Сейчас коронавирусный сезон. Он чувствует себя как рыба в воде, особенно с наступлением холодов. И поэтому его агрессивность будет расти.
Об этом в интервью Алесе Бацман рассказала врач-инфекционист, профессор, член оперативного штаба по предотвращению распространения коронавируса в Украине Ольга Голубовская
Сейчас самый страшный период за всю мою профессиональную деятельность. И не только мою, а наших учителей. Несколько поколений врачей, которые были до нас, никогда в жизни с таким не сталкивались. Никогда. Я пережила очень много пандемий (например, пандемия [свиного] гриппа) и эпидемий (например, эпидемия дифтерии беспрецедентная, которая вошла во все отчеты Всемирной организации здравоохранения)… Но такого не было никогда. Я думаю, что последнее подобное – это “испанский грипп”, может быть… Очень смертоносный. Но эта болезнь – совершенно другая. И она ставит совсем другие задачи перед системой здравоохранения, – говорит врач.
– Почему ни одна другая инфекция не останавливала весь мир? А коронавирус, по сути, остановил, закрыл на ключ, уничтожил всю систему.
– Заметьте, что со средних веков ничего не изменилось в противодействии инфекционным болезням: только разобщение, только средства индивидуальной защиты. И все это – не панацея, это просто минимизирует риски для каждого человека заразиться большой дозой и получить тяжелую форму заболевания. Потому что это дозозависимый процесс. С другой стороны это помогает приостановить шквальное распространение [болезни] в обществе. Ничего со средних веков, как мы с вами видим, не изменилось.
Это заболевание, которое имеет, можно сказать, двухфазное развитие. Первое – это действие самого вируса. Уже все знают: первая неделя заболевания бывает скрытой. Это очень опасно. Действительно, слава Богу, подавляющее большинство населения, особенно молодого, переносит это заболевание легко, и все заканчивается на уровне легкого недомогания в течение одной недели. А потом наступает катастрофа, которая обусловлена реакцией иммунной системы против собственного организма. И у нас есть очень мало средств, чтобы мы могли это остановить. Все эти средства – палка о двух концах. Поэтому лечение этого заболевания очень сложное, очень интуитивное, очень персонифицированное. Одному больному вообще ничего не надо для того, чтобы выздороветь… Я придерживаюсь такой тактики: нужно вмешиваться, исключительно оценивая всю совокупность клинико-лабораторных данных, всех рисков. Если бить тяжелой артиллерией сразу, то можно вызвать обратные процессы, очень нехорошие. И в этом сложность.
Этот вирус – новый. Он только адаптируется к человеческой популяции, а мы адаптируемся к нему. Буквально за последний месяц течение этого заболевания заметно изменилось. Оно уже совсем не такое, как было даже в летний период.
– В какую сторону изменилось?
– В сторону ухудшения. Изменился спектр тяжелых пациентов. У нас сейчас все больше и больше людей до 50–60 лет очень тяжелых. А пожилые люди могут спокойно выздороветь. Не обязательно все пожилые должны умереть. Течение болезни стало более длительным, затягивается температурный, лихорадочный период. Мы выписываем больных из стационара как положено: выдерживаем все сроки, держим их несколько дней без жаропонижающих, чтобы выписать. Они приезжают домой – и начинаются повторные волны лихорадки под 39. Мы их вынуждены опять госпитализировать. В общем, вы совершенно правы: мы никогда с таким не сталкивались.
Кроме того, само заболевание очень изнурительное, тяжелое. Пациент болеет долго, особенно, когда требуется тяжелая респираторная поддержка. Для врачей тоже морально и физически изнурительно. Я уже сравнивала: это как на фронте, во время боевых действий. Смотреть на это очень тяжело… Я писала в Facebook: люди снимают [кислородные] маски с себя, чтобы умереть. Они хотят умереть… Очень часто суицидальные мысли их не покидают. И это связано не только с длительностью болезни. Это связано в том числе и с действием самого вируса на нервную систему. Это, вероятно, связано с гипоксией. Еще могут добавлять некоторые лекарственные препараты. У некоторых людей они вызывают даже что-то вроде психозов… Из-за этого очень сложно. Поэтому приходится персонифицировать лечение и смотреть, кому какое лечение больше подойдет. Наша тактика зависит даже от характера больного, от его темперамента. Все очень сильно взаимосвязано.
Сейчас коронавирусный сезон. Он чувствует себя как рыба в воде, особенно с наступлением холодов. И поэтому его агрессивность будет расти
– Хочу остановиться на двух моментах, о которых вы сказали. Раньше считалось, что вирус с течением времени будет слабеть. Поэтому многие говорили: “Если уж заболеть, то чем позже, тем лучше”. Получается, этот тезис не подтверждается?
– Мы это и прогнозировали. Он может ослабнуть, но не в этом году. Должно пройти хотя бы год-полтора. А нам это надо еще пережить. Сейчас, с наступлением холодов, вы увидите, какой будет рост заболеваемости, и вы увидите, насколько утяжелится течение заболевания. Уже сейчас мы не госпитализируем в таком количестве пациентов с нетяжелым течением заболевания, как мы делали в марте, например. Потом мы в стандартах написали, что обязательной госпитализации подлежат люди со среднетяжелым течением заболевания, но из групп риска. Я считаю, что такая тактика оправдана. У людей из “групп риска” непредсказуемое течение заболевания. Они нуждаются во врачебном и лабораторном мониторинге. Иногда лабораторные критерии тяжести опережают ухудшение состояния, и мы вовремя вмешиваемся.
– Ольга Анатольевна, вы сказали, что сложность заболевания зависит от количества коронавируса, которое человек получил. То есть от дозы. Я хочу, чтобы вы простым языком объяснили, что это значит на практике.
– Течение любого инфекционного заболевания зависит от трех основных столпов. Первое – это доза возбудителя: чем большая доза возбудителя попадает в организм, тем, как правило, тяжелее протекает заболевание.
Второе – это вирулентность возбудителя. То есть его агрессивность. Есть штаммы менее агрессивные, а есть более агрессивные. Сейчас коронавирусный сезон. Он себя как рыба в воде чувствует. Особенно с наступлением холодов. И поэтому его агрессивность, понятно, будет расти.
И последнее – это реакция иммунитета на данный конкретный возбудитель. При этом заболевании – катастрофический ответ, направленный против своего организма.
На сегодняшний день считается, что это дозозависимый процесс. Чем больше вируса попадает, тем агрессивнее иммунная система на него реагирует и тем сильнее, в том числе, поражает свои органы. Вот такое своеобразное заболевание. Поэтому мы и говорим: “Минимизируйте вокруг себя количество этого возбудителя, старайтесь, чтобы его было меньше”. Мы полностью в скафандр не оденемся, но надо максимально минимизировать количество этого возбудителя.
Больше читайте тут: https://gordonua.com/publications/golubovskaja-sejchas-samyj-strashnyj-period-za-vsju-moju-professionalnuju-dejatelnost-1524606.html