Несмотря на то, что Украина постепенно выходит из карантина, в некоторых областях зафиксированы новые вспышки эпидемии коронавируса. И хотя в целом статистические данные отражают оптимистический сценарий развития эпидемии в нашей стране, многие украинцы затаили дыхание в ожидании возможной второй волны COVID-19. Ситуация осложняется еще и нарастанием внутриполитического противостояния накануне выборов в местные советы уже этой осенью, а также продолжением конфликта на Донбассе
О политической стороне пандемии и достижениях президента Владимира Зеленского, перспективах разрешения конфликта на Донбассе и вызовах избирательной гонки в новых реалиях, а также шансах Виталия Кличко сохранить мэрское кресло – об этом и многом другом «Экономические новости» спросили главу Института публичной политики и консалтинга ИНПОЛИТ Сергея Быкова (С.Б.) и политолога, соучредителя Национальной платформы «Диалог о мире и безопасной реинтеграции” Олега Саакяна (О.С.).
Украина постепенно выходит из карантина, тем не менее в некоторых областях зафиксированы новые вспышки коронавируса. Насколько своевременно и можно ли с уверенностью говорить об отсутствии политической составляющей в решении снять карантинные меры?
С.Б.: Из карантина мы выходим достаточно спокойно. Правительство приняло правильное решение, чтобы внедрить карантин вовремя, а не с опозданием как это было в некоторых странах. И если сравнивать статистику соседних стран и статистику в Украине по количеству заболевших, то увидим, что правительство по большей мере справилась со своей задачей. Во время пребывания на карантине удалось перенаправить деньги из госбюджета, чтобы стимулировать медицину и поддержать больницы. Сейчас премьер-министр Денис Шмыгаль уже отчитался о 100 днях в правительстве. Сообщалось, что медиков, которые работают с ковидными пациентами обеспечили не только 300% надбавками, но также выделили деньги на обеспечение средств защиты, оборудование, лекарств и прочим. В целом абсолютно правильная история. Возможно, были перегибы с тем, когда украинцев не выпускали на улицу, заставляя пребывать на постоянном карантине дома. Очевидно, надо было изолировать людей из группы риска, в первую очередь стариков, а людям работоспособного возраста разрешить работать и, таким образом, поддерживать развитие украинской экономики. Тогда период карантина мы прошли бы более эффективно. Что касается случаев несправедливости, которые имели место на первых этапах эпидемии, когда некоторые рестораны и гипермаркеты продолжали работать, несмотря на наличие постановление Кабмина, то эти предприятия получили штрафы и их оплатили. Безусловно, Николай Тищенко был очень не прав, потому что как представитель власти должен был первым следовать всем правилам карантина.
О.С.: Надо отдать должное тому, что Украина вовремя ввела карантин, чем не допустила катастрофический сценарий, либо близкий к сценарию в Италии, Латинской Америке, а в нашем регионе – России, Армении, Беларуси. В данном случае, несмотря на всю жесткость и где-то необдуманность шагов, руководство страны успело их сделать. Однако в дальнейшем институциональная слабость государственного аппарата, неготовность к подобным вызовам политической элиты привели к тому, что мы достаточно серьезно пробуксовывали с механизмами выхода из карантина и преодоления карантинных последствий. Поэтому население фактически явочным порядком начало выходить из карантинных мер самостоятельно и власти пришлось перехватывать утраченную ранее инициативу, которую на себя взяло местное самоуправление. В результате мы увидели такое резкое послабление карантинных мер, что в свою очередь повлияло и на цифры заболеваемости. На самом деле нет ничего катастрофического в том, что количество заболевших коронавирусом увеличилось. Ближайшее время цифры, конечно, будут расти и дальше. В данном случае для нас важна пиковая пропускная способность медицинской системы в сравнении с шагом распространения. Карантинные меры необходимы не для того, чтобы полностью остановить заболеваемость, а для недопущения коллапса медицинской системы. Украина с переменным успехом, но справляется с ситуацией.
К счастью, украинское общество, имея травму Чернобыля и войны на Донбассе, с самого начала отнеслось к карантину более серьезно, чем общество во многих других странах. Это во многом дало люфт времени для власти сориентироваться и начать действовать. С другой стороны, всегда существует та категория людей, которая хочет нажиться на сложившейся ситуации. Мы видели скандалы как среди приближенных лиц к власти, так и членов команды власти, так и среди бизнеса. К сожалению, мы не увидели жесткой реакции власти на подобные вопиющие случаи, что было негативно воспринято обществом.
Как Вы оцениваете годовщину пребывания Зеленского у власти? Что скажите относительно данных социологии? Почему Зеленскому удается сохранять свой высокий рейтинг?
С.Б.: Есть достаточно серьезные подвижки в отношении его деятельности в качестве президента. Нам пророчили, что доллар будет по 100 грн., в столице будут российские танки, Украина выйдет из Минского процесса и в стране будет вакханалия. Эти прогнозы не оправдались. За первый год президентства Зеленский выполнил 20% своих обещаний. И это фиксирует мониторинговый центр «Слово и дело», в котором конкретно есть перечень того, что президент сделал, а что пока остается не выполненным. При этом, если говорить о тех позициях, которые еще не удалось реализовать, то большая часть из них связана с пандемией коронавируса и обрушившимся на нас мировым экономическим кризисом. Предполагать такие условия, когда Зеленский проводил свою избирательную кампанию, мы не могли, поэтому в целом президент справился со своими обязанностями. Это как раз демонстрируют его высокие рейтинги.
