23 октября исполнилось 60 лет начала выступления венгерского народа против коммунистической системы, через 12 дней подавленного советской армией.
На первом этапе (23-30 октября 1956 года) позиция руководства СССР была достаточно сдержанной.
За бескомпромиссное использование силы выступал только Климент Ворошилов. Остальные, включая первого секретаря КПСС Никиту Хрущева, главного идеолога партии Михаила Суслова и министра обороны Георгия Жукова, опасались сопротивления венгров и реакции Запада, и полагали, что надо искать общий язык с новым венгерским премьером Имре Надем, который, хоть и не вполне “наш”, зато способен контролировать ситуацию.
Именно так развивались примерно в то же время события в Польше, где Москва смирилась с приходом к власти Владислава Гомулки, которого считала правым оппортунистом. Тот в итоге оказался вполне приемлемой для Кремля фигурой. В результате 30 октября советские войска были выведены из Будапешта.
Роковую роль сыграл инцидент 31 октября, когда демонстранты окружили здание будапештского горкома партии, считавшегося оплотом консерваторов.
Поначалу они вроде бы хотели только “разогнать сталинистов”. Но тут раздались выстрелы, на площади появились убитые и раненые. Разъяренная толпа ворвалась в горком и линчевала около двадцати человек, включая первого секретаря Имре Мезе. По всему городу начали отлавливать и вешать на деревьях офицеров госбезопасности, которых узнавали по одинаковым желтым ботинкам, выданным в хозяйственном управлении.
Это резко изменило настроение в Москве. Кто открыл огонь, до сих пор неясно. В СССР вину возлагали на “банды эмигрантов-хортистов”, якобы переброшенные из ФРГ и Австрии, хотя ни одного боевика-эмигранта поймано не было. По другим данным, провокацию устроили венгерские чекисты.
В отличие от подавления “Пражской весны” в 1968 году, венгерские события не обошлись без боев и большой крови. Командовавший вводом войск маршал Иван Конев применил ту же тактику, которую использовал при штурме Берлина: бросил на узкие улицы большого города массу танков. Защитники Будапешта забрасывали их “коктейлями Молотова” и обстреливали с верхних этажей зданий. За три дня погибли 2652 венгра и 640 советских военнослужащих, ранены были соответственно 19226 и 1251 человек. 26 солдатам и офицерам за участие в необъявленной войне присвоили звание Героя Советского Союза.
По итогам восстания официально были вынесены шесть смертных приговоров: возглавившему освободительное движение премьеру Венгрии Имре Надю, министру обороны Палу Малетеру, публицисту Миклошу Гимешу и еще трем фигурантам других процессов. Но разные источники говорят о 350 и даже 1200 убитых уже после подавления восстания. 846 человек вывезли в советские лагеря и тюрьмы, около 13 тысяч находились в заключении на родине. Председатель КГБ Иван Серов, ездивший разбираться с “контрреволюцией”, получил полководческий орден Кутузова I степени.
Премьер Венгрии и один из лидеров протестов Имре Надь был убежденным марксистом и старым коминтерновцем, участвовал в Гражданской войне в России на стороне красных, с 1929 по 1944 год жил в Москве. Некоторые источники приписывают ему участие в убийстве царской семьи, но доказательств этому нет. Степень закрытости коммунистической системы была такова, что до сих пор точно неизвестно, каким способом казнили Надя: расстреляли или повесили.
Распространено мнение, что смертный приговор в отношении Надя был вынесен под давлением СССР. Однако рассекреченные документы указывают, что Хрущев не хотел крайностей, а предлагал отправить Надя преподавателем в какой-нибудь провинциальный вуз. Известны его слова, сказанные на заседании президиума ЦК КПСС 5 февраля 1958 года: “Проявить твердость и великодушие”. Однако новый промосковский лидер Янош Кадар настоял на казни и, по некоторым данным, даже присутствовал при ней, отомстив Надю, которого считал одним из виновников собственного ареста и истязаний в 1951 году.
Глава католической церкви Венгрии кардинал Йожеф Миндсенти, 3 ноября выступивший по радио с призывом к нейтралитету страны и свободе совести, после вступления в Будапешт советских войск укрылся в американском посольстве и прожил, не выходя из здания, почти 15 лет, что является рекордом такого рода. Лишь в 1971 году благодаря усилиям Ватикана власти коммунистической Венгрии разрешили ему уехать на Запад. При этом была заключена неофициальная сделка: Миндсенти подал в отставку с постов архиепископа Эстергомского и примаса Венгрии, но эти кафедры оставались вакантными до его кончины.
Артем Кречетников