Радикальные повстанцы едва не поставили точку в договоренностях между властью и оппозицией.
Сегодня ночью группа активистов Майдана численностью до полусотни человек проникла в здание киевской городской администрации, поставив под угрозу договоренности между властью и оппозицией о запуске так называемого закона об амнистии от 29 января.
Накануне Генеральная прокуратура объявила, что закон вводится в действие с 17 февраля. Согласно закону будут закрыты все уголовные производства, открытые против участников акции протеста. Закон предусматривает закрытие дел на протяжении тридцати дней.
Закон вступил в действия в связи с тем, что повстанцы выполнили его требование — за ночь с субботы на воскресенье освободили здание киевской горадминистрации и открыли проезд для автомобилей на улице Грушевского. Кроме того, освобождены еще четыре областные государственные администрации.
Акт о передаче здания КГГА подписали комендант КГГА Руслан Андрийко и представитель от ОБСЕ посол Швейцарской конфедерации Кристиан Шоненберг. Министра иностранных дел Швейцарии Дидье Буркгальтер от имени ОБСЕ выразил надежду, что эти шаги приведут к ослаблению напряженности в Украине. Однако рядовые участники Майдана воспринимают такое решение с большим недоверием.
Конфликт назревал со вчерашнего дня. Около часа у входа в горадминистрацию выстроились шеренгой сотня от партии «Свобода», которая пропускали внутрь только людей с пропусками. Перед ступеньками выстроилась сотня самообороны Майдана. Она стояла в окружении граждан, которые скандировали «Не сдадим КГГА!». Представители сотни выступали и говорили, что это позорное решение. По их словам, далеко не все активисты Майдана освобождены и нет оснований передавать помещение представителю Януковича.
— А что вы собираетесь делать? — спросил я. — Нападать на свободовцев?
— Там наши побратимы. Но мы высказали им наши претензии и ждем ответа.
— Почему вы не препятствовали передаче?
— Мы войско, а не банда. У нас дисциплина. Тогда еще не получили команду.
От кого именно команду он уточнять не стал.
К вечеру, казалось, все успокоилось. Но приблизительно в половине первого ночи через боковое окно проникли несколько десятков повстанцев. Общественная активистка Анна Синькова, ставшая свидетелем проникновения, сказала, что им никто не оказывал сопротивления. По ее мнению, очень многие майдановцы недовольны решением вернуть КГГА под контроль власти, потому, по ее словам, не было конфликта.
Она сказала, что группа, проникшая в здание КГГА, состоит из представителей группировок «Черного комитета», «Социал-национальной ассамблеи», «Белого молота» и «Нарнии».
Около часа ночи в здание прошел ряд депутатов от «Свободы». Львовская сотня, контролируемая «Свободой», была поднята по тревоге и прибыла на Крещатик для защиты КГГА. Она выстроилась перед входом в здание КГГА.
«Они могут добиться, что Пшонка отменит вступление в силу закона и вот его, например, посадят», — говорит один из свободовцев, показывая в сторону человека в штатской одежде. Им оказывается журналист Андрей Лоза из города Артемовска Донецкой области, пишущий для партийной газеты «Свобода».
Его в ночь с 19 на 20 января во время выполнения служебных обязанностей задержала милиция. Ему предъявили обвинение в участии в массовых беспорядках и посадили в СИЗО. Потом выпустили под подписку о невыезде. «Если закон сорвется, — говорит Андрей, — то меня легко посадят».
Среди участников действия есть также любопытствующие. «Завтра они еще тысячу человек поймают и откроют уголовные дела, — объясняет пожилой мужчина в камуфляже какой-то женщине. — И будут требовать, чтобы мы им Украинский дом вернули, или Дом профсоюзов. Нет. Лучше пусть наши арестованные побратимы перетерпят несколько месяцев. Мы добьемся победы и выпустим их всех».
Приблизительно в 3:40 захватчики выходят из здания, строятся в колонну и уходят в сторону Майдана. Комментариев они не дают.
Народный депутат от «Свободы» Алексей Кайда говорит, что парни ночевали в доме КГГА, и теперь им негде ночевать. «Мы им предложили на выбор, — сказал он, — Украинский дом, Дом профсоюзов и Октябрьский дворец».
Киевлянин Александр говорит, что конфликт возник из-за того, что политики используют Майдан в своих целях. Они не советуются с ним, не учитывают его мнение. «Есть никем не избранная, а назначенная политиками рада «Майдана», которая принимает решения якобы от всего майдана, – говорит он, – Но на самом деле это решения политиков. И политики не хотят допустить представителей неподконтрольного им гражданского общества к решению вопросов». Александр уверен, что при таком подходе конфликты будут возникать снова и снова.
На улице Грушевского тоже наблюдались недовольные решением освободить столичную мерю. Напротив шеренги самообороны собрались человек двести граждан и скандировали «Банду геть!».
«Мы, киевляне, мы поддерживали Майдан и материально, и работали там, — сказала женщина средних лет. — Почему нас никто не спросил? Почему так просто отдали мэрию и отдают Грушевского? Поддались на шантаж власти, которая не выполнила ни одного нашего требования. Будут поддаваться и дальше».
