Евгений Киселев, экс-ведущий ток-шоу Большая политика на Интере, в интервью Кристине Бердинских в № 5 журнала Корреспондент от 8 февраля 2013 года, - о друге из Администрации Президента, трех слабостях оппозиции и украинских массмедиа, которые намного свободнее российских.
Новый год для известного телеведущего Евгения Киселева начался не слишком весело: его ток-шоу Большая политика, выходившее на телеканале Интер и ставшее одной из основных публичных дискуссионных площадок для политиков и госчиновников, закрыли. С самим ведущим телеканал не захотел продлевать контракт.
О закрытии шоу заговорили через неделю после того, как владелец Интера Валерий Хорошковский подал в отставку с должности первого вице-премьер-министра. Свой поступок Хорошковский объяснил несогласием с повторным назначением Николая Азарова на должность главы правительства.
Хлопнув дверью в Кабмине, Хорошковский также закрыл двери в эфир для Большой политики: с конца января 2013-го в эфире Интера пошло новое ток-шоу – Справедливость с Анной Безулык. Более того, 1 февраля экс-вице-премьер продал принадлежащую ему медиагруппу Inter Media Group, включающую в себя телеканал Интер, миллиардеру Дмитрию Фирташу. Хорошковский продал акции медиагруппы из расчета ее стоимости $ 2,5 млрд..
В итоге Киселев лишился не только должности и телепроекта, но и прежнего шефа, а также места работы. Поэтому интервью Корреспонденту бывший гендиректор российского НТВ, уже почти пять лет работающий в Украине, давал в редакции журнала.
Что сыграло свою роль – погружение в мир коллег по цеху или нынешний полуофициальный статус Киселева – неясно, но в ходе беседы телеэкспат откровенно излагал свои мысли, не боялся острых формулировок и оставил без ответа лишь один вопрос – о причинах закрытия Большой политики. Все остальное – начиная от причин появления уток в эфире ток-шоу и заканчивая контактами с Администрацией Президента – он описал без утайки.
– Вы узнали о грядущем закрытии Большой политики до отставки Валерия Хорошковского или уже после?
– Формально меня об этом проинформировали буквально за пару дней до Нового года, когда отставка Хорошковского уже давно состоялась, а на Интере только ленивый еще не был в курсе, что вместо Большой политики втихаря готовят к выходу программу Безулык. Я же к тому моменту уже знал, что как минимум без работы не останусь.
– Закрытие шоу совпало с изменением информполитики на Интере. В новостях стали больше критиковать власть. Может, ваше шоу закрыли, потому что оно было слишком добрым по отношению к власти? И кто инициировал это закрытие – собственник, менеджмент?
– Все сколько-нибудь существенные решения на телеканале, пока он принадлежал Валерию Хорошковскому, принимал Валерий Хорошковский. Это вопрос к нему. Позволю себе только уточнить: информполитика канала начала делать, так сказать, демонстративные кульбиты гораздо раньше, месяца за два до обсуждаемого события.
– Но с чем вы связываете такое решение?
– Повторяю, это вопрос не ко мне. Хочу лишь заметить: топменеджеры Интера, теперь уже, как я предполагаю, бывшие или без пяти минут бывшие, в этой неловкой ситуации вели себя со мной чрезвычайно корректно и любезно. Жаль только, что Валерий Хорошковский предпочел лично со мной не встречаться, чтобы поставить меня в известность о своем решении, переложил эту малоприятную миссию на подчиненных. Но я его понимаю: мне приходилось расставаться со своими сотрудниками, это всегда тяжело и неприятно.
– В последнем сезоне в Вашей программе были ринг, рояль, даже повара на кухне. Многих интернет-пользователей задело, что накануне Дня памяти жертв Голодомора в эфире Большой политики жарили утку по-пекински. Вы хотели из политического шоу сделать развлекательное? Зачем?
– Интерес публики к политике всегда меняется циклично, накануне президентских выборов он на пике, через год-полтора после выборов – в нижней точке. Понимая это, я искал способы оживить зрительский интерес к моей программе: уже в предпоследнем сезоне, начиная с сентября 2011 года, мы стали вносить в программу элементы инфотейнмента. Тогда ваш покорный слуга чего только не делал – однажды даже в студию на велосипеде въехал.
– Эти эксперименты были оправданны?
