Появление в Крыму новых российских вооружений превратило полуостров в платформу для «проекции силы», - заявил американский генерал Филипп Бридлав.
Командующий американскими войсками и силами НАТО в Европе сообщил, что НАТО не определяло границы для Путина, за которые Россия не может выйти в Украине. Так что особо надеяться на помощь от Альянса не стоит. В то же время генерал не исключает большей активности США в украинском конфликте. В частности, он выступает за большее использования дипломатического и информационного каналов в противостоянии с Россией.
В военном деле термин “проекция силы” означает накопление военных сил и средств с целью возможного дальнейшего применения на значительном расстоянии.
На эти и другие вопросы американских журналистов генерал Бридлав отвечал на брифинге в Пентагоне.
Если санкции не остановят конфликт в Восточной Украине, что на самом деле США и ЕС могут сделать? Простое решение в этой ситуации – ничего?
Сейчас введены санкции, это экономический инструмент. Нелетальная помощь для Украины от нескольких государств – это военный инструмент. Мы еще должны добавить дипломатический и информационный инструменты. Дезинформационная кампания, которую Россия ведет относительно ситуации в Украине, является достаточно всеобъемлющей. Так что мы должны действовать и на этом поле, и на дипломатическом.
Россия в Украине применяет чрезвычайное давление по всем четырем элементам государственной власти – дипломатическому, военному, информационному и экономическому. Я считаю, наш ответ должен также быть с помощью этих четырех инструментов, чтобы изменить расчеты Путина по поводу того, что он может делать в Восточной Украине.
Можете ли Вы больше рассказать о российском присутствии в Черном море и какие долгосрочные перспективы присутствия НАТО в этом регионе?
Мы не видим больших изменений российского военного присутствия в Черном море.
Но мы наблюдаем сейчас, что Крым был трансформирован в значительной степени в вопросе наличия систем вооружений на этой территории. Это от систем воздушной обороны, которые достигают почти половины Черного моря, до систем поражения наземной цели, достигающей практически всего региона Черного моря. Это превратило Крым в большую платформу для сосредоточения военных сил в этом регионе. Между тем, в вопросе количества войска и видов оружия, мы не видим больших изменений.
Вокруг Черного моря есть несколько стран-членов НАТО. И их морские силы регулярно проводят работу в Черном море. Суда НАТО, в частности США и других стран, также регулярно выполняют задачи в Черном море. В этом вопросе нет изменений, НАТО будет продолжать выходить в воды Черного моря, проводить учения со своими партнерами.
Господин генерал, поддерживаете ли Вы лично решение отправить в Украину летальное оружие?
Мы в НАТО имеем значительное сотрудничество с Украиной, как и с другими странами. Просьбы, с которыми обращаются к нам украинцы, достаточно последовательны на протяжении всего конфликта. Американо-европейское командование имеет глубокие отношения с Украиной уже издревле, но в последний год – это сотрудничество стало еще ближе. И наш анализ, и сотрудничество с их войсками дает нам такую же картину потребностей, о которых они просят. На основании глубокого анализа ситуации я сформулировал собственные рекомендации и подал их на рассмотрение.
Некоторые политики, например сенатор Джон МакКейн, считают, что нужно послать сильный сигнал для Путина, что ему придется заплатить высокую цену за свои действия. Тогда как оппоненты этой идеи говорят – если вы вооружите украинскую армию, это только приведет к эскалации конфликта.
Давайте посмотрим, что Путин уже сделал. Более тысячи единиц военного вооружения, российские военнослужащие, техника – высокоточные системы воздушной обороны, батальона артиллерии. Я бы сказал, что господин Путин уже установил довольно высокую планку в вопросе их участия в Восточной Украине. Но конечно, может быть хуже. Поэтому мы должны прямо сказать, что никто из нас не знает, что Путин решит.
Если мы примем меры, многие считают, он усилит наступление. Если мы начнем действовать, другие говорят, что это усилит стоимость войны для него, и он может принять другие решения. Думаю, правильно будет, если мы оценим, что, как мы считаем, может случиться, и найдем путь вперед. Как понятно нам сейчас, ситуация не улучшается. Наоборот, она ухудшается с каждым днем.