О.С.: Думаю, что оценка была дана обществом. У него остается беспрецедентно высокий рейтинг. Это связано даже не столько с его деятельностью, сколько с отсутствием каких-либо значимых претензий к его персоне. С одной стороны, он не превратился в того политика «старого образца», коррупционного, превосходственно смотрящего на общество, против которых люди фактически и проголосовали во время президентских и парламентских выборов, отдав голоса сначала Владимиру Зеленскому, а потом его партии «Слуга народа». С другой стороны, львиную часть своей эволюционной миссии Зеленский уже выполнил. Во –первых, наказание старой политической элиты, которую смело электоральной «зеленой волной». И это долгоиграющий эффект, которое общество видит. Во-вторых, разрушение стеклянного потолка, который отграничивал власть и общество в виде отсутствующих социальных лифтов и ощущение того, что у власти могут быть только люди, получившие ее по наследству. Вот именно эту незримую кастовость приход Зеленского и разрушил. Соответственно в обществе появилось ощущение, что и простой человек может пойти во власть. Думаю, на местных выборах мы увидим, какое количество новых лидеров будут пытаться себя пробовать на уровне громад, на уровне областной и региональной политики. И основной конфликт будет как раз между этой «новой кровью», которая ранее даже не решалась пойти в политику из бизнеса, волонтерской, ветеранской среды и теми властелинами жизни, местными феодалами, которые контролировали политику десятилетиями. В-третьих, Зеленский остается в образе «своего парня», «человека из народа» и для его избирателя он продолжает соответствовать этому образу. Поэтому если говорить о тех, кто за него голосовал и за что, то сегодняшние рейтинги Зеленского и есть оценка его года правления.
Полиция недавно завершила досудебное расследование по отношению к троим подозреваемым по делу об убийстве журналиста Павла Шеремета. Ваше мнение о перспективах расследования этого скандального дела?
С.Б.: Не уверен, что МВД достаточно тщательно проработало историю с Павлом Шереметом. Дальнейшая судьба данного дела – полностью ответственность министра Авакова. В частности, в отношении того будут ли посажены не только исполнители, но и заказчики этого ужасного преступления. К тому же, учитывая ситуацию с недореформированной украинской судебной системой, надеяться на справедливый суд мы можем, но рассчитывать вряд ли.
О.С.: Без честного и независимого суда перспективы дела в любом случае будут плачевными. Поскольку даже при нахождении виновных, на основании железобетонной доказательной базы, все равно 50% общества решение будет воспринято, а 50% – нет. Усугубляться это будет тем, что в деле однозначно виновных не будет. Следствие ведут с целым рядом претензий со стороны общества. И ведут его правоохранительные институции, которые имеют достаточно низкий уровень доверия. Соответственно все дело проходит под ореолом недоверия. И огромной ошибкой господина Зеленского была вообще причастность к расследованию и, таким образом, окунание в этот чан всеобщего недоверия ко всем участникам процесса и замазывание в нем персонально. Мы видим, как Зеленский старается дистанцироваться от этой темы, понимая, что на сегодняшний день однозначных побед там не будет, а политические риски значительны. Видим, как глава МВД Арсен Аваков пытается сделать «хорошую мину при плохой игре» максимально интенсифицируя процесс расследования, но при этом стараясь минимизировать для себя публичные риски.
После разборок в Броварах и изнасилований в Кагарлыке некоторые снова заговорили об отставке правительства и главы МВД Арсена Авакова. Что Вы думаете по данному поводу?
С.Б.: Не думаю, что у Арсену Авакову что-то угрожает в краткосрочной перспективе. Тем более, что после общения с президентом он принял правильное решение для того чтобы расформировать некоторые отделы Нацполиции, провести переаттестацию некоторых сотрудников и, соответственно, провести внутреннее расследование. При этом министр не стал прятаться за своими советниками и замами. А сам пришел в парламент и отчитался на «часе вопросов к правительству» о ситуации в Кагарлыке, в Броварах и пожарах в Житомирской области.
О.С.: Безусловно, подобные разговоры и политические акции, в частности действия партии «Голос», которой не хватало политической активности, позитивны для развития в целом демократии и для держания в тонусе любых политиков, министров с тем, чтобы они не закостеневали в своих креслах. С другой стороны, отставка господина Авакова была изначально обречена на поражение. Во –первых, потому что способ, который предложили депутаты «Голоса» не мог привести к отставке. А наоборот привел в результате к усилению Авакова в статусе политически бессмертного игрока. Институционально у нас отставка министра может быть подана только президентом или премьер-министром. Или непосредственно по собственному желанию министра. Этого не могут сделать нардепы. Более того, после инициативы этих трех субъектов необходимо результативное голосование в парламенте. Соответственно, данное обращение лишь наоборот продемонстрировало неспособность депутатского корпуса, причем не только от оппозиции, так как за отставку подписались и представители провластной фракции, снять министра с должности, что конвертируется в укрепление политических позиций Авакова. Во-вторых, апеллирование к политической ответственности в подобных ситуациях возможно в двух случаях. В европейских странах, например, когда система до этого функционирует качественно и приходит некий министр, при котором происходит некое вон выходящее обстоятельство. Он соответственно подает в отставку, поскольку фактически ничего, кроме его прихода не поменялось, а система резко дала сбой. Чиновник несет политическую ответственность за то, что система при нем не улучшилась, а ухудшилась. В украинских реалиях милицейская система до прихода Авакова была значительно хуже. Она не реформировалась настолько качественно, насколько нам обещали, и не изменилась качественно насколько ожидало и желало общество, но, тем не менее, здесь не было момента, когда система до Авакова работала как часы, либо с большей эффективностью, а приход Авакова привел ее к сбою. Скорее, наоборот, у него есть ряд аргументов с тем, что некоторые качественные изменения произошли. И в большей части общества это найдет свое подтверждение. Отставка может быть в том случае, когда министр несет ответственность не за обстоятельство, а за неправильную реакцию системы, которая вызывает негодование в глазах общества. Например, мы помним Врадиевку, когда после всех событий система начала покрывать «своих», не признание ситуации вообще и отсутствие наказанных. Либо во время первого этапа Революции достоинства и побития студенческого евромайдана, когда отставки министра внутренних дел Захарченко и политической ответственности не настало. Соответственно еще больше раскрутило этот маховик. В случае с Кагарлыком и Броварами мы увидели качественно иное реагирование. Надо отдать должное, что сразу же были взяты под стражу виновные. В случае Кагарлыка расформирован райотдел, в случае Броваров – предприняты действия по поимке и вычислению тех, кто является виновниками данного происшествия. Все было сделано в краткие сроки и при непосредственном отчете министра как президенту, так парламенту. И эта реакция не вызывала протеста в обществе, несмотря на все негодование, связанное с самой ситуацией. Это сделало невозможным справедливое апеллирование политиков к отставке Авакова и, соответственно, не создало широкой социальной базы и поддержки в обществе. Если бы действительно значимая часть общества выступила активно за отставку Авакова, то у властной команды и президента не осталось бы выбора, кроме как выполнить волю общества. Оппозиционным партиям в виду отсутствия широкомасштабной протестной волны в обществе не удалось мобилизировать протест и показало, что отставка с опорой на общество была невозможной.