– Что-то получалось, что-то не получалось. История, что в эпизоде с уткой мы “держали фигу в кармане”, кого-то специально хотели обидеть, – 100 %-я конспирология. Мы тогда начали с того, что под знаменитую песенку про утят запустили в студию группу дрессированных уток. Они прошлись по студии, и только потом появился я и объяснил причину утиного дефиле: есть такой политический термин, “хромая утка”, – так называют политика, которому вскоре неизбежно предстоит уйти в отставку, – а у нас в студии депутаты уходящей Рады, которые в новый парламент не прошли, – классические “хромые утки”. А в конце выпуска эта самая хромая утка была якобы принесена в жертву, приготовлена по-пекински и съедена – во имя успехов парламента нового созыва (на самом деле, как пишут в титрах американских боевиков, во время съемок ни одна дрессированная утка не пострадала).
– В 2011-м у вас в шоу практически не появлялись Арсений Яценюк, Виталий Кличко, то есть топ-оппозиционеры. С чем это было связано? Это было пожелание собственника, советников с Банковой или ваше личное решение?
– 2011-й был так давно, что я уже, честно говоря, многого не помню. Телевидение – это сиюминутная история. Кстати, у Кличко в то время был все-таки несколько иной статус – знаменитый боксер, чемпион мира и лишь затем, по совместительству, – глава небольшой партии, представленной исключительно в столичном горсовете. Как только у него появились амбиции на нечто большее, он тут же стал у меня появляться. Что касается других… – Яценюка например. – Яценюк, [один из лидеров Батьківщини Александр] Турчинов и иже с ними – очень часто оговаривали свое появление в студии таким набором условий, которые я принять не мог. Но даже не это главное. Лидеры оппозиции разучились быть ньюсмейкерами, создавать информационные поводы для того, чтобы потом солировать в телевизионных программах. Что мы от них слышали, кроме громких лозунгов и ничем не подкрепленных словесных выпадов в адрес своих оппонентов? На Западе любой начинающий журналист знает: очередное заявление политика, как правило, не является ни событием, ни даже новостью, заслуживающей упоминания. Вы сделайте что-нибудь такое, чтобы об этом вся Украина только и говорила – и тогда я телефон вам оборву, под дверью буду по ночам караулить, лишь бы вы ко мне в студию пришли.
Я вам больше скажу: даже во время последней предвыборной кампании лидеры оппозиции вовсе не рвались ко мне на эфир. Некоторые – по тем или иным тактическим соображениям – вообще ни разу не приняли участие в дебатах на нашем Политическом ринге, некоторых приходилось долго уговаривать.
– Случались ли ситуации, когда состав участников ток-шоу определяла не редакция программы, а партийные штабы?
– Да, к сожалению, это украинская телевизионная реальность. Штабы говорят: или мы к вам посылаем депутата N, или от нас не будет никого. И что с этим поделаешь?
А что касается излюбленной темы, что кто-то что-то советует… С Валерием Хорошковским, когда я только начинал работать на Интере, мы встречались довольно часто, а потом все реже. За последний же год мы виделись, по-моему, только однажды. Личные отношения у нас сложились, не скрою, прохладные. Думаю, по причинам психологическим, возрастным, культурологическим. Мы оказались слишком разные. Но я все равно буду с признательностью помнить о том, что Хорошковский в свое время пригласил меня работать на Интер и дал мне возможность вернуться к профессии телевизионного политического обозревателя, которая в России – во всяком случае на крупных каналах – умерла.
– Говорят, что больше советовал [по поводу тем и состава участников программы] даже не Хорошковский, а Игорь Шувалов, внештатный советник главы Администрации Президента.
– Игорь Шувалов – один из многих моих добрых киевских знакомых. Мы с Игорем – не побоюсь сказать об этом – даже приятельствуем. Оба – москвичи, в силу разных обстоятельств нашей жизни осевшие в Киеве. Он блестящий профессионал, тонкий знаток украинской политической жизни, отлично разбирается в работе СМИ. Общаться с ним одно удовольствие. Это вам, думаю, могут подтвердить многие известные украинские политические журналисты, например [сотрудники интернет-издания Украинская правда] Мустафа Найем или Сергей Лещенко, для которых Игорь Шувалов является, насколько я знаю, точно таким же давним и добрым знакомым. Но говорить о том, что Шувалов что-то решал за меня в моей программе, – то же самое, как говорить, что Шувалов решает что-то за Лещенко или Найема.
– Как вы оцениваете нынешнюю политическую ситуацию в Украине? Не складывается ли впечатление, что Киев порой слепо копирует опыт Москвы в деле закручивания гаек?
– Поживите немного в Москве, поработайте, тогда почувствуете, что такое настоящее закручивание гаек. Дня не проходит, чтобы кого-нибудь не уволили. Буквально сегодня (Интервью проходило 4 февраля.) открываю Facebook и выясняю, что моя добрая старая знакомая Вера Кричевская, которая возглавляла спутниковый телеканал документального кино 24_Dос, уволена. Каждую неделю что-то такое происходит.
