Политика

(Нур)султанат Назарбаева: Что представляет собой современный Казахстан

Новость о том, что многолетний, даже «многодесятилетний» глава Казахстана Нурсултан Назарбаев неожиданно подал в отставку с поста президента, взорвала интернет. Последовавшее затем понимание того, что в реальности Назарбаев пока никуда ушел, что он сохраняет влияние и власть, а Казахстан продолжает оставаться таким себе «(нур)султанатом», особого удивления не вызвало. Но это событие привлекло пристальное внимание к Казахстану как таковому, что происходит нечасто.

В предыдущий раз эта центрально-азиатская страна оказалась в фокусе внимания в конце декабря 2011 года в связи с пролетарским бунтом в нефтедобывающем регионе около города Жанаозена. Массовые протесты нефтяников в Жанаозене, длившиеся в течение нескольких месяцев при полном игнорировании властью, окончились в конце декабря 2011 года явно спровоцированными беспорядками. Подавляя их, полиция застрелила, по официальным данным, 15 человек, по неофициальным – 68, сотни были ранены. Так что в плане «майдана» Казахстан не уступает Украине.

Более того, Казахстан является, пожалуй, единственной страной на просторах бывшего СССР, где имеет место пусть и не совсем организованное, но достаточно серьезное рабочее движение. Также имеются левые политические силы, реально ведущие борьбу за социальные права работников наемного труда, находясь на нелегальном положении.

Несмотря на общее советское прошлое, у нас мало объективной информации о Казахстане. Одно время было модно расхваливать это государство, которое якобы стремительно двигалось по пути капиталистической модернизации в направлении создания очередного «азиатского тигра», правда, в условиях авторитарного, даже фашизоидного режима, но для «тигров» это нормально.

После кризиса 2008-2009 годов, сильно ударившего по Казахстану, а также после указанных пролетарских бунтов 2011 года восторги по поводу Казахстана поутихли. Массовые протесты вскрыли вызревший в стране социально-классовый антагонизм, конфликт между трудом и капиталом, между общественным характером производства и частным характером присвоения, между пролетарской массой и государством, выражающим интересы крупного капитала. А (нур)султанско-байские, клановые (жузовые) и прочие экзотические особенности лишь придают колоритную восточную окраску сценарию, хорошо известному по учебникам марксизма-ленинизма.

Словом, прежде чем говорить о перипетиях ухода от власти Назарбаева, который, к тому же, никуда не ушел, следует, по нашему скромному разумению, обратиться к социально-политической ситуации в этой стране. Но для лучшего понимания начать следует с географии, ибо еще Наполеон говорил, что география – это судьба.

Казахстан, который построил Великий Елбасы

Казахстан является огромным государством с площадью более 2,7 млн кв. км. Это девятая по площади страна мира размером примерно в три с половиной Украины.

Несмотря на огромные просторы, страна является малонаселенной. Численность населения составляет около 17 млн человек. Чтобы было понятно, приведем для сравнения данные по Германии: при площади 357 385 км население составляет около 80 млн человек.

Казахстан богат ископаемыми природными ресурсами. Прилегающий к Каспийскому морю западный пустынный регион богат нефтью и газом. Центральный Казахстан – это уголь и черная металлургия Караганды и Экибастуза, а также добыча и производство меди в Джезказгане. Восточный Казахстан на Алтае – полиметаллические руды.

Много и справедливо говорят об авторитарном характере политической системы Казахстана, о коррупционном характере государства, о засилии в политике и экономике клана Назарбаева. В то же время принято считать, что именно Назарбаев спас Казахстан от развала в начале 1990-х, направил страну по цивилизованным рельсам, увеличил экономический потенциал страны и благосостояние народа. И хотя все это далеко не совсем так, многие в Казахстане искренне уважают его не просто как первого президента, но и как «спасителя отечества». Режим Назарбаева сумел сохранить страну от межклановой вражды и исламского экстремизма. Также в многонациональном Казахстане удалось сохранить межнациональную толерантность, пусть даже с рядом оговорок.

Словом, «Нурсултанат Назарбаева» смотрится более чем цивилизованно на фоне среднеазиатских соседей в лице Туркмении, Киргизии, Узбекистана и Таджикистана. В них либо царит совершенное средневековье, либо имеют место гражданский и/или религиозный конфликт, исламский экстремизм, а большинство русскоязычных, включая выходцев из Украины, вынуждены были оттуда бежать в 1990-х.