В двух баррикадах, одна за другой стоящих, проделали проход шириной метра четыре. Перед ним стояли повстанцы со щитами. Время от времени звучала команда: «Коридор». Они расступались и пропускали машину. За баррикады никого не пускали, кроме журналистов.
За баррикадами идти приходится очень осторожно, поскольку земля тут завалена шинами, строительным мусором и камнями, которые повстанцы кидали в милиционеров. Попадались бутылки из-под коктейлей Молотова. Под самыми баррикадами были набросаны мотки проволоки, которая в случае атаки цеплялась бы за обувь и мешала бы бежать.
Стоявшая раньше шеренгой милиция отошла вглубь улицы. Милиционеры стояли группами по человек двадцать. Так же стали на склонах Мариинского парка. «Беркут» разместился у ступенек художественного музея. Там стоят палатки. Когда я поднялся туда поснимать, ко мне бросился беркутовец и закрыл объектив рукой, заявив, что снимать тут запрещено.
Чуть выше музея стоят два водомета, которые использовали против повстанцев при минусовой температуре ночью с 19 на 20 января. Поговаривают даже, что умерший от воспаления легких активист Майдана житель Коломыи Ивано-Франковской области Богдан Калиняк получил заболевание именно после «водокрещения» на Грушевского. Об этом прессе говорил городской голова Коломыи Игорь Слюзар.
Улицу за баррикадами убирают два экскаватора. Они ссыпают мусор в кузов грузового автомобиля. Люди в оранжевых жилетах очищают брусчатку лопатами.
— Война для вас закончилась? — спрашиваю у бойцов внутренних войск, стоящих со щитами на склоне Мариинского парка.
— А мы и не воевали, — звучит ответ, — Это с той стороны нас забрасывали камнями и коктейлями Молотова. А мы стояли мирно. Никого не трогали. И хотим домой.
Чуть ниже по склону журналистка общается с двумя милиционерами. Они говорят, что из Крыма.
— Нужно работать и будет все хорошо. А то эти затеяли Майдан, им делать нечего.
— Первопричина не в них, — возражает журналистка. — Президент увел за копейки Межигорье. Он неоднократно нарушал Конституцию и другие законы. Отбирает чужие бизнесы.
— У моего у брата бизнес и его никто не отбирает.
— Может, он слишком маленький. А станет чуть побольше. Придет кто-то и скажет: «Плати мне 30 процентов».
— А что, в Европе не так? — спрашивает он.
Я фотографирую полковника рядом с ними. Он подходит ко мне и грозным голосом, который становится все громче и громче говорит, что он не разрешал мне его фотографировать. На мое возражение о том, что он на службе, отвечает, что лет пять уже как уволился в запас, а сегодня одел форму и вышел прогуляться. Он говорит, что в ответ на такое нахальство может меня ударить.
Ближе к баррикадам, за воротами стадиона «Динамо», повстанцы в камуфляже очень зло общаются с двумя мужчинами в штатском. Они объясняют, что это беркутята вышла сфотографироваться. Но они им не позволят.
Говорят, что титушки фотографировались ближе к ограде, где они ходили в парк, внутренние войска находятся на самой улице Грушевского, а вот бойцы «Беркута» тут ходят за воротами стадиона, откуда они стреляли и бросали гранаты.
Мужчины повторили, что они служивые. Но конфликтовать не стали и ушли назад. Милиция пропустила их, не спросив пропуск.
Повстанцы говорят, что у них задание не допустить провокаций с боку «Беркута» и предупредить в случае нападения. У одного из них, назвавшийся Валерием из Тернополя, все лицо покрыто копотью. Говорит, что он уже тридцать часов не заходил в палатку. Нужно выполнять приказ. Потому и прокоптился.
Валерий очень недоволен решением освободить КГГА. Но готов посмотреть, как эти решения будут выполняться. Впрочем, он не сомневается, что власть обманет.
У самой баррикады несколько человек ищут гильзы и патроны. «Вот такие штуки они прикрепляли скотчем к гранатам, чтобы они разлетались, как осколки, – говорит повстанец, показывая металлические шарики. — Еще мы нашли гильзу французского производства».
Перед баррикадой с боку Европейской площади двое парней варят металлические ворота. Повстанец объясняет, что они будут стоять в проезде для машин. А в случае конфликта легко могут быть закрыты. «Как в средние века, — шутит он. — Грушевские ворота открыли».
Свободовская сотня охраняет киевгорадминистрацию.
Сотня самобороны несогласна со сдачей КГГА.
Переполох. В киевскую мэрию проникли радикалы.
Радикалы со щитами в руках покидают мэрию.
Народный депутат Алексей Кайда говорит, что радикалам просто негде было переночевать.
После проезда атомобиля повстанцы закрывают проход в баррикаде щитами.
Тут стояла милиция.
Водометы к бою все еще готовы.
После милиции много мусора.
«Беркут» до сих пор в масках. Не позволяет себя снимать.
«Мы внутренние войска. Мы не воевали».
На посту в Мариинском парке.
Остатки от боеприпасов.
Есть даже французская гильза.
Остатки от коктейлей Молотова. Один не зажегся.
«Беркут» стрелял отсюда.
Вид со стороны «Беркута».
Ворота стадиона «Динамо». Скоро ли футбол?
Убирают после себя.
Валерий из Тернополя тридцать часов на дежурстве.
Варят «грушевские» ворота.