Можно ли связать «дело Байдена» с желанием украинской власти получить транш от МВФ?
С.Б.: Не думаю, что есть какая-то связь между скандалом с пятым президентом Украины и кредитом от МВФ. Это вещи, которые между собой абсолютно не связаны. Власть, Слава Богу, усвоила опыт своих предшественников и не вмешивается в избирательную кампанию в США. И сейчас благодаря этому у нас есть двухпартийная поддержка Украины. То есть, нашу страну поддерживает и республиканцы, и демократы. Стать на сторону того или иного кандидата в президенты в США – самая большая ошибка, которую могла бы допустить власть. Команда Порошенко в свое время сделала ставку на Хиллари Клинтон и по факту многие представители тогдашней власти, в том числе и Генпрокурор Юрий Луценко, очень нелестно отзывались о Трампе, когда социология показывала, что Клинтон лидирует, а потом так трусливо позатирали свои посты в соцсетях и постарались забыть, что они фактически выступали на стороне демократов. Зе-команда от этого соблазна удержалась и изначально пытается избегать подобной истории.
О.С.: Думаю, что нет. Поскольку до этого уже был шанс подыграть Дональду Трампу, который не увенчался успехом. Украинская власть на это не пошла. Хотя тогда все можно было сделать мягче. На момент понимания того, что записи разговоров Трампа будут рассекречены, не было сделано никаких шагов по подыгрыванию в «деле Байдена», что свидетельствует о том, что власть не собиралась предпринимать такие шаги. Тем более, от этого предостерегал целый ряд украинских экспертов. Украина уже обожглась на избирательной кампании Дональда Трампа и Хиллари Клинтон, где представители украинской власти сделали ставку на последнюю. В результате проиграли не только они, но проиграла Украина. И этим активно пользовалась РФ. Я думаю, что у Зеленского не собирались этого делать просто как минимум озираясь на тот опыт, который уже был. Хотя оказались в очень сложной ситуации, так как влияние и поддержка наших западных партнеров, конечно, является значительным фактором устойчивости Украины. С другой стороны, вовлечение Украины во внутриполитические процессы западных стран могут быть серьезно использованы Кремлем для нашей дискредитации.
В последнее время монобольшинству не хватает голосов для самостоятельного принятия решений. Кто де-факто входит в коалицию?
С.Б.: На сегодня есть только одна коалиция – это монобольшинство партии «Слуга народа», в которую входят большая часть народных депутатов Украины. При этом в ряде голосований позицию власти поддерживают также депутатские группы «Доверие» и партия «За будущее». Соответственно, они являются ситуативными партнерами в принятии решений. Что касается влияния олигархических групп в парламенте. Безусловно, столь огромную фракцию, которая насчитывает больше чем половину конституционного состава Верховной Рады, нельзя контролировать одним человеком. В ряде европейских стран специально, когда появляется возможность создать однопартийную коалицию, либо фракции получили большое количество мандатов, создали такой институт как «внутрифракционные группы». И человек, который является лидером внутрифракционной группы, также занимает позицию заместителя председателя этой фракции и выступает на согласительном совете от имени своей внутрифракционной группы на правах главы фракции. Это позволяет в целом ряде стран стабилизировать внутрифракционные процессы и предупредить какие-то раскольнические настроения. При этом внутрифракционная группа должна быть не меньше, чем самая маленькая фракция в парламенте. Думаю, что таким образом необходимо усовершенствовать и регламент Верховной Рады Украины.
О.С.: Коалиции нет. На самом деле есть просто большинство, которое формируется юридически одной политической силой. У нас была ситуация отсутствия формально коалиции в прошлом парламенте, когда не хватало депутатов по подписям, но де-факто голосовало большинство. Сейчас у нас зеркальная ситуация. У нас есть коалиция де-юре, а де-факто, конечно, добираются голоса из других фракций. Есть различные центры влияния внутри «Слуг народа». Есть парламентские группы и фракции, которые ситуативно в силу своих политических, либо экономических интересов голосуют за те или иные инициативы. Плюс есть вопросы, которые напрямую связанны с избирателями оппозиционных сил, что создает ситуацию, при которой либо «Европейская солидарность», либо «Батькивщина», либо «Голос», даже если бы и политически не хотели голосовать, но исходя из ожиданий своих избирателей все равно голосуют в унисон со «Слугами». Точно так же как в рядах «Слуг народа» есть игроки, которые аффилированы с теми или иными олигархическими группами, и мы видим, как они в унисон не голосуют с линией партии. Это специфика украинского парламентаризма на ближайший электоральный цикл, которая не сильно отличается от того, что мы наблюдали в предыдущих созывах.
Как Вы прокомментируете второй уход Святослава Вакарчука из политики?
