Кремлю хотелось бы играть большую роль в отношениях с Ираном, хотя бы потому, что у Тегерана и Москвы один неприятель – США.
Об этом пишет Олег Панфилов, профессор Государственного университета Илии, Грузия.
С 1994 года я жил несколько лет в Тегеране и, когда было время, ходил в Свято-Никольскую церковь в центре города, прямо напротив бывшего американского посольства. В церкви была богадельня, в которой доживали свой век несколько стариков и старушек. Все они были русские – потомки тех чиновников и военных, которые по разным причинам приезжали в Персию. Однажды российские журналисты спросили Анну Степановну, рожденную в 1905 году в Тегеране, было ли для нее самое опасное время. «Конечно, – ответила старушка. – Самое тяжелое время было после революции». «После исламской?» – спросили журналисты. «Нет, сынки, после Октябрьской», – пишет Олег Панфилов на Крым.Реалии.
Анна Степановна была из семьи капитана царской армии, который после большевистского переворота сохранил семью – не поддался на уговоры Ленина вернуться домой. В Персии тогда было несколько тысяч русских, часть из них вернулась в Советскую Россию и сгинула в тюрьмах и лагерях. Анна Степановна была гражданкой Ирана и на вопросы, не хочет ли она сейчас вернуться в Россию, хитро улыбалась. Тогда, 20 лет назад в Тегеране жили всего несколько сот человек, называющих себя русскими, хотя на воскресную службу в церковь приходили люди, внешне лишь отдаленно напоминающие русских, по большей части смуглые, жгучие брюнеты.
Спустя 15 лет после исламской революции Иран жил идеологией неприятия двух дьяволов – США и России. И еще, конечно, Израиля. На тегеранских зданиях висели огромные плакаты – «Марг ба Амрико!», «Марг ба Русиё!» (Смерть Америке! Смерть России!). Спустя десять лет после исламской революции, в 1989 году аятолла Хомейни написал письмо Михаилу Горбачеву, в котором призвал его отказаться от идеологии коммунизма и пересмотреть политику предшественников, «заключавшуюся в отречении общества от Бога и от религии». Ответное письмо Горбачева разочаровало Хомейни, хотя и немного продвинуло отношения двух стран к сотрудничеству. Постепенно Россия перестала быть идеологическим дьяволом, несмотря на то, что у Ирана всегда было много претензий к политике Кремля по отношению к собственным мусульманам.
За всю историю взаимоотношений двух стран было 7 войн, из которых Персия (название государства до 1935 года, пока шах Реза не потребовал от прочих держав называть его страну Ираном) выиграла только первую – в 1651-1653 годах. Тогда причиной раздора был Северный Кавказ, на котором Российская империя пыталась укрепиться. Персидский поход (1722-1723), предпринятый Петром Первым, планировал ослабить влияние Персии на Каспийском море. Повод был банальный, применяемый российскими правителями много раз, когда некие разбойники нападали на русских купцов. Это был последний военный поход, в котором Петр Первый непосредственно принимал участие. И первый случай, когда на стороне России выступили грузины и армяне. В сентябре Вахтанг VI c войском вступил в Карабах, там он вел боевые действия против восставших лезгин. После захвата Гянджи к грузинам присоединились армянские войска, возглавляемые католикосом Исаей. Петр Первый тогда обманул союзников, приказав отвести войска с Кавказа, а под Гянджой в ожидании Петра грузино-армянское войско простояло два месяца. 12 сентября 1723 года в Петербурге заключили мирный договор, по которому к России отошли Дербент, Баку, Решт, провинции Ширван, Гилян, Мазендеран и Астрабад.
В 1796 году персы попытались вернуть потерянные территории, но неудачно. После смерти Екатерины II и вступления на престол Павла I кавказская политика империи изменилась и в декабре 1796 года русские войска были выведены из Южного Кавказа. 12 сентября 1801 года Александр I подписал «Манифест об учреждении нового правления в Грузии», объявив об оккупации Картли-Кахетинского царства, нарушив Георгиевский трактат 1783 года. Через три года, 10 июня 1804 года персидский шах Фетх-Али объявил войну России. В ответ русская армия дважды осаждала город Эривань (Ереван), только после очередной русско-персидской войны 1826-1828 годов эта часть Персии была захвачена генералом Паскевичем и объявлена под названием «Русская Армения».
20 апреля 1909 года был придуман очередной повод: из С-Петербурга наместнику на Кавказе и командующему войсками Кавказского военного округа генерал-адъютанту графу Воронцову-Дашкову была направлена секретная директива за №1124, в которой говорилось: «Ввиду ожидавшегося в Тавризе (Тебризе) нападения на консульство и европейские учреждения и подданных со стороны революционеров и населения Тавриза, доведенного до отчаяния голодом…» Российская армия оккупировала северные территории Персии, а когда оккупанты объявили об изъятии оружия, в Тебризе и Реште вспыхнули беспорядки, которые привели к жертвам среди мирного населения. Таким образом российские войска защищали «доведенное до отчаяния население» до начала Первой мировой войны, а потом вплоть до 1916 года вели боевые действия на севере Персии, где столкнулись интересы союзников, России и Великобритании, с одной стороны, и Турции – с другой. В конце 1917 года в персидском порту Энзели с целью «советизации» российского корпуса в Персии высадился десант матросов-большевиков под командованием Федора Раскольникова. Отряд был окружен подразделениями Персидской казачьей дивизии и был вынужден вернуться в Россию. Российские войска были выведены из Персии в конце 1917 – начале 1918 года.
Следующей русско-персидской войной историки называют оккупацию 1941 года, но прежде советской Россией была совершена попытка оккупации провинции (остан) Гилян. В апреле-мае 1920 года российская армия под командованием Федора Раскольникова и Серго Орджоникидзе «зачистила» от британцев север Персии, а 5 июня, после переговоров с советскими представителями, была провозглашена Гилянская Советская республика. Были сформированы Реввоенсовет республики, правительство и армия. Главнокомандующим создаваемой армии Персидской Советской Республики назначен генерал армии Азербайджанской Демократической республики Василий Каргалетели. В августе 1920 года армия республики предприняла наступление на соседнюю провинцию Зенджан с перспективой на Тегеран, но была отброшена иранскими войсками.
Гилянская Советская республика просуществовала всего чуть больше года – с 5 июня 1920 по 2 ноября 1921 года. 8 мая ее армия получила название Персидской Красной армии, 5 июня сама республика была переименована в Персидскую Советскую Социалистическую Республику. В июне же была предпринята повторная попытка овладеть Тегераном, но вновь неудачно. 8 сентября 1921 года с территории Персии были выведены советские войска, и через три недели игры в социализм закончились, в ноябре Гилянская республика исчезла.
Очередная оккупация началась 25 августа 1941 года. СССР попытался обезопасить южный коридор для поставки оружия по программе ленд-лиз, без которой Сталину вряд ли бы удалