Запорожская атомная электростанция Украины, захваченная Россией в начале войны, постоянно попадает в заголовки европейских и американских газет с тех пор, как Россия превратила ее в военную базу, с которой она обстреливает украинские города через реку Днепр. Москва знает, что украинские войска не станут открывать ответный огонь по атомной станции, рискуя получить радиоактивный выброс. После ужасной аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году Украина прекрасно осознает подобные риски.
В случае аварии на Запорожской атомной электростанции придется эвакуировать около 400 000 человек из Запорожской и Днепропетровской областей. Об этом сообщил глава Запорожской областной военной администрации Александр Старух, информируют Экономические новости.
По его словам, ситуация на Запорожской АЭС остается опасной. Он отметил, что если рассматривать 50-километровую зону обязательного отселения в случае аварии на ЗАЭС, то придется эвакуировать около 200 000 человек из Запорожской области и еще столько же — из Днепропетровской.
Речь идет о Никополе, Марганце, Энергодаре, Васильевке, Днепрорудное и ряде других населенных пунктов.
“Проблема в том, что полностью реализовать мероприятия по защите населения невозможно, так как часть территорий оккупирована. Россияне даже заняли центр резервного управления, где должны находиться украинские энергетики на случай аварийной ситуации. Поэтому ситуация действительно сложная и последнюю неделю и президент, и правительство пытаются делать все, чтобы ее стабилизировать”, — заявил Старух.
Он отметил, что пока радиационный фон в районе Запорожской АЭС стабильный, показатели не превышают норму. Одновременно глава ОВА подчеркнул, что ситуация может измениться в любой момент из-за действий россиян.
Украина сейчас находится в фазе шантажа путем возможного подрыва одного из энергоблоков Запорожской АЭС. Россия вторгнувшись в Украину и захватив Запорожскую АЭС — использует очевидный шантаж.
Использование местного населения в качестве “живого щита” для защиты войск, действующих на гражданском реакторе, специально оговорено в Дополнительном протоколе I 1977 года к Женевской конвенции 1949 года. До вторжения России в Украину никто и представить себе не мог, что это положение будет нуждаться в практическом применении.
Статья 56 Дополнительного протокола I определяет атомные электростанции, наряду с дамбами, как “объекты, которые создают опасные факторы”. Такие станции “не должны становиться объектом нападения”, если “такое нападение может привести к высвобождению опасных ядерных материалов и последующим тяжелым последствиям для гражданского населения”. Нарушение этого правила является военным преступлением.
Нападение на любой “гражданский объект”, уничтожение которого не дает “определенного военного преимущества”, уже запрещено статьей 52. Смысл статьи 56 заключается в том, что даже если такое преимущество существует, нападение запрещено, если оно может привести к “серьезным потерям” среди гражданского населения.
Что касается случая с “живым щитом”, статья 56 добавляет, что “Стороны в конфликте стремятся избегать размещения любых военных целей вблизи объектов или сооружений”, в данном случае атомных электростанций. Это не абсолютный запрет: “стремиться” – это инструкция, нарушение которой не является военным преступлением. Тем не менее, это предписание, и, по крайней мере, Россия должна быть осуждена в контексте Женевской конвенции, дополненной Дополнительным протоколом 1977 года, за милитаризацию запорожского объекта.
Однако мы не можем игнорировать юридическую трудность в применении Дополнительного протокола. Украина ратифицировала его, но Россия отозвала свою ратификацию в 2019 году. Путин пожаловался, что “все более значительными становятся риски” того, что международная комиссия, созданная для расследования военных преступлений против гражданского населения, в которой Россия не была официально представлена, будет злоупотреблять своими полномочиями.
К сожалению, Соединенные Штаты также не ратифицировали Дополнительный протокол. Они не являются непосредственным участником войны в Украине, но играют важную роль. Их позиция имеет большое значение, когда речь идет о том, чтобы рассматривать Дополнительный протокол и содержащийся в нем запрет на нападение на ядерные установки как действующее международное право.
Основным возражением большинства государств, не ратифицировавших Дополнительный протокол, является его широкое определение международного вооруженного конфликта, включающее национально-освободительные войны. Иран и Пакистан подписали, но не ратифицировали протокол. Другими видными противниками являются Индия и Турция, которые не подписали и не ратифицировали протокол. Однако Пакистан и Индия приняли соглашение 1991 года о ненападении на ядерные объекты друг друга.
