В своем посте блогер artyom-ferrier рассуждает о необратимости бытия, мир на краю грандиозных изменений. Это касается как геополитического аспекта, так и социального и социально-политического
Стараюсь особо не комментировать действия России в Сирии. В конце концов, и я был в числе тех людей, кто за много месяцев до начала переброски туда войск заявлял, что единственный вариант сравнительно быстрой и дешёвой реабилитации для России – это участие в заземлении ИГИЛа. Поскольку ИГИЛ надо землить по-любому хотя бы из сострадания. У этих ребят религия даже не ислам. Их религия – воинствующая социопатия. Им очень трудно жить. А главное – необязательно. Даже вредно для мира и для шумерско-античных памятников.
Поэтому даже если бы воскресла дивизия СС «Мёртвая голова» и пошла мочить ИГИЛ – я бы пожелал им удачи и меткой стрельбы (обеим сторонам, в действительности). Ну и если Россия бросит на это дело своих Моторол и Мильчаковых – это можно только приветствовать. Пусть «собратья по духовности» гасят друг друга – всяко мир становится чище.
Отмечают, правда, что Россия не столько гасит ИГИЛ, сколько поддерживает Башара Асада – ну так и это было ожидаемо, поскольку Путин, как известно, Х*йло. Из всех вариантов он всегда выбирает самый х*еновый, с тем и доигрался до статуса «официального опущенного всея планеты». Естественно, реабилитация России как договороспособного государства – возможна только после перезагрузки политической системы и избавления от безнадёжно скомпрометированных фигур, с которыми просто никто не будет иметь дела на сколько-нибудь добрососедской основе (ну и распродажа «ваты» в рабство, конечно, чтобы и с репарациями рассчитаться и чтобы она, «вата», перестала быть электоратом, пока не поумнеет и не соберёт пекулий).
Поэтому, пусть пока Кремлёвские об*ираются с Асадом – и несут ответственность за принципиальную невозможность достичь мира в Сирии с этой фигурой (в действительности, никто вообще не знает, как достичь мира в Сирии, но если Россия взялась за этот гуж, взвалила на себя эту ношу – все очень довольны).
Между тем, и весь этот идейный терроризм, и локальные конфликты, и даже эта идиотская выходка свихнувшейся РФ с нападением на Украину в нарушение Будапештского меморандума, нешуточно грозящая теперь России аннигиляцией как единой и значимой державы – это всё рябь на воде по сравнению с тем радикальным изменением всего человеческого бытия, на пороге которого мы стоим.
В истории бывало многое. Империи возвышались и осыпались в прах. Народы процветали – и переставали быть. Этруски вот верили, что каждой нации отпущено не более тысячи лет – и относились к этому настолько фаталистично, что палец о палец не ударили для сохранения своей культуры и национальной идентичности. Просто растворились среди римлян (хотя те вовсе на этом не настаивали, никаких репрессий, никакого подавления культуры не проводили). Забавно, что многие наши лунатики «русской сверхдревности» питают какие-то особо родственные чувства к этрускам, слишком серьёзно восприняв давнюю лингвистическую шутку «эт-русские».
Не, я, конечно, надеюсь, что русская нация уцелеет – и, более того, впервые станет именно политической ответственной нацией, а не сборищем напыщенных самоуверенных инфантилов-битардов. Я на это надеюсь, поскольку я сам русский (хотя и не московит по духу), но, зная историю, должен объективно признать, что и не такие величия «канали» в Лету.
Войны? Ну, это то, чем человечество занималось всю свою историю. Когда-то это было чуть ли не единственным его развлечением, потом появилась биржевая игра, которая, для ценителей, ничем не уступает войне по адреналину, но не все способны её оценить, поэтому по-прежнему на глобусе много индивидов, которые не знают иных забав кроме выпиливания друг друга (ну и приходится иметь их в виду, иметь вооружённые силы про их честь).
Террористы? Это просто докучные чайки, норовящие нагадить на прогулочную палубу корабля Цивилизации. Много крику, много дерьма – но никакой по-настоящему фундаментальной угрозы они не представляют. Но отстреливать их, конечно, надо (не чаек, а террористов). Как диких животных, не соблаговоливших вписаться в этот мир на сколько-нибудь конструктивной основе.
Однако ж назревает событие, которое может действительно очень радикально перевернуть наши представления о мире и своём месте в нём.
Вот уже несколько десятилетий (незначительный срок по историческим меркам), как человечество освоило пересадку органов. Вплоть до таких сложных и незаменимых, как сердце и печень. Технически – это уже давно вполне рутинная операция, какую могут выполнить в любой клинике любого крупного города в любой развитой стране.