Вы спрашиваете, будет ли эскалация? Это то, что происходит сейчас, мы наблюдаем постоянную эскалацию. Помните, когда они впервые пришли на Донбасс, они были очень осторожны, чтобы не показывать российское присутствие. Пытались создать неоднозначную картину, запутать – есть они там или нет. Теперь очевидно, их стратегия разваливается, мы наблюдаем российское вмешательство, такие системы воздушной обороны, которые никогда в мире не применялись за пределами России, теперь они используют в этом регионе.
Буквально, что мы сейчас видим, – то, что Путин полностью принимает в этом участие, и они будут продолжать, пока не достигнут своих целей.
Какие, по Вашему мнению, цели Пуина?
Мы не можем знать точно, но, очевидно, опираясь на опыт Грузии и Молдовы, он пытается удержать Украину подальше от стран Запада и Запад подальше от Украины. Он хочет удержать Украину в орбите российского влияния. Путин распространяет свое влияние на восточную часть Украины, чтобы изменить атмосферу при принятии решений в Киеве, вроде, должны они ассоциировать себя с Западом, или нет.
По ядерному аспекту этого вопроса. Министр обороны США ранее заявил, что Россия продолжает нарушать договор INF (Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности – ред.). Принимая во внимание те нарушения, к которым прибегает Россия, учитывая то, что они делают в Крыму, способна ли Россия использовать платформу, которая может быть ядерной, для дальнейшей дестабилизации?
Я согласен, что Россия нарушает соглашение INF, то, что они проводили испытания систем, выходит за рамки соглашения. Это очень важный и сложный вопрос. Мы должны изменить расчеты Путина. Мы видели передислокацию этих вооружений (ракет средней и малой дальности – ред.)? Нет. Но не все здесь так чисто, ведь в Калининграде и в Крыму имеются системы вооружения двойного использования, которые могут быть ядерными, а может быть неядерными. И увидеть разницу между ними очень трудно, и это вызывает обеспокоенность. Наземные системы вооружений, которые обычно неядерные, можно сделать ядерными. Или авиация двойного использования в Крыму, которую можно применять как ядерную или неядерную. При их способности использовать это оружие в обоих вариантах, эта двузначность мешает нам определить, какое это оружие.
Так по Вашему мнению, какой расчет Путина, когда он нарушает соглашение INF на потенциально ядерных платформах? Могло бы это способствовать дальнейшей дестабилизации? Есть шаги, к которым Соединенные Штаты могут прибегнуть уже сейчас, чтобы противостоять действиям России в этом направлении?
Я не знаю, что происходит в голове Путина. Если оценивать по тому, что мы наблюдаем, мы знаем, что он провел испытания этих мощностей, он дислоцировал некоторые виды оружия на эти платформы во многих местах, в Крыму и других, которые могут быть двойного использования. Мы имеем также авиацию двойного использования.
Вы спрашиваете, что он этим пытается сказать. Некоторые говорят, что он таким образом подает сигнал, пытается влиять на наши решения, честно говоря, он не очень доволен тем, что наши EPAA (European Phased Adaptive Approach, новые системы противоракетной обороны НАТО – ред.) продвигаются вперед.
По моему мнению, одна из основных целей Путина во многих вещах, которые он делает, это попытка разделить Запад, разделить Евросоюз в подходе к санкциям, разделить НАТО в их подходе к военной солидарности.
Мы должны добиться диалога с ними, пытаться убедить их вернуться за стол переговоров по выполнению соглашения INF. И если это не сработает, мы должны пересмотреть наши дальнейшие варианты.
Есть красная линия в этом конфликте? Что в случае, если Россия ее пересечет, НАТО придет на помощь Украине?
Ответ – нет. В НАТО этот вопрос обсуждали. НАТО, в первую очередь, является альянсом, а во вторую очередь – военным. Три страны-члены НАТО – уже задействованы, они помогают украинцам в тренировках и других вопросах. Но как союз НАТО – нет.
Мы не хотим войны в Восточной Украине. Мы должны найти дипломатическое и политическое решение.