Впрочем, проводя толерантную политику в отношении некоренного населения, Назарбаев и его режим продемонстрировали восточную хитрость. Страна была заинтересована в сохранении кадрового потенциала в целом ряде высокотехнологичных и наукоемких отраслей, где кадры были и остаются русскоязычными. В этом смысле положительную роль сыграла производственная и инженерно-техническая юность самого Назарбаева, который окончил профтехучилище в Украине, затем работал на металлургических предприятиях Казахстана, окончил в Караганде профильный технический вуз, а потому хорошо понимает ценность кадрового потенциала.

О языковой толерантности в Казахстане свидетельствует тот факт, что свое заявление об отставке Назарбаев сделал по-русски, возможно, чтобы в Москве лучше поняли, что он принимает решение, не согласовывая свои действия с Кремлем. Собственно, русский язык остается в Казахстане официальным языком, тогда как казахский является государственным. При этом отсутствуют какие-либо истерики на языковую тему, в отличие от Украины.

Однако, несмотря на относительную толерантность в языково-национальной сфере, почти 30-летнее правление Назарбаева ознаменовалось политикой так называемой коренизации. В результате резко вырос процент этнических казахов за счет рождаемости, некоторого оттока некоренных граждан из страны и притока казахов из соседних среднеазиатских республик, прежде всего, так называемых оралманов из Узбекистана. Казахский язык получил широкое распространение. А в настоящий момент, согласно указу Назарбаева, происходит перевод казахского языка с кириллицы на латиницу по примеру Турции, как это ранее было сделано на противоположном берегу Каспия – в Азербайджане.

Кроме того, режим Назарбаева не сумел преодолеть вековую вражду и сепаратизм уйгуров, населяющих юг Казахстана на границе с Китаем. Правда, уйгуры вообще трудно поддаются кооптации в те государства, где они живут, и в Китае уйгурский сепаратизм тоже являются проблемой.

С социально-политической точки зрения, Казахстан является примером монополистического капитализма, в котором государство срослось с крупным капиталом. От России его отличают только восточный «байско-(нур)султанский» колорит, а также отсутствие империалистической агрессивности, претензий на другие территории и сферы влияния. Казахстан – это типичная страна сырьевой периферии мирового капитализма по Валлерстайну, в которой правящий класс представляет собой ярчайший образчик компрадорской буржуазии, а также сильно влияние иностранного, российского, немного западного, но в основном китайского капитала.

Попытка капиталистической модернизации, ренту от которой авторитарная верхушка извлекает вполне неолиберальными методами (такой вот дивный восточный симбиоз!), привела к резкому обострению социально-экономических и классовых антагонизмов. Казахстан, как и дореволюционная Россия, отличается чрезвычайно высокой концентрацией производства вокруг горнодобывающих регионов, которые являются основой экономики страны. Предприятия, повторим, находятся в руках местного, российского, китайского и западного капиталов, которые не слишком стыдятся безжалостно эксплуатировать наемный труд, что и ведет к неуклонному обострению социальных противоречий.

Высокая концентрация производства приводит к концентрации промышленного рабочего класса. Это и стало одной из предпосылок того, что в Казахстане каким-то удивительным образом существует наиболее боевое в СНГ рабочее движение и реальная классовая борьба.

Социально-экономическая ситуация в Казахстане является весьма своеобразной. Довольно высокие, даже по европейским меркам, доходы, потребительские соблазны и достижения цивилизации имеют место только в обеих столицах – Астане, бывший Целиноград, которую переименовывают в Нурсултан, и советской столице Алма-Ате, а также в центрах концентрации добывающей промышленности и металлургии.

При этом, по данным МВФ, в 2017 году ВВП Казахстана на душу населения составлял 8840 долларов, а Украины – втрое меньше, 2582 доллара. Впрочем, это объяснимо. По данным Всемирного банка, ВВП Украины в 2017 году составил 112 млрд долларов, а Казахстана – почти 160 млрд долларов, хотя население Украины – превышает 42 млн человек, а в Казахстане – около 18 млн человек.

Будучи членом ЕАЭС, Казахстан не поддержал санкции России в отношении украинских товаров. Но фактор России все равно является определяющим в торгово-экономических отношениях Украины и Казахстана, поскольку Москва ввела мораторий на их транзит через свою территорию в Казахстан и другие страны Средней Азии. В результате в 2016 году товарооборот Украины и Казахстана сократился почти на 1 млрд долларов. Начались поиски обходных путей, в частности через Иран, и в 2017 году товарооборот вырос на 39%, а в первом полугодии 2018 года, по словам Назарбаева, еще на 19%. Кроме сугубо экономического интереса, Астана не хочет ссориться с Киевом, поскольку последний сможет заблокировать вступление Казахстана в ВТО, над чем Астана сейчас упорно работает. Украина заинтересована поставлять в Казахстан сахар, а главное – продукцию машиностроения. Казахстан заинтересован в поставках в Украину нефти. Но российский фактор, повторим, дает о себе знать, поскольку кратчайший путь таких поставок лежит через Россию, а логистические цепочки через Иран, Каспийское и Черное моря существенно усложняют, удлиняют и удорожают такие поставки.

Тарифы на жилье высокие, но почти все льготы режим бывшего «коммуниста» Назарбаева отменил еще в 1990-х. Уже в нескольких десятках километров от крупных центров царит полное запустение — полуразрушенные школы, полное отсутствие медицинского обслуживания и прочее. Работы здесь почти нет, предприятия, существовавшие в советское время, давно развалены, так как правящий компрадорский класс интересуют только экспортно ориентированные сырьевые отрасли — добывающие и первого передела. Доходы в глубинке — мизерные. Около 50% населения проживает в сельской местности или ведет традиционный полукочевой образ жизни — это в ХХІ веке! Причем, за исключением относительно мягкого климата южного Казахстана, на остальной территории имеют место суровые условия: пустыня и резко континентальный климат: сильная жара летом и холод с ветрами и снегом зимой.

Даже в районе мятежного Жанаозена, где доходы работающих высоки, трудно прожить из-за высоких цен, так как там все привозится извне, включая воду, поскольку вокруг – сухая и мертвая пустыня.

Между прочим, в этих местах находился в солдатах и в ссылке Тарас Шевченко, в честь которого назван Форт Шевченко, находящийся на самой крайней оконечности мыса, который выдается в Каспийское море.

Официальная безработица в стране составляет всего около 6%, но есть так называемые самозанятые, число которых оценивается в 3 млн чел., а это 20% населения, и чем они «самозаняты» — никто не знает, и никого это не интересует. Сельское население бежит в города, чтобы хоть как-то прокормиться, и таким образом возникает избыток пролетаризованной массы, согласной работать за копейки, что позволяет капиталу урезать зарплаты, а социальный пакет сводить практически к нулю. Миграция обостряет социальные конфликты: имели место кровавые столкновения полиции с беженцами из сельской местности, построившими землянки и лачуги вокруг Алма-Аты, где можно хоть как-то прокормиться.

Интересен вопрос исламского экстремизма. По сравнению с соседними странами, в Казахстане с этим вроде как благополучно. Но власть страны регулярно заявляет о необходимости борьбы с ним, мотивируя терактами против силовиков. Но некоторые местные наблюдатели относятся к этому скептически. Тем более, казахи религиозным фанатизмом никогда не отличались. Если говорить о терроризме, то в его основе все равно лежит социальная несправедливость, ислам пропагандирует равенство между верными этой религии, а потому выступает в роли известной из глубинной психологии «рационализацией». Ведь казахи вправе поставить вопрос: почему эмиры Персидского залива делятся со своими подданными доходами от нефти, а подавляющее большинство в Казахстане прозябает в нищете? И если подавление властью социальных и этнических протестов вызывает в мире негативную реакцию, то борьба с исламским терроризмом найдет понимание в Китае, Америке, России и Европе, и режиму Назарбаева политически выгодно представлять внутренние конфликты как борьбу с исламизмом.