Степень свободы украинской журналистики по сравнению с российской на порядок выше. Здесь существуют прямые эфиры, на которые регулярно ходят представители оппозиции и где они говорят все, что их душе угодно. На российском телевидении все эфиры кривые, то есть идут в записи и лишние слова вырезаются.
– В новом Кабмине и на многих руководящих должностях сейчас работают друзья семьи Президента. Даже термин такой появился – Семья. Как вы думаете, почему это произошло? Янукович чего-то боится? Бунтов, предательства в своей команде?
– На мой взгляд, личностный фактор в политике – вещь вполне естественная. Я бы тут не сгущал краски. В политике так часто бывает – президент, премьер, лидер партии приходит к власти, опираясь на поддержку каких-то союзников, самостоятельных сильных игроков, а потом потихоньку начинает от них избавляться, консолидировать власть, опираясь на собственные креатуры, которых он, естественно, ищет где-то в ближнем круге. Да, в обществе могут возникать вопросы, к примеру, насколько Сергей Арбузов готов к роли премьера или кто-то из других молодых выдвиженцев [Президента Виктора] Януковича – к своим новым высоким должностям. Но ведь правительство в итоге Арбузов пока не возглавил. Конечно, сейчас он – фаворит Януковича, сомнений в этом нет. И, наверное, потому, что он давно знает его лично, в том числе через сына. При этом Виктор Федорович, которого многие мои коллеги любят изображать человеком недалеким, в действительности человек опытный, умный, хитрый – вполне “политическое животное”. Он видит, что еще не пришла пора для того, чтобы сменить Николая Азарова на Арбузова.
– Как относитесь к украинской оппозиции, насколько она сильна? И каковы ее перспективы на ближайшие годы?
– На этот вопрос я уже отчасти ответил. Чем старше я становлюсь, тем больше обретаю способность смотреть на политиков без гнева и пристрастия. Как я отношусь к украинской оппозиции? Я за ней наблюдаю. Мне кажется, что оппозиция допускает много ошибок, что оппозиция слаба. Слаба в том числе потому, что вынуждена искать финансовую поддержку там, где ее, по идее, искать нельзя. Я ничего не утверждаю, я только констатирую: слишком много разговоров, что Яценюка финансирует Ринат Ахметов, Свободу – Игорь Коломойский и так далее.
Есть еще одна существенная вещь. Мне кажется, что едва ли не самой большой проблемой украинской оппозиции является то, что она самонадеянно не понимает, что огромное количество мыслящих людей в Украине не могут простить ей бездарного провала “оранжевого проекта”, считают, что она не оправдала кредит доверия, выданный ей в дни Майдана, и просто утратили в нее веру – новые попытки политических звезд 2004 года вернуться к власти у многих граждан не вызывают ничего, кроме раздражения. Это не касается, впрочем, Виталия Кличко. С этой точки зрения у него большой потенциал. Но ему надо еще очень много работать над собой, чтобы он сам и его политсила воспринимались в обществе стопроцентно всерьез.
– Ваше ток-шоу будет выходить на Интере?
– Не готов пока это обсуждать. Я не исключаю для себя возможности возвращения на Интер. Но для этого как минимум меня должны туда пригласить, а я должен посмотреть, в каком качестве меня приглашают, на каких условиях. И подумать, наверное.
– Вы знакомы с миллиардером Фирташем?
– И да и нет. Когда я только приехал в Киев и начинал работать на канале ТВi, он приходил к нам на одну из программ. Это было, по-моему, ранней весной 2009 года. Тогда мы с ним раскланялись. Интервью у него брал другой журналист. Я при нем присутствовал, представился: “Евгений”, он: “Дмитрий”. Вот, собственно, и все.
– Вместе с бывшим премьерминистром России Михаилом Касьяновым вы написали книгу Без Путина. Политические диалоги. Готовы написать книгу Без Януковича в соавторстве с экс-премьером Юлией Тимошенко или Яценюком?
– Нет. Я согласился написать книгу с Касьяновым, потому что меня с ним связывают дружеские отношения, я не мог ему отказать, и к тому же в тот момент уже не работал в России. И к [президенту РФ Владимиру] Путину у меня особый счет с тех времен, когда он разгромил “старое” НТВ. Это в некотором смысле уникальная ситуация, которая едва ли может повториться. К тому же писать мемуары – удел человека, собирающегося либо в президенты, либо на покой. И то и другое не про меня.