет довольно высокими, по мировым меркам, темпами. И в этом плане последнее полугодие ничем особым не выделяется. Ведь темпы по-прежнему весьма внушительны, товарооборот вырос на 17% (здесь и далее — оперативные данные Минэкономики). Рост товарного экспорта (на 11%), как и прежде, давала металлургия, АПК, пищепром, минеральные продукты и химия. Правда, с мая началось еще и резкое ухудшение мировой конъюнктуры на металлургию. Впрочем, по нашим прогнозам, в металлургии так или иначе положение должно поправиться в ближайшие 1-2 месяца. Очень тревожит уменьшение экспорта машиностроения в 1,4 раза.
Но есть факторы, которые с учетом разумной внешнеторговой политики могут исправить положение. Во-первых, это потенциально высокий экспорт зерновых культур, который к концу года может достигнуть 10-12 млн. т. Во-вторых — некоторое улучшение ценовой конъюнктуры для металлургов и увеличение квот на экспорт металлургии в Евросоюз. В итоге весь внешнеторговый оборот (товаров и услуг) вырастет на 12%, до $77 млрд. Экспорт увеличится на 9,6%, а импорт — на 16%.
— И все же, чем вызваны высокие показатели роста импорта? На это повлияла кампания по борьбе с контрабандой?
— Да, усиление контроля над таможенной стоимостью вызвало рост именно стоимостных объемов импорта. Мы считаем, что до конца года все стабилизируется, и впредь сальдо не будет ухудшаться.
— С чем связано столь резкое сокращение темпов роста экспорта?
— Не могу согласиться с этим тезисом, физические показатели говорят о другом. Просто такого бурного роста цен, как в прошлом году, сейчас нет, особенно по металлургии. В росте экспорта в этом году стоимостный фактор играет на 60%, а физический — на 40% (в прошлом — 70% и 30%, соответственно). Некоторое сокращение объемов экспорта было связано как раз с сокращением доли металлургии в мае, однако уже в июне общие объемы экспорта товаров выросли по сравнению с маем вновь на 9,7%. Главным образом это было связано с ростом экспорта энергетических материалов на $300 млн., в 2,5 раза. Учитывая, что цены на металлы вновь идут вверх, мы прогнозируем улучшение общей ситуации с экспортом уже в ближайшее время.
— Почему столь резко сократился экспорт в Германию, США, Китай, Южную Корею и страны Балтии?
— Основная причина, в целом, кроется все в той же металлургии. Например, Китай покупает все меньше металла у Украины, и уже будучи крупным экспортером все больше поставляет металлургию на мировой рынок, конкурируя в т.ч. и с Украиной. Кроме того, на сегодняшний день ограничительные меры на импорт украинской продукции применяют 13 стран мира, в т.ч. эти крупнейшие наши торговые партнеры. Ограничения, как известно, для нас наиболее чувствительны по металлопродукции, химии и пищевой продукции. Объем этого экспорта составляет около $940 млн. Наконец, антидемпинговые и специальные расследования против наших экспортеров сегодня проводятся в семи странах мира, объем их рынков оценивается в $520 млн. Наиболее чувствительны для Украины ограничения поставок металлопродукции на рынки ЕС и США, и оцинкованного проката и труб из черных металлов в Россию.
— После вступления в ВТО способов поддержать отечественных экспортеров у правительства останется немного. В общемировой практике используют кредитование и страхование экспорта. Как у нас с этим?
— Действительно, участие государства в этом значимо. Необходимо предусмотреть определенные средства из госбюджета, создать Украинскую корпорацию развития экспорта. Минэкономики начало разработку соответствующей нормативной базы еще три года назад. Под это даже был выделен грант правительства Японии. Сейчас в парламенте, например, находятся два законопроекта (№№ 2349 и 7353). Первый был подан в ВР еще в 2002 г., второй — в апреле этого года. Ситуация все еще в подвешенном состоянии, и все зависит и от правительства, и от Рады.