Многолетнее правление Назарбаева ознаменовалось «закручиванием гаек» и подавлением социальных протестов. Силовики стали привилегированной кастой. В законодательство страны даже ввели специальную норму об уголовной ответственности за «разжигание социальной розни» — это чисто казахстанское «извращение», в таком виде неизвестное в правовых системах цивилизованных стран. Напомним, Назарбаев в советское время состоял в руководящих органах компартии, основой идеологии которой составляли классовая борьбы и защита социальных прав трудящихся.

В 2011 году судебным решением была прекращена деятельность коммунистической партии.

Интересная параллель. В Украине ренегатскую компартию Симоненко, прислуживавшую олигархам, прикрыли по причине высосанной из пальца «декоммунизации», что, кстати, вызвало резко отрицательную реакцию в Европе, где подобные антидемократические фокусы не воспринимают. В Казахстане, которым «мудро руководил» бывший первый секретарь ЦК филиала КПСС партию запретили потому, что местные коммунисты реально отстаивали права трудящихся!

Апофеозом классовых противоречий стали указанные массовые протесты в 2011 году в Жанаозене, причем здесь важную роль сыграли китайские так называемые коммунисты.

Работники нефтяной компании «Каражанбасмунай», принадлежащей казахскому и китайскому капиталу, потребовали повышения зарплат и улучшения условий труда. Требования были проигнорированы. Рабочие забастовали, когда выяснилось, что китайские хозяева не выплачивают работникам положенный по закону территориальный коэффициент за тяжелые климатические условия. Этот факт обнародовала юрист компании Наталья Соколова, которую за это позднее осудили – внимание! – на 6 лет «за разжигание социальной розни»!

К забастовке присоединились работники нефтегазовой компании «Озенмунайгаз». Забастовщики были уволены. На их место набрали безработных, преимущественно оранманов – казахов, переселившихся из Узбекистана из-за национальных притеснений. Свободных рабочих рук – переизбыток. Начались массовые протесты, которые и привели к кровавой бойне в декабре 2011 года.

Обращаем внимание на крайне неприглядную роль во всем этом китайцев, официальной идеологией которых на их родине являются опять-таки социализм и защита социально-экономических интересов трудящихся. В то же время уровень эксплуатации на предприятиях с китайским капиталом зашкаливает. Китайцы вынесли в Казахстан ряд экологически очень вредных производств, и в стране обостряется недовольство «китайским старшим братом».

По факту, Казахстан стал сырьевым придатком даже не ядра мировой капиталистической системы, а Китая, гигантской экономике которого нужны огромные объемы сырья. Сдав Китаю значительную часть экономики страны, Назарбаев сумел уравновесить империалистические притязания Москвы, которая не сможет пойти в лобовую на Китай и его интересы. Но Казахстан получил другого империалистического «притязателя» в лице Поднебесной…

Что же дальше?..

Ответить на поставленный вопрос легко и сложно одновременно. В кратко- и даже среднесрочном измерении ничего не изменится, поскольку Назарбаев пока никуда не уходит, а остается на ключевых постах, чтобы контролировать процесс так называемого транзита, то есть, передачи власти преемнику. Целью является не только сохранение влияния его Семьи и клана в целом. Не менее важно – сохранение той государственно-политической конструкции, которая была выстроена Назарбаевым в Казахстане после развала Союза.

Наглядным примером является соседний Узбекистан, в котором был построен подобный режим. Внезапная смерть Ислама Каримова привела к анархии и ожесточенной схватке за власть в Узбекистане. В результате, в частности, не в меру амбициозная дочь Каримова Гульнара утратила влияние и накопленные капиталы, очутившись на нарах.

В случае ослабления власти из-за борьбы за нее, обостренные, как показано выше, общественные противоречия могут привести к социальному взрыву с непредсказуемыми последствиями. Описанные выше протесты в Жанаозене являются ярчайшим подтверждением.

Есть и более свежий пример – февральские протесты по причине гибели четырех детей от пожара во времянке, в которой они находились без присмотра взрослых, поскольку родители вынуждены были работать ночью. Но это, скорее, повод, который наложился на рост социального недовольства в обществе. Назарбаев вынужден был отправить правительство в отставку, резко раскритиковав его работу в социальной сфере.

