Подавляющее большинство заболевших приходится на город Ухань и провинцию Хубэй, центром которой он является. Общее количество заболевших превысило 6000 человек, а умерших от пневмонии, которую вызывает новый коронавирус, — больше сотни.
НВ публикует сегодня перевод статьи Дэвида Кваммена для The New York Times о том, почему эпидемия нового коронавируса не была такой уж неожиданностью и почему она, скорее всего, не будет последней.
Не такой уж новый коронавирус
Возможно, эпидемия началась с летучей мыши в пещере, но выпустила ее человеческая деятельность.
Последний страшный новый вирус, который привлек внимание всего мира, стал причиной ограничения возможности передвижений для 56 млн человек в Китае, нарушил планы путешествий по всему земному шару и вызвал дефицит медицинских масок от города Ухань в провинции Хубэй до города Брайан в штате Техас.
Он известен под названием nCoV-2019. Это неуклюжее прозвище для зловещей угрозы. Оно выбрано командой китайских ученых, которые изолировали и идентифицировали вирус, это сокращение от фразы «новый коронавирус 2019 года». Название отсылает к тому, что впервые инфицирование человека этим вирусом было обнаружено в конце прошлого года — оно произошло на рынке по продаже морепродуктов и диких животных в городе Ухань, а также, к тому, что вирус принадлежит к известному семейству коронавирусов.
В 2002—2003 годах в результате эпидемии атипичной пневмонии (SARS) заболели 8 098 человек во всем мире, она убила 774 человека. Она была вызвана коронавирусом, так же, как и вспышка MERS, которая началась на Аравийском полуострове в 2012 году и продолжается до сих пор (инфицировано 2494 человека и 858 умерли по состоянию на ноябрь).
Несмотря на название нового вируса, nCoV-2019 не так нов, как кажется, и это хорошо знают люди, которые дали ему это название.
Нечто похожее на nCoV-2019 нашла группа исследователей несколько лет назад в пещере в китайской провинции Юньнань, примерно в 1600 км к юго-западу от города Ухань. Уже тогда их беспокоило, что такой вирус существует. Быстрое распространение nCoV-2019 — более 4500 подтвержденных случаев, включая по меньшей мере 106 смертей, по состоянию на утро вторника, 28 января, — это поразительно, но не непредсказуемо. Происхождение вируса от летучей мыши, возможно, после прохождение через другое существо, может показаться жутким, но это не удивительно для ученых, которые изучают вирусы.
Одна из таких ученых Чжэн-Ли Ши из Уханьского института вирусологии, старший автор проекта документа, который дал название и описал nCoV-2019. Именно Ши и ее сотрудники еще в 2005 году показали, что возбудителем атипичной пневмонии является вирус летучей мыши, который попал в людей. С тех пор Ши и ее коллеги отслеживают коронавирусы у летучих мышей и предупреждают, что некоторые из них уникально подходят для того, чтобы вызвать пандемию среди людей.
В статье за 2017 год они рассказали, как после почти пяти лет сбора образцов фекалий летучих мышей в пещере Юньнань, они обнаружили коронавирусы у нескольких особей четырех разных видов летучих мышей, в том числе у так называемой подковоносой летучей мыши, названной так из-за кожно-хрящевого выроста на морде в виде пластинки, огибающей ноздри спереди и с боков.
По словам Ши и ее коллег, геном этого вируса на 96 процентов идентичен уханьскому вирусу, недавно обнаруженному у людей. И эта пара отлична от всех остальных известных коронавирусов, в том числе того, который вызывает атипичную пневмонию.
В этом смысле nCoV-2019 является новым и, возможно, даже более опасным для человека, чем другие коронавирусы. Однако фактически мы до сих пор не только не знаем, насколько он опасен, мы не можем этого знать.
Не первый и не последний случай
Вспышки новых вирусных заболеваний похожи на стальные шарики в автомате для игры в пинбол: вы можете бить по автомату руками, раскачивать машину на ножках и целиться шариками в дрожащие окружности, но то, где они упадут, зависит от 11 уровней шансов в такой же степени, как и от всего, что вы делаете. Это справедливо и для коронавирусов: они часто мутируют во время размножения и могут меняться так же быстро, как монстр из кошмаров.
Питер Дашак, президент EcoHealth Alliance, частной исследовательской организации, базирующейся в Нью-Йорке, которая занимается вопросами связи между здоровьем человека и дикой природой, является одним из давних партнеров Ши.
«Мы поднимали вопрос по этим вирусам уже 15 лет. Даже еще со времен (появления — ред.) SARS», — сказал он мне в пятницу, 24 января. Он был соавтором исследования 2005 года о летучих мышах и SARS, а также статьи 2017 года о целом ряде похожих на SARS коронавирусов в пещере Юньнань.
Дашак сказал мне, что во время этого второго исследования полевая группа взяла образцы крови у пары тысяч юньнаньцев, около 400 из которых жили возле пещеры. Примерно 3 процента из них имели антитела против коронавирусов, похожих на SARS.
«Мы не знаем, болели ли они. Мы не знаем, подверглись ли они воздействию вируса в детстве, или когда уже были взрослыми. Но это говорит о том, что эти вирусы неоднократно передавались от летучих мышей людям», — сказал Дашак. Другими словами, эта чрезвычайная ситуация в городе Ухань не является новым событием. Это часть последовательности связанных случайных обстоятельств, которые уходят в прошлое и будут продолжаться в будущем, пока условия для этого сохраняются.