Но с этим были сопряжены некоторые проблемы. Как чисто медицинские (совместимость органов, их приживаемость), так и этико-юридические: подбор собственно доноров. Ну, считается, что всё-таки нельзя просто так отлавливать их на улицах и потрошить по мере надобности. Это немножко смахивает на каннибализм. Это немножко несовместимо с устоями цивилизованного общества.
Вместе с тем, уже довольно давно ведутся опыты по клонированию живых существ. Овечка Долли – самая яркая звезда этого научно-популярного триллера, но клонировали, конечно, не только её.
И вот клонирование человека – вызывало, конечно, ожесточённые споры, и теперь формально запрещено.
Но всё-таки наука живёт по принципу «если нельзя, но очень хочется – то, значит, можно».
Фантасты-романтики рисовали в своём воображении армии клонов, которые непонятно на каких правах будут вписываться в человеческое общество – но на самом деле такой-то проблемы не стоит просто потому, что никому нахер не впёрлись армии клонов. Никто не будет морочиться клепанием новых людей какими угодно методами, когда, в общем-то, и тех, что есть – непонятно, куда девать. А уж в пушечном мясе на глобусе – точно дефицита не наблюдается.
Нет, для чего были бы полезны клоны в практическом смысле – так это, естественно, для трансплантации. Для «автодонорства». Поскольку это идеальный донор, какой только может быть. Точная генетическая копия.
Вот есть у тебя боец, потерявший ногу. Протезы – это, конечно, круто, они всё развиваются и совершенствуются, но всё же – не то. А вот взять у него материал, «испечь» его клона, потом отчекрыжить у него эту ногу и пришить – встанет как родная.
Такое применение клонирования – оно очевидно было для всех, кто задумывался над этим.
Но тут есть этический момент. Если такие операции анонсировать – тут же поднимется вой. «Да это же настоящий, полноценный человек! Как можно отрезать ему ногу, а остальное – усыпить, как лабораторную крысу?»
И бесполезны будут возражения вроде: «Какой это, нафиг, «полноценный» человек? Да, он точная копия того, от кого взяли материал, но – только физиологически. А мозг его – девственно чист. Он ничего не понимает, он и не успевает чего-то понять, он никак не страдает».
«То есть, он – как младенец? Ааа, убийцы младенцев!»
Ну вот приходится учитывать такие этические моменты, такую реакцию озабоченных всяких идеалистов. Тут абортарии-то громят маньяки, борцы за права зародышей, а уж такие клиники, которые бы открыто выращивали клона и разбирали на запчасти – они очень сильно рискуют. Тем более, что операции такого рода не могут быть дешёвыми по определению, они (особенно, на первых порах) будут далеко не всем по карману, а значит, к идеалистическому гневу присоединится ещё и классовая ненависть.
Поэтому, если меня спросят, известно ли мне что-либо о проведении на практике операций подобного рода – я отвечу, что не могу исключать такой вероятности, хотя клонирование человека целиком, конечно же, незаконно (как и многое в этом дивном мире под луной).
Но наука не стоит на месте. И наряду с клонированием «оптом» (что натыкается на этические проблемы и протесты) – она всё более совершенствуется в клонировании «частичном». То есть, в выращивании органов и тканей по представленным клеточным образцам. Одна маленькая пункция – и можно вырастить, скажем, запасную печень. Или даже конечность. А когда вырастил – там уж дело техники пришить её взамен утраченной. Рулетка, болгарка, степлер – как-то так 🙂
Проводятся ли такие операции на практике?
Если (скажем так: «если»!) проводятся – то разглашать их успех всё равно несколько стрёмно. Нет, чисто этически – тут проблем уже меньше. Если против «убийства» целикового клона готовы протестовать многие впечатлительные люди, то чтобы рьяно протестовать против выращивания отдельной руки-ноги и её пришивания – нужно быть каким-то совсем уж ретроградным маньяком.
Но тут возникает другая проблема.
Вот представим, что такие возможности медицины признаются, развиваются, становятся рутиной (да-да, никакие долбанные монополии не могут сколько-нибудь долго удерживать в «эксклюзиве» некие специфические свои услуги: их довольно быстро учатся воспроизводить, сбивая цену на рынке!) Ну, как аорто-коронарное шунтирование тридцать лет назад было сверхсложной, уникальной операцией – а сейчас делается миллионам в год.
Однако же и учёные, работающие над технологиями клонирования с прицелом на «автодонорство», и всякие серьёзные дядечки, которые их так или иначе курируют – понимают, что с широким внедрением этого автодонорства в повседневную практику мир изменится радикально и необратимо. Ибо это не аортно-коронарное шунтирование. И не лазерная коррекция зрения. Это – именно будет всеобъемлющий и качественный прорыв в медицинских возможностях.
Для начала, конечно, такие технологии позволят возвращать утраченные конечности всяким ветеранам войн или просто жертвам несчастных случаев. Дарить зрение слепым, просто выращивая для них здоровые глаза и подсоединяя к нерву. Быстро и оперативно, не дожидаясь доноров, устранять почечную недостаточность – само собой.
