Как-то удивительно тихо прозвучало ключевое заявление воскресенья: Владимир Путин признался, что задачей российских военных в Сирии является "стабилизация законной власти в этой стране".
Помнится, ранее озвучивалась другая версия: в Сирии российские военные действуют только против террористов запрещенного у нас ИГИЛа. Об этом пишет Борис Вишневский , депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга (фракция “Яблоко”)
Затем было сказано, что террористы — все, кто против Башара Асада.
Наконец, признано, что цель российских властей — сохранить власть сирийского диктатора. О чем, собственно, говорили все это время и российские оппозиционеры, и западные политики, и представители сирийской оппозиции, на которую (а вовсе не на ИГИЛ) почему-то попадала большая часть ударов российских ВВС.
Стремительный переход от “наглая ложь!” к “да, а что такого?” — далеко не первый в новейшей российской истории.
Помнится, от категорического отрицания участия российского спецназа в крымской спецоперации весной 2014 года Кремль сперва перешел к признанию, что российские военные там были, а потом — и к рассказу о том, как лично президент принимал решение о “присоединении Крыма”. При том, что с самого начала никто, кроме постоянных зрителей Киселева-Соловьева, в этом не сомневался, как бы в Москве все не отрицали.
Что касается стремления Кремля к “стабилизации законной власти” в далекой Сирии, то, помнится, когда на востоке куда более близкой к нам Украины был поднят мятеж против законной власти, в Москве почему-то заботились не о “стабилизации”, а о прямо противоположном, всячески поддерживая сепаратистов.
И делали это, не считаясь с расходами и потерями, которые, по данным Андрея Илларионова, составили 377 млрд. долларов.
По нынешним ценам — около 23 триллионов рублей.
По 150 тысяч рублей на каждого жителя России.
Помните об этом, заходя в магазин или получая квитанцию на квартплату.