С.Б.: К сожалению, все чаще мои прогнозы становятся нашей действительностью. Ещё в 2018 году, когда Святослав Вакарчук планировал идти в Президенты я напоминал, что однажды он уже предал избирателей и ушёл из парламента. В 2007 он попал в Раду по спискам НУНС и через год сложил мандат с формулировкой: «политика – не моё». Кстати, он тогда вошёл в историю. Вакарчук был первым в истории нардепом, который добровольно сложил мандат. За все время в парламенте он лишь один раз выступал с трибуны и предлагал ужесточить контроль за рекламой алкоголя. Но после первых сложностей внутри фракции НУНС, он покинул Раду. Так если ты уже попробовал и понял, что «политика – не твое» – Зачем снова туда лезть? Сложение мандата Вакарчуком – это был только вопрос времени. Тем более, свою роль он выполнил – провел в парламент целую фракцию «соросят», которые сделают все, чтобы в Украине укреплялось внешнее управление госсобственностью.
О.С.: Мавр сделал своё дело, мавр может уходить. Конечно же избиратель жестко оценит этот шаг Вакарчука и вероятнее всего третьего похода в Раду ожидать не приходиться. Однако сложить мандат – это сильный ход, на который решиться не каждый политик, не говоря уже о лидерах партий. Вакарчук выполнил свое обещание – привел в парламент молодых и профессиональных, теперь уже, депутатов, за которых не стыдно. Он с самого начала передал бразды правления во фракции более политически опытному Рахманину. Видно, что он выходил из блага политической силы и целей, которые «Голос» привели в Парламент. Думаю, что в новом амплуа Вакарчук видит свою большую полезность для общего дела. Прав ли он, и выиграет ли «Голос» от такого его решения, поддержит ли это избиратель – рассудит время. Пока что, из-за всей неоднозначности такого решения, оно скорее породило волну шуток и стёба.
Что скажите относительно присутствия экс-президента Грузии Михаила Саакашвили в украинской политике? Какие риски или позитивные моменты Вы видите в связи с его возвращением?
С.Б.: Михаил Саакашвили возглавил исполнительный комитет реформ, такой себе консультативный орган при президенте. Реальных полномочий у него нет, поэтому и реальных возможностей что-либо сделать тоже. Самостоятельно решения принимать он не может. Также как и проконтролировать как их будет выполнять правительство. Не исключаю, что в короткой перспективе Саакашвили будет пытаться входить в клинч с некоторыми министрами, которые в свою очередь будут указывать Михаилу Николозовичу на его место. Соответственно, могут возникнуть медийные конфликты. Однако они не приведут к отставкам чиновников или настоящим кадровыми перестановкам в правительстве. Саакашвили будет выполнять роль такой себе торпеды, но при этом реальных полномочий у него не будет.
О.С.: Риски связаны с тем, что господин Саакашвили очень темпераментный политик, который умеет создавать «бурю в стакане». И умеет четко определять надвигающиеся большие волны для того, чтоб успеть взять свою серфинговую политическую доску и оседлать их. Поэтому во многом он будет отталкиваться от динамичного политического контекста. Его экспрессия может создавать дополнительную турбулентность в политике, жертвой которой может стать кто угодно, начиная от оппозиционных политических сил, заканчивая непосредственно представителями сегодняшней власти. Позитивная составляющая связанна с тем, что все-таки это человек не национального, а как минимум регионального постсоветского уровня, который несмотря на неоднозначное внутреннее восприятие и невысокий рейтинг, имеет достаточно позитивную репутацию на внешней арене, что позволяет ему быть качественным лоббистом Украины на международной арене. Саакашвили – человек, который четко ассоциируется с противостоянием Путину и его авторитаризму. Соответственно, это усиление Украины в поиске поддержки среди западных стран. Кроме того, Саакашвили имеет образ «эффективного реформатора» и человека за которым стоят качественные экономические изменения в Грузии. Соответственно, возможно использование его связей и имиджа для привлечения инвестиций в Украину. Тут, конечно, он может проявить себя позитивно. Но я бы не строил каких-то больших ожиданий, поскольку надо понимать, что есть эффект масштаба. Грузия и Украина – это разные по масштабу государства с разными проблемами. Институциональная украинская машина не реформирована, поэтому ожидать, что на старом и ржавом «Запорожце» можно сейчас выиграть «Формулу 1», если не поменять машину, было бы крайне инфантильно. Даже несмотря на то, что за руль этого «Запорожца» сел новый человек, а штурман – эффективно проявивший себя в своей стране реформатор.
На Банковой стремятся придать новый импульс Минскому процессу, в частности выступили с инициативой повысить уровень представительства делегаций в Минске в Трехсторонней контактной группе. Наряду с руководителем нашей делегации господином Кучмой его заместителем стал вице-премьер – министр Алексей Резников и другие новшества. Стоит ли надеяться на позитивный эффект?
С.Б.: Действительно Кабмин по факту создал отдельное министерство, которое занимается вопросами реинтеграции Донбасса и мобилизации оккупированных территорий. И господин Резников вошёл в Трехстороннюю контактную группу, что во многом усилило позицию Украины. Резников достаточно эффективный управленец, может найти правильные договоренности с РФ и с представителями самопровозглашенных республик. Кроме того, Украина также усилила свои позиции в Минском процессе, когда убрала фактическую монополию России говорить от имени ОРДЛО. Сейчас от имени оккупированных территорий получили право говорить, в частности двое журналистов. Один уроженец Донецка, а второй – из Луганской области. Они отстаивают как раз позицию того, что Донбасс необходимо интегрировать в Украину. И имеют полное моральное право говорить от имени своих регионов. Это положительный момент. Хотя РФ пытается представить это так, что был сделан демарш со стороны Украины и ее попытка выйти из Минского процесса. Но на самом деле, Украина, таким образом, выполняет Минский протокол, потому что вводит в контактную группу непосредственно представителей Донецкой и Луганской областей, которые будут заниматься гуманитарными вопросами.