Поэтому, когда вы закончите беспокоиться об этой вспышке, беспокойтесь о следующей. Или сделайте что-нибудь с условиями, которые могут ее вызвать.
Почему появляются новые вирусы
Среди таких условий — опасная торговля дикими животными и растениями, предназначенными для еды, с цепочками поставок, проходящими через Азию, Африку и, в меньшей степени, Соединенные Штаты и другие страны. Сейчас эта торговля в Китае временно объявлена незаконной, но ее объявляли незаконной и во время атипичной пневмонии, а затем разрешили возобновить — с летучими мышами, циветами, дикобразами, черепахами, бамбуковыми крысами, многими видами птиц и других животных, находящихся рядом на таких рынках, как в городе Ухань.
Эти условия также включают 7,6 миллиарда людей: некоторые из них нищие и отчаянно нуждаются в белке, некоторые богатые и расточительные и могут путешествовать куда угодно на самолете.
Эти факторы являются беспрецедентными на планете Земля: из летописи окаменелостей мы знаем по отсутствию доказательств, что ни одно крупное животное никогда не было столь многочисленным, как люди сейчас, не говоря уже о том, чтобы так эффективно распределять ресурсы. И одним из следствий этого изобилия, этой мощи и связанных с этим экологических нарушений является увеличение вирусного обмена — сначала от животного к человеку, затем от человека к человеку, иногда в масштабах пандемии.
Мы вторгаемся в тропические леса и другие дикие ландшафты, в которых обитает так много видов животных и растений, а внутри этих существ — так много неизвестных вирусов. Мы рубим деревья, мы убиваем животных или садим их в клетку и отправляем на рынки. Мы разрушаем экосистемы и стряхиваем вирусы с их естественных хозяев. Когда это происходит, им нужен новый хозяин. Часто им оказываемся мы.
Список таких вирусов, появляющихся у людей, звучит как мрачный барабанный бой: Мачупо, Боливия, 1961, Марбург, Германия, 1967, Эбола, Заир и Судан, 1976, ВИЧ, обнаруженный в Нью-Йорке и Калифорнии, 1981, форма вируса Ханта (сейчас известная как вирус Син Номбре), юго-запад США, 1993, вирус Хендра, Австралия, 1994, птичий грипп, Гонконг, 1997, вирус Нипах, Малайзия, 1998, вирус лихорадки Западного Нила, Нью-Йорк, 1999, SARS, Китай 2002−2003, MERS, Саудовская Аравия, 2012, снова Эбола, Западная Африка, 2014. И это только часть из них. Теперь появился nCoV-2019, последний удар по барабану.
Условия также включают чиновников, которые лгут и скрывают плохие новости, и выборных должностных лиц, которые хвастаются перед толпой вырубкой лесов для создания рабочих мест в лесной промышленности и сельском хозяйстве или сокращением бюджетов на здравоохранение и исследования.
Расстояние от города Ухань или Амазонки до Парижа, Торонто или Вашингтона невелико для некоторых вирусов, оно измеряется в часах, учитывая то, насколько хорошо они могут путешествовать в пассажирах самолета. И если вы считаете, что финансирование готовности к пандемии стоит дорого, подождите, пока не увидите окончательный ущерб от nCoV-2019.
К счастью, нынешние условия также включают выдающихся, преданных своему делу ученых и специалистов по реагированию на вспышки заболеваний — таких, как многие из Уханьского института вирусологии, EcoHealth Alliance, Центров США по контролю и профилактике заболеваний (CDC), китайского Центра по контролю и профилактике заболеваний и множества других учреждений. Это люди, которые идут в пещеры с летучими мышами, болота и лаборатории с высоким уровнем безопасности, часто рискуя своими жизнями, чтобы достать фекалии летучих мышей, кровь и другие ценные доказательства, чтобы изучать геномные последовательности и отвечать на ключевые вопросы.
Пока число случаев заражения nCoV-2019 увеличивается, так же, как и число смертей от него, один показатель, коэффициент летальности, до сих пор оставался довольно устойчивым: около или ниже 3%.
По состоянию на вторник, 28 января, умерло менее трех человек из каждых 100 подтвержденных случаев заражения. Это относительная удача — хуже, чем в случае большинства штаммов гриппа, но лучше, чем в случае SARS.
Но эта удача не может длиться долго. Никто не знает, что будет дальше с пинболом. Через четыре дня количество случаев заражения может вырасти до десятков тысяч. Через шесть месяцев уханьская пневмония может уйти в прошлое. Или нет.
Мы сталкиваемся с двумя смертельно опасными проблемами в краткосрочной и долгосрочной перспективе. В краткосрочной перспективе мы должны сделать все от нас зависящее, с помощью знаний, сохранения спокойствия и полного использования ресурсов, чтобы сдержать и ликвидировать эту вспышку nCoV-2019, прежде чем она станет — а она может — разрушительной глобальной пандемией. В долгосрочной перспективе мы должны помнить, что nCoV-2019 не был новым событием или постигшей нас неудачей. Он был — и есть — частью закономерных последствий выборов, которые мы, люди, делаем.