Исполнять обязанности президента до следующих выборов 2020 года будет бывший спикер сената Касым-Джомарт Токаев. Это ность, уже отметился переименованием столицы Казахстана Астаны (бывшего Целинограда) в Нурсултан. Депутаты выразили единогласный «одобрямс», несмотря на протесты граждан, впрочем, не слишком массовые. Также Токаев предложил воздвигнуть по всей стране монументы Назарбаева, назвать его именем главные улицы. Словом, все в славных традициях восточного «султано-почитания».

Имея статус «Елбасы», то есть вождя нации, Назарбаев будет и далее возглавлять Совет безопасности, а также останется членом Конституционного совета. Таким образом, он сохранит приоритетное право формировать важнейшие решения. Фактически, он будет иметь полномочия более высокие, чем даже у президента. К тому же, Назарбаев остается во главе правящей партии «Нур Отан».

Еще одной опасностью при резкой дестабилизации власти в Казахстане является реальная возможность усиления влияния в стране глобальных игроков в лице России и Китая, имеющих в регионе сильное влияние и интересы. Казахстанская элита не против, чтобы для уравновешивания влияния этой «сладкой парочки» в регионе усилилось присутствие Запада, прежде всего США. В Вашингтоне тоже вроде не против, но у Америки сейчас и так проблем хватает по всему миру. Один соседний Афганистан чего стоит!

Влияние Китая в Казахстане и в Средней Азии в целом усиливается. Поднебесную интересуют не только природные ресурсы региона, но и превращение его в важнейший элемент амбициозного глобального проекта «Один пояс – один путь», связывающий Китай с европейскими рынками.

Складывается впечатление, что Москва откровенно проспала усиление влияния в регионе Китая, вложившего огромные средства в инфраструктуру. С советских времен коммуникации Средней Азии были ориентированы на север, к России и советский центр, а на юге был тупик в виде пустынь и горных хребтов. Китай прорубил Средней Азии, включая Казахстан, окно на юг, создав инфраструктуру, соединяющую эти богатые страны с бурно развивающимися юго-восточными и прибрежным регионами Поднебесной для поставок природных ресурсов. Теперь эту инфраструктуру Пекин намерен использовать для реализации современного «Великого шелкового пути»,

Москве особо нечего предложить Казахстану в экономическом плане, кроме своего довольно ограниченного внутреннего рынка. Это вызывает в Кремле нервозность, а слишком явно идти против интересов Поднебесной в Москве опасаются.

В то же время Казахстан объективно играет важную роль в геополитических построениях Москвы. Астана (которая теперь – Нурсултан!) остается очень важным союзником по Организации договора по коллективной безопасности (ОДКБ) и элементом выстраиваемого Кремлем Евразийского экономического сообщества (ЕАЭС).

В то же время Кремль раздражает позиция Казахстана и лично Назарбаева по целому ряду чувствительных для Москвы вопросов. Назарбаев не стесняется критиковать Кремль за его, по сути, империалистическую политику в ЕАЭС. Елбасы откровенно не одобряет политику Москвы в отношении Украины, поскольку Казахстан имеет свои пограничные с Россией территории, в отношении которых Москва может иметь явные или скрытые претензии. Политики казахизации, включая перевод казахского языка на латиницу, тоже вызывают в Кремле весьма нервную реакцию. Даже модель передачи власти, запущенная Назарбаевым, и сам достаточно неожиданный для Кремля факт такой передачи, свидетельствует о том, что Назарбаев далеко не все свои важные действия намерен согласовывать с Кремлем. Хотя слухи о нездоровье Елбасы ходят давно, возраст его уже весьма преклонный, и рано или поздно следовало ожидать начала процесса передачи власти.

Правда, в Москве не рискуют слишком явно выражать свое недовольство, опасаясь потерять главного союзника и партнера в Средней Азии с последующим дальнейшим усилением влияния в регионе Поднебесной.

Сейчас невозможно предсказать, кто станет преемником Назарбаева. Персоналии называются разные. Среди них и старшая дочь Назарбаева – Дарига, которую усадили на должность главы сената вместо Касыма-Жомарта Токаева, ставшего временным президентом. Сам Токаев также находится в числе претендентов, равно как целый сонм представителей родни и ближайшего окружения Назарбава. Елбасы, надо полагать, сейчас будет занят кастингом на должность преемника, который должен обеспечить бесконфликтный переход власти и сохранение интересов Семьи.

Александр Карпец