О.С.: Украина перешла к более активным действиям в Минске. Не только к оборонной стратегии, но и к определенным наступательным дипломатическим действиям. История с усилением украинской делегации в Минске – это ответ на российскую попытку изменить собственным статус со стороны конфликта на гаранта и наблюдателя. Таким образом, делая этот шаг Украина ставит Россию перед фактом. С одной стороны, если Москва делает зеркальный шаг и усиливает свое представительство, а там уже присутствует ее представитель из Минобороны в безопасной подгруппе, то подтверждает, что она является стороной конфликта. Если Россия не делает подобный шаг , то у Украины создается возможность апеллировать к тому, что Киев ищет пути решения конфликта и идет, в том числе на невыгодные имиджевые шаги, а Москва всячески избегает собственной ответственности не только за агрессию, но и ответственности за решение российско-украинской войны. Таким образом, мы получаем позитивный результат как при обоих вариантах. К тому же эти действия происходили на фоне дезавуировании привезенных Россией представителей из оккупированных Донецка и Луганска, демонстрируя их российские паспорта. Третья инициатива в этом комплексе – назначение отдельных представителей Донецкой и Луганской области в Трехстороннюю контактную группу. Не в консультативный совет, о котором ранее велась речь, а усиление именно украинского представительства представителями ОРДЛО из лица переселенцев. В частности, журналисты Денис Казанский и Сергей Гармаш от Донецкой области, глава Международной общественной организации «Луганское землячество» Вадим Горан и врач Константин Либстер – от Луганской. Первые двое, это люди, которые известны своей проукраинской позицией и являются активными деятелями противостояния российской агрессии в 2014 году. Поэтому мне кажется, что данные инициативы направлены на то, чтоб изменить позиционирование Украины в нормандском и минском форматах из стороны реагирующей, в сторону навязывающую свою повестку и заставляющую теперь реагировать РФ на некомфортную для них ситуацию.
Какая перспектива решения конфликта на Донбассе, ввиду непреклонности России в этом вопросе? В том числе и в контексте пандемии коронавируса?
С.Б.: Не думаю, что это быстрый процесс. Как мы увидели, просто перестать стрелять не получилось. Но мы также видим новый кислород, который поступил в Минский процесс. Если раньше президент Порошенко его просто перекрыл и по факту не происходило никаких встреч лидеров Минского формата и тем более не проводились встречи президентов стран Нормандского формата, то сейчас эти встречи проходят и планируются новые.
О.С.: Не пандемия начала этот конфликт и не пандемия его может закончить. Не дипломатические споры его начали и не они могут его закончить. Агрессия РФ – это инструмент реализации ее собственных геополитических и региональных интересов по восстановлению своего влияния на постсоветском пространстве и международной арене, желание быть одним из полюсов политики. Российско-украинская война является лишь источником энергии и инструментом их реализации. Поэтому выход из ситуации лежит ровно там, где и вход. Без отказа России от агрессивных действий завершение конфликта невозможно. Этот отказ может быть либо сознательным и достигнут в рамках переговорных форматов, на что у меня достаточно иллюзорные ожидания и надежды. Либо в силу невозможности России в дальнейшем реализовывать подобную политику в следствии внутренних процессов. В частности, деструкции внутри государственного аппарата и изменения решения сегодняшней политической элиты в результате каких-то внутренних катаклизм и политического катарсиса сегодняшней России в ее амбициях. Без этого мы будет наблюдать дальнейшее пробуксовывание Нормандского формата, который призван найти формулы и модальности чтобы завершить украинско-российскую войну дипломатическим способом. И будем видеть постоянно тянущийся Минский процесс, который призван решать операционные вопросы гуманитарного характера (передвижение людей между оккупированными территориями, мобильной связью, медицинскими вопросами и т.д), то есть огромным количеством рутинных вещей, которые не являются значимыми для урегулирования конфликта, но критическими для простого жителя региона, который находится под воздействием данной войны.
Когда украинская власть сможет реально ставить вопрос по возвращению Крыма Украине?
С.Б.: Про Крым никто не забывал. Думаю, что в рукаве украинской власти есть несколько козырей для того, чтобы начать решать вопрос аннексированного полуострова. Но, скорее всего, вопрос надо будет решать в формате Будапештского меморандума, так как Минский процесс не подразумевает какого бы то ни было упоминания об АРК и его оккупации. А Будапештский меморандум как раз гарантирует, что в переговорный процесс мы сможем включить США и Великобританию, сесть за стол переговоров для того, чтобы принудить РФ вернуть нам Крым. Но это вопрос очень – очень долгой перспективы.
О.С.: Несмотря на изложенное выше мы видим, что в последнее время активизировалось упоминание Крыма и поиск инициатив как можно его вернуть в повестку дня и позиционировать неразрывно с Востоком как единый кейс. Мы слышали упоминание Будапештского меморандума и возможного на его базе, без участия России, некого союзнического формата для обсуждения данного вопроса. Также инициативы консультативных международных площадок. И ряда других политических действий по усилению способности Украины к деоккупации и реинтеграции Крыма. В частности, мы увидели качественные изменения контрольно-пропускных пунктов с Крымом, усиление команды постоянного представителя президента в АРК. То есть, ряд шагов, которые говорят о возрастании приоритетности крымского направления и попытки его актуализации в международно-переговорных форматах. Не думаю, что здесь нас ожидают какие-то яркие прорывы. Однако нам необходимо наверстать упущенное по теме Крыма на международных площадках.
Какой будет избирательная гонка грядущих выборов в местные советы в новых реалиях?
