С насыщением передовых частей нашей группировки на Донбассе большим количеством противотанковых комплексов отечественного производства характер войны начинает меняться.
Такое мнение выразил военный историк Михаил Жирохов.
В последние месяцы мы наблюдаем настоящую “войну ПТУРов”, когда любое транспортное средство, появляющееся в радиусе до двух километров, немедленно уничтожается.
Появились уже и настоящие асы, на счету которых по несколько уничтоженных единиц. Причем если ранее для поражения единичной цели оператору нужно было израсходовать 3-4 стареньких “Фагота”, то теперь хватает одной “Стугны” или “Корсара”.
Изменилась и тактика – если ранее довольно тяжелую “Стугну-П” (переносят ее только втроем) применяли по большей части дистанционно – оператор разматывал кабель на 25-50 метров и сам стрелял из укрытия. То теперь легкий “Корсар” стали устанавливать на мобильные платформы – от мотоцикла до броневика. Расчет в виде одного человека занимает позицию, отстреливается и вполне комфортно покидает ее.
В таких условиях появление вражеской техники на прифронтовых территориях связано с огромным риском. И это подтверждает сухая статистика. Начиная с 22 февраля только официально в статистику попали шесть случаев уничтожения вражеской автотехники. По большей части это происходило в зоне ответственности 93-й мехбригады, где даже создана специальная нештатная противотанковая группа. Кстати, таким образом решается и еще одна проблема – получения максимальной отдачи от новых ПТРК, то есть военные наконец то отказались от практики “размазывания тонким слоем” комплексов по всему фронту, где фактически не могли оказать ощутимого влияния на ситуацию.
Первым в этом году был случай 22 февраля под Докучаевском, когда ракета удачно накрыла УАЗ с разведгруппой противника. Итог – трое погибших у противника (как минимум, один – офицер-россиянин). Дальше – больше. Через 3 дня тремя ракетами в том же районе была уничтожена “Газель”, объявленная оккупационными властями гражданской “хлебовозкой” (водитель после первого попадания покинул машину).
Вообще использование гражданского транспорта для перемещения людей и грузов в прифронтовой зоне является “нормальной” практикой для боевиков. Что очень удобно – когда уничтожается очередной такой аппарат, он сразу объявляется гражданским. Так было, например, 30 марта, когда в районе Широкино ракетой была уничтожена “Таврия” или 23 апреля, когда уничтоженный КАМАЗ был объявлен принадлежащим местной агрофирме (на самом деле давно “отжат” во имя “республики”).
Однако наиболее резонансные случаи произошли летом. Так, 1 июля в районе населенного пункта Сигнальное наш расчет ПТУРа уничтожил грузовой автомобиль КАМАЗ, который доставлял воду на передовые посты росийско-оккупационной армии. “Военнослужащий армии ДНР” был тяжело ранен и впоследствии скончался в больнице.
И вот совсем недавно – 7 августа – уже на приморском направлении (около оккупированного поселка Набережное Новоазовского района) ночью ракетой был сожжен “Урал”, в котором погибло трое боевиков. Средства массовой информации оккупированных территорий поспешили заявить, что автомобиль “с водителем и двумя медицинскими работниками – женщинами-военнослужащими” якобы ехал на помощь жительнице в оккупированный поселок и был “оборудован всеми необходимыми знаками отличия, обозначающими его как санитарный автомобиль”. Как можно армейский “Урал” оборудовать медицинскими проблесковыми огнями и почему выезд был ночью на самом танкоопасном направлении “начальник пресс-службы оперативного командования ДНР” Даниил Безсонов так и не смог пояснить.
Стоит отметить, что это не “игра в одни ворота” – у противника хватает достаточно современных противотанковых комплексов российского производства и подготовленных расчетов. Поэтому и им время от времени удается нанести нам чувствительные потери.
Наиболее резонансным за последнее время был случай на Светлодарской дуге, где 2 февраля ракетой противником был поражен БРДМ-2 54-й механизированной бригады. К сожалению, в этом случае погибла медицинская сестра подразделения, которая направлялась для оказания помощи раненному в одном из многочисленных обстрелов.
Кроме военной техники боевики крайне охотно расстреливают и формально гражданские машины. Так, было, например, 4 мая, когда в районе населенного пункта Опытное Ясиноватского района Донецкой области был уничтожен гражданский автомобиль Nissan Тerrano, который принадлежит общественной организации “Христианская служба спасения”. Когда автомобиль остановился для разгрузки гуманитарной помощи, то водитель и пассажиры, стоявшие неподалеку от машины, услышали шипение и увидели ракету, которая летела на авто. К счастью, кроме сгоревшей машины и “волонтерки” больше никто не пострадал.
Как видится следующим этап в формировании эффективной противотанковой обороны нашей группировки на Донбассе (и армии в целом) станет создание транспортно-боевых средств на базе бронеавтомобиля. В этом плане стоит ближе присмотреться к опыту того же Азербайджана, где наши ПТРК “Скиф” были установлены на турецкие бронеавтомобили OTOKAR Cobra. Преимуществом является довольно малый размер данных бронеединиц, что резко снижает вероятность их поражения противником. Кроме того, такая связка позволяет не только увеличить боекомплект противотанковых ракет, но и позволяет эффективно применять оружие и с турельной установки бронемашины, и с грунта.
А ведь в распоряжении наших военных уже сегодня есть целый парк разнообразных бронемашин класса 4х4, который позволяет за достаточно небольшие деньги создать такой себе “противотанковый терминатор”.
И еще. По опыту последних локальных конфликтов (прежде всего Сирии) противотанковым расчетам как на позиции, так и на марше требуется собственное прикрытие. То есть необходимость включение в подразделения “охотников за танками” бронеавтомобилей с крупнокалиберными пулеметами, автоматическими гранатометами или автоматическими пушками малого калибра. Наличие такого прикрытия резко повышает выживаемость расчетов ПТРК при внезапном столкновении с живой силой и легкой бронетехникой противника.
Таким образом, можно говорить, что появление нового оружия постепенно, но неуклонно меняет сам характер противостояния, причем очевидно, что в нашу сторону.