Это всё мило и здорово.
Но ведь на этом дело не остановится, если выпустить этого доброго джинна из бутылки. Дальше – откроются просто огромные возможности если не по достижению физического бессмертия, то, по крайней мере, по очень существенному продлению жизни организма, когда можно будет заменять вышедшие из строя агрегаты, выращивая их с нуля.
Скажем, берутся пункции всех необходимых клеток лет в двадцать, на пике физиологической формы – и по мере надобности организм обновляется выращенными из них органами и тканями взамен тех, что начали хоть немного «барахлить». Вкупе с другими технологиями, которые тоже разрабатываются и уже используются – это даст и радикальное продление жизни, и продление активного, фертильного периода.
А это, в свою очередь, может привести к таким социальным, структурным изменениям, которые просто трудно спрогнозировать и просчитать в полном объёме.
Раньше вот только вампиры да Дункан Маклауд веками жить себе позволяли, и это капля в море от популяции, а тут в развитых странах каждый второй повадится жить до двухсот лет, и сто восемьдесят из них будет иметь возможность строгать детей. Но при этом с шестидесяти пяти – вынь да положь ему пенсию. Что для социально ориентированных государств – ну, серьёзную проблему создаст. Они вот сейчас сильно препираются вокруг споров о повышении пенсионного возраста на пару-тройку лет – а если продолжительность увеличится чохом на полсотни лет?
Ну и демографическое давление, опять же. Европейские бюргеры давно и плавно перетерпели «второй демографический переход», у них много малодетных или вовсе бездетных семей, утешительная демография вплоть до отрицательной (несмотря на старания правительственных идиотов, стимулирующих рождаемость), – но бОльшая часть мира к этому переходу только приближается. А пока – плодится очень активно, в духе своих традиционных обычаев, а то и религиозных императивов. Но и кто даст гарантию, что и европейская леди, дожив лет до ста, вдруг не захочет нарожать себе детишек, когда ей давно уже не нужно корячиться на работе, делать карьеру, она давно уже живёт как рантье? И это её право – но вот это и угроза.
То есть, такое радикальное преобразование всего жизненного уклада, всей структуры общества, какое сулят эти уже вполне достижимые медицинские технологии – заставляет многих почесать репу, прежде чем их обнародовать. Заставляет крепко задуматься над последствиями.
Однако ж, пока они задумываются – всё чаще имеют место такие информационные вбросы, вроде: «Учёным из такого-то института удалось вырастить лапку обезьянки из её клеточного материала».
Это не образует какой-либо сенсации, поскольку широкая публика не понимает важности таких опытов, а те, кто в теме – прекрасно понимают, что лидеры в отрасли уже научились делать и не такое. В смысле, не с обезьянками. Но вот именно потому, что невозможно бесконечно долго скрывать свои достижения, что их, пусть с некоторым запозданием, начнут самостоятельно воспроизводить те учреждения, которые дышат тебе, лидеру, в спину, и в принципе всех не проконтролируешь – уже весьма скоро эта автодонорская клон-трансплантация обречена стать признанным фактом. Который очень серьёзно изменит отношение к жизни и смерти, социально-политическую структуру, сумеет избавить человечество от многих напастей – но и создаст новые «вызовы».
И говоря о «лидерах» и «догоняющих» – естественно, не имеется в виду, что «сегодня в Штатах, завтра в Зимбабве». Нет, имеются в виду исследовательские мощности в пределах сравнимых юрисдикций, в пределах одной научно-мировоззренческой культуры, но несколько различающиеся по конкретному своему потенциалу. Однако способные, видя цель – видеть средства её достижения и реализовать её. А такая цель, как автодонорская клонтрансплантация – она в принципе достижима для любого научно-исследовательского заведения современного уровня. Но – не в Зимбабве или Танзании. Нет, там тоже, конечно, имеется своя научная школа медицины, которая тоже ставит перед собой сверхзадачи, но изыскивает несколько другие пути. Вроде, там: «Из каких частей тела альбиноса нужно варить бульон, чтобы научиться летать?»
Поэтому истеблишмент стран вроде Зимбабве, Танзании, и некоторых более северных, предпочитает всё-таки лечиться в менее амбициозных, менее высокодуховных юрисдикциях, даже если это подмывает имидж самодостаточности их стран.
Остальным же гражданам таких стран – пожалуй, в меньшей степени угрожают те вызовы, которые может создать широкое внедрение новомодных медицинских технологий, вроде «автодонорского клонтранса». Таким странам проще будет держаться корней, истоков и скреп. Экспериментируя с заговОрами, молитвами и бульонами из альбиносов без особого риска, что они подействуют.