С.Б.: Я полагаю, что коронавирус не отменит и не перенесет местные выборы в Украине, которые запланированы на 25 октября этого года. При этом парламент принял новый Избирательный кодекс и уже успел его усовершенствовать. В частности, теперь будет пропорциональная система открытых списков для городов и областей, где более 15 тыс. избирателей. Таким образом, там будут голосовать за партии и за кандидатов, которые мы поддерживаем в каждом из избирательных округов. Избирательных округов будет немного. В среднем они будут составлять около 10 тыс. избирателей на один округ. Если говорим о Киеве, то будет не 100 округов, а от 8 до 12, где партии будут выдвигать своих кандидатов, за которых можно будет проголосовать. При этом есть неуравнение размеров округов. То есть, если у партии есть огромная поддержка в каком-то большом округе, то всех людей, которых она захочет завести в местные советы, будут отправлять в список именно в этом округе с большим количеством избирателей и высоким уровнем поддержки для того чтобы и партия набрала необходимый процент и, соответственно, кандидаты смогли получить свой большой процент поддержки. А тех людей, которых партия не захочет видеть в составе местного совета, она будет отправлять в малые округа. И, по факту, может оказаться ситуация, что большая часть представителей партий в местном совете окажется представителями одного или двух избирательных округов. И это достаточно большая опасность, которую несет Избирательный кодекс.
О.С.: Во-первых, она будет очень бурной и конфликтной, поскольку децентрализация опустила значительную часть ресурсов на местный уровень. Это создает критическую концентрацию ресурса именно на местах и, соответственно, повышается уровень борьбы за этот ресурс.
Во-вторых, электоральная волна вымела из политики львиную часть политического класса, который находился там не один электоральный цикл. Местные выборы для них – площадка для попыток восстановления собственного влияния и конвертации своего представительства на уровне громад и регионов с тем, чтобы потом конвертировать в общенациональное влияние. В-третьих, приход Зеленского и слом стереотипа о неспособности простого человека влиять на политику приведет к активизации целой волны новых лидеров, которые будут пробовать свои силы на этих выборах из различных сред, в которых они состоялись. Также выборы будут интересны тем, что практически впервые с периода независимости Украины, теперь не кандидаты будут стоять в очереди к политическим силам дабы получить для себя тот или другой политический флаг или бренд и баллотироваться с ним. А наоборот. Сейчас будет возрастать роль не бренда, а конкретной личности. Соответственно уже политические силы будут стоять в очереди к потенциально выигрышным местным кандидатам. Таким образом, мы сможем увидеть не столько противостояние парламентских партий, хотя, конечно, у «Слуги народа» остается запас прочности после парламентских выборов. Очевидно, что они обеспечат себе первое место по большей части регионов. Но претендовать на монобольшинство на местных выборах мне кажется уже никому не удастся. Более того, парламентские фракции несколько просядут относительно своих парламентских результатов за счет появления целого ряда других политических проектов на местах ввиду актуализации на местных выборах не столько общенациональных вопросов, сколько локальных. И, соответственно, расталкивание локтями целого ряда местных политических сил вокруг этих вопросов, чтоб добраться до избирателя.
Есть ли шанс у мэра Киева Виталия Кличко сохранить за собой влияние в столице?
С.Б.: Надо дождаться того момента, когда мы узнаем, кто действительно станет кандидатом от власти на выборы мэра Киева. Сейчас бытует несколько разных мнений о том, что Николай Тищенко будет бороться за кресло мэра столицы. Хотя я в этом очень сомневаюсь. Потому что те активности, которые он проводит вряд ли смогут составить существенную конкуренцию нынешнему мэру. Также о своих амбициях заявил Александр Дубинский, но он, скорее всего, тоже откажется баллотироваться в мэры Киева и будет заниматься Киевской областью, нежели столицей, потому что избирался в парламент именно в области, а не городе. Из потенциально сильных кандидатов, которые могут быть от «Слуги народа» – это Ирина Верещук. Сильный управленец, хорошо поработала в парламенте как представитель Кабмина в Верховной Раде, является очень грамотным и сильным хозяйственником. К тому же, долго была мэром приграничного городка Рада-Русская, а еще, она очень харизматичная женщина, которая может составить существенную конкуренцию нынешнему мэру.
Виктор Ляшко, если согласится идти в мэры, тоже может побороться за кресло мэра. Он очень хорошо справился с пандемией коронавируса, достаточно спокойно реагировал на любую критику, монотонно выполняя свою работу, отчитываясь перед украинцами по эпидемиологической ситуации в стране. У него очень высокий уровень доверия, более 40% украинцев ему доверяет. И это дает ему шанс попробовать свои силы на местных выборах. Но многое будет решать именно праймериз внутри «Слуги народа».
У других партий вряд ли можно увидеть какую-то существенную конкуренцию в отношении господина Кличко. Петр Порошенко уже предлагал тому возглавить «Европейскую солидарность» на этих выборах и хорошо, что Кличко отказался. Несмотря на то, что у этой партии сегодня один из самых высоких рейтингов поддержки в столице, любое объединение с какой-либо политической силой для Кличко будет означать стопроцентный политический проигрыш на мэрской компании. Однако он будет искать поддержку разных политических сил. Если он удержится в кресле мэра ему надо будет обеспечить себе коалицию, потому что всё равно решение принимает Киевский горсовет, а не единолично мэр. И если последний окажется без поддержки в горсовете, он не сможет эффективно выполнять собственные полномочия и делать свою работу. У «Батькивщины», скорее всего, на пост мэра пойдёт Виталий Нестор, хотя Алексей Кучеренко был бы более рейтинговым кандидатом на пост мэра Киева. Он большой специалист в сфере ЖКХ, что необходимо столице. Также Иван Крулько мог бы побороться за кресло мэра. Он долгое время живет в Киеве и фактически взял на себя координацию нескольких районных партийных организаций «Батькивщины». Но давайте дождемся осени, чтобы более предметно говорить по данному поводу.