Почти все другие страны, включая большинство союзников США по НАТО и Тихоокеанскому региону – Австралию, Японию и Южную Корею – и даже противники, такие как Китай и Северная Корея, ратифицировали протокол. Разумно рассматривать его как часть обычного международного гуманитарного права. То, что Вашингтон не присоединился к протоколу, ставит его в неловкое положение в отстаивании соблюдения этого закона войны.
В Руководстве по военному праву Министерства обороны перечислены девять категорий возражений США против Дополнительного протокола I, одна из которых касается положений статьи 56, касающихся плотин и ядерных установок, а другая – “презумпции в пользу гражданского статуса при проведении атак”.
Соединенные Штаты считают, что запрет Дополнительного протокола I на нападение на атомные генерирующие станции, который применяется, даже если они являются военными объектами, если нападение может привести к выбросу радиоактивных веществ и серьезному ущербу для гражданского населения, не соответствует “обычному международному праву”. В руководстве поясняется: “Военные считают, что в международных конфликтах может возникнуть множество ситуаций, когда важно атаковать и уничтожать части электросети, такие как атомная или гидроэлектростанция”. Это возражение не способствует тому, чтобы можно было предъявить обвинения в том, что российские войска совершают то же самое.
К слову, в Дополнительном протоколе прямо говорится, что гарантия охраны атомной электростанции прекращается, “если она обеспечивает электроэнергией регулярную, значительную и прямую поддержку военных операций”, что означает, что малые реакторы, разрабатываемые Пентагоном для военного использования, включая использование на поле боя, будут законными целями, независимо от того, какими могут быть радиоактивные последствия. По этой и другим причинам было бы хорошей идеей отказаться от планов американских военных снабжать базы, включая передовые базы, энергией с помощью малых ядерных установок.
Затем возникает вопрос о гражданском населении. Правила Женевской конвенции основаны на различии между гражданскими и военными лицами и объектами. В контексте нападений, когда есть сомнения относительно гражданского или военного статуса объекта или лица, Дополнительный протокол I устанавливает презумпцию в пользу гражданского статуса.
Статья 50 гласит: “В случае сомнения в том, является ли какое-либо лицо гражданским лицом, это лицо считается гражданским”. Статья 52 далее отмечает: “В случае сомнения в том, используется ли объект, который обычно предназначен для гражданских целей … для эффективного содействия военным действиям, предполагается, что он не используется таким образом”.
Однако в военном руководстве Пентагона позиция иная: “Согласно международному обычному праву, не существует юридической презумпции гражданского статуса для лиц или объектов”, включая сооружения. В поддержку этого приводятся следующие аргументы: “Предоставление такой презумпции может также побудить обороняющуюся сторону игнорировать свое обязательство отделять военные цели от гражданских лиц и гражданских объектов.
Например, непривилегированные воюющие стороны могут попытаться воспользоваться правовой презумпцией гражданского статуса. Таким образом, существует опасение, что предоставление такой презумпции, вероятно, увеличит риск причинения вреда гражданскому населению и будет иметь тенденцию подрывать уважение к законам войны”. Изображать возражение США против презумпции гражданского статуса как меры, направленной на защиту гражданского населения, мягко говоря, несколько натянуто.
Учитывая почти всеобщее признание Дополнительного протокола I 1977 года, Соединенные Штаты были бы в гораздо более выгодном положении, чтобы предъявлять обвинения в нарушениях со стороны России, в том числе на Запорожской атомной станции, если бы они сами приняли обязательство придерживаться Дополнительного протокола или хотя бы изменили Военное руководство Министерства обороны в соответствии с ним.
В более широком смысле, присоединение США к этому протоколу имеет решающее значение для того, чтобы запрет на нападение на гражданские атомные электростанции и их милитаризацию стал неотъемлемой частью международного гуманитарного права. Запреты на военные преступления, как известно, трудно обеспечить соблюдением, но в некоторых случаях они соблюдаются. От этого зависит эффект сдерживания.
В конце концов, для Соединенных Штатов, и это становится все более выгодным по мере развития мира, было бы выгодно, чтобы во всем мире существовала твердая приверженность международному праву в отношении безопасности гражданских атомных электростанций в зонах военных действий.