О.С.: Судя по сегодняшней социологии и ситуации с коронавирусом, ввиду отсутствия ярких лидеров оппозиционных к нему в Киеве, шанс остается очень высоким. Другое дело, что он не гарантирован, поскольку всегда существует поле возможных ошибок, которые могут иметь критическое влияние как для Кличко, так и его оппонентов. Мы не знаем какая нас ожидает ситуация с экономикой, эпидемией и социальной сферой к средине осени. Влияние коронавируса на политику и экономику еще полгода назад никто не смог бы спрогнозировать. Соответственно это тоже может внести серьезные коррективы в гонку. Но, если говорить на сегодняшний день, то, конечно, стартовые позиции Кличко на голову выше, чем у любого другого кандидата. Однако еще есть Киевсовет, без которого мэр не сможет полноценно исполнять свои обязанности. Именно вокруг депутатского корпуса будут ломаться копья, а тут первая скрипка у «Слуг народа». Так что, в Киеве, нас ожидает сеанс одновременной игры на двух досках.
На прошлой неделе президент Зеленский внес в Раду законопроект «О народовластии через референдум» как неотложный. Что скажете на этот счет?
С.Б.: Законопроект регулирует нормы, как провести всеукраинский референдум в стране. В Конституции Украины прописано, что народ имеет право высказывать свою позицию и принимать решения на референдумах, но не было отдельного закона, который бы это регулировал. Соответственно, провести референдум было фактически невозможным. Да, были отдельные статьи в законе «О Центральной избирательной комиссии», но четкой процедуры проведения референдума не было. Это первый законопроект в пакете народовластия. Дальше пойдут ещё вопросы о местном референдуме, об электронных петициях и будет целый пакет других законопроектов. Законопроект о всеукраинском референдуме чётко определяет, в какой способ люди могут провести референдум по народной инициативе. Предусматривается три этапа. Сначала надо будет сформировать и провести общее собрание избирателей, в котором должно принять участие не менее 300 избирателей. Они формулируют вопрос, который планируют вынести на референдум, создают инициативную группу не менее чем из 60 избирателей и начинают сбор подписей за его проведение. Чтобы провести референдум необходимо собрать 3 млн. подписей. Дальше эти документы передаются в ЦИК и Офис президента, и последний издает указ провести референдум в последнее воскресенье 60 дневного периода. При этом сторонники той или иной позиции смогут сформировать собственные фонды для того, чтобы проводить агитацию в поддержку или отказа от предложения, которое выносят на референдум. Достаточно неплохая инициатива. Но имеются, конечно, и противоречия. Например, я не поддерживаю в сегодняшних реалиях проведение электронного голосования. У нас в реестре более 35 млн избирателей. Если голосование будут проводить электронно, то возникнет вопрос с тем, что у нас появится дополнительно около 4-5 млн активных избирателей, которые никогда на выборы не ходили. То есть, те заробитчане, которые не живут в Украине, но всё ещё остаются в реестре избирателей. По факту, это мертвые души. И, таким образом, можно фальсифицировать любое волеизъявление. Электронное голосование существует в странах либо с очень высоким уровнем кибербезопасности, либо там безопасностью и киберинфраструктурой занимаются другие страны. Например, в Республике Гана проводят по факту электронное голосование. Там можно зарегистрироваться на избирательном участке через свой смартфон. Избиратель приходит на избирательный участок со своей id-картой, подходит к терминалу для голосования, где считывается его отпечаток пальца и, таким образом, голосует за партию, кандидата в президенты или принимает участие в референдуме. Вечером уже известны результаты голосования. Но в Гане вся инфраструктура и все интернет-системы полностью находится под контролем у Китая. И у меня складывается впечатление, что выборы в Гане можно проводить не посещая страну вообще, а просто пребывая в КНР. То есть, в этом есть большой риск.
О.С.: Принятие данного закона – это выполнение предвыборного обещания, которое давал Зеленский идя на должность президента. Также это было обещанием его политической силы. Скорее всего, документ найдет свое место под куполом парламента, так как президент его обозначил как неотложный. Вопрос крайне актуализировался вследствие принятия закона о землях сельскохозяйственного назначения, в котором указывалось, что вопрос по иностранцам будет решаться исключительно на референдуме. Соответственно, закон необходим для того, чтоб подготовить нормативно-правовую базу для возможности проведения вообще подобного референдума. С другой стороны, в Украине, прежде всего, необходимо развивать культуру референдума. Для этого необходимо было бы говорить не об общенациональном уровне, а о создании инструментов локальных референдумов/плебисцитов/вече/консультаций. В разных странах инструмент референдума имеет абсолютно разную специфику и разные инструменты. Затем очертить круг вопросов, на котором могли бы они рассматриваться. И круг вопросов, которые вплоть до криминальной ответственности не могли бы выноситься на референдум. И, таким образом, запустить механизм как можно более частых референдумов на местах по вопросам, которые касаются здесь и сейчас жизни конкретных громад, для того, чтобы у людей появилась практика участия в референдумах и ощущение ответственности за их результат. Ведь в случае общенационального вопроса, причинно-следственную взаимосвязь между отданным голосом и последствиями решения далеко не всегда избиратель сможет найти. А если это вопрос, который касается чего-то локального и местного, результат мы будем наблюдать не через годы, а через несколько месяцев или полгода, то, таким образом, зацементируется и создастся прецедент этого причинно-следственного ощущения и ответственности за нее. Ведь далеко не все референдумы имели бы позитивное влияние, а могли быть манипулятивным инструментом и требовали бы решения последствий, в создании которых граждане и приняли участие. Тогда через несколько электоральных циклов мы могли бы выйти на качественный уровень общенациональных референдумов, которые могли бы стать эффективным инструментом. На сегодняшний день это лишь первый шаг в данном направлении. Данный законопроект достаточно хорош и не вызывает серьёзной критики в экспертных кругах, напротив имеет поддержу т.к. многие были включены в его разработку.
Многие эксперты пытаются предсказать каким будет мир будущего после эпидемии. На Ваш взгляд, какой сценарий ждет мир и какое место в нем займет Украина?
С.Б.: Если апокалипсис где-то и будет, то точно не в Украине. Страна достаточно неплохо справляется с пандемией. И очень важно, что кредит от МВФ, который мы получаем и его первый транш, который получили, полностью пойдут в государственный бюджет. То есть, не в золотовалютные резервы Нацбанка откуда Украина выплачивает внешние долги, а непосредственно в бюджет и ими будет распоряжаться Минфин. Соответственно, можно будет простимулировать медицинскую отрасль и подержать те секторы экономики, которые сейчас пребывают в стагнации. Очень важно поддержать промышленность, потому что крупные предприятия сейчас переживают самый острый кризис. Надо поддерживать агропромышленный комплекс, металлургов и заниматься, безусловно, вопросами инфраструктуры. Плюс очень важно чтобы власть обратила внимание на внутреннего инвестора. Ранее господин Зеленский в Давосе заявлял о том, что будут предоставлять «инвестняню» любому иностранному инвестору, который будет инвестировать в Украину более чем 300 млн долл. Сейчас речь идёт о пороге в 100 млн. долл. И речь идет не только об иностранном инвесторе, но и внутреннем. Слава Богу, теперь заняли позицию протекционистскую и определенного экономического национализма. Таким крупным агрохолдингам как МХП необходимо создать равные условия вместе с иностранными инвесторами, чтобы им было интересно вкладывать деньги в Украину и создавать рабочие места. Например, Польша компенсирует 25% капитальных инвестиций инвесторов. В Украине пока такой практики нет. Но правительство начинает запускать кредитные программы. Это программа «Доступные кредиты 5-7-9%», программа «Новые деньги», которые должны поддержать бизнес. Однако мы также должны понимать, что снижение кредитных ставок невозможно без снижения депозитных ставок. Иначе банкам будет не из чего давать кредит. Есть и другой вариант – если правительство даст кредитные гарантии и будут гарантировать выплату кредита. Но, опять же, здесь возможны разные спекуляции. Возможно, комфортнее и правильнее было бы снижать и кредитные ставки и депозитные. Но тогда мы должны быть готовы к тому, что процент депозита в украинских банках будет уменьшаться и нам придется забыть о депозитных ставках по 15 -16%, если мы хотим видеть кредиты под 3-5%. Потому что при сегодняшних ставках депозита 15-16% мы можем говорить о кредитных только 18 – 20%. Потому что банк должен привлечь деньги на депозит, заплатить зарплату своим сотрудникам, получить какую-то минимальную прибыль и уже этими депозитными деньгами прокредитовать другой бизнес. Соответственно, не может быть кредитная ставка ниже, чем ставка депозита. То есть, эти две позиции прямо коррелируются между собой. Если мы будем говорить о кредитах под 3%, тогда депозитная ставка сможет быть около 2 – 1,5%. Но я сомневаюсь, что много людей тогда захочет держать свои деньги в банках.
О.С.: На самом деле я и сам думал, что пандемия значительно изменит мир. Но на сегодня вынужден констатировать, что, скорее всего, критического влияния на мироустройство пандемия не принесет. Уже сейчас мы видим, что мир тяготеет не к исправлению ряда системных ошибок и перестраиванию тех архаичных механизмов, которые во многом и стали причиной критического удара пандемии по мироустройству, сколько тяготеет к реанимированию и восстановлению всех старых норм. Поэтому влияние коронавируса не будет столь революционным и столь значимым как предполагалось на самом его пике. С другой стороны, это усиливает глолокализационные процессы, в которых сольются глобализация и локализация в едином целом. Пандемия четко определила, что мир более глобален, нежели нам казалось. И если где-то есть маски, а где-то их нет, то это происходит в рамках всего глобуса. Также как где-то допустили ошибку с отражением эпидемиологической угрозы, то лишь вопрос недлительного времени, ввиду связности различных государств между собой, что в скором времени это отобьется на других странах и обществах. Что несмотря на все разницы, которые существуют, тем не менее, планета оказалась гораздо меньшей. Параллельно с этим повышается и градус конкуренции и конфликтности на международной арене. Видим, как выстраиваются новые коалиции противостояния и возрастает давление на коммунистический Китай со стороны ряда западных стран во главе с США. Видим, как Китай усиливает свою милитаризацию и начинает откровенно бряцать оружием уже на границах с Индией. Также видим, что это спровоцировало углеводородный кризис, который критическим образом повлиял на экономическую стабильность российского государства и имеет потенциал своими последствиями повлиять на политическое устройство в стране. Мы увидели, как арабские страны на сегодняшний день ощутили падение собственного международного влияния и как следствие падения цен на нефть. Сейчас все страны будут больше уделять внимание развитию самих себя и повышению самодостаточности. Мировая общественность увидела и обратную сторону глобализации в виде критической взаимозависимости государств и обществ между собой и, как следствие, ее уязвимости.
Для Украины же новые реалии открывают новые возможности: во-первых, для привлечения инвестиций, воспользовавшись точками напряжения и конфликта между большими игроками. Во-вторых, как одно из наиболее пострадавших государств от несправедливости международного устройства, которое не смогло ни защитить, ни отреагировать, ни наказать агрессора и допустило оккупацию территорий, как жертва Украина может стать одним из акционеров нового мирового устройства в случае эффективного анализа собственного опыта, приведение его в знание и превращение в собственный геосимволический и геополитический продукт. В-третьих, Украина имеет шанс занять более субъектную позицию с точки зрения выработки и артикулирования собственных национальных интересов и здравого протекционизма в различных сферах, который был бы необходим для обеспечения роста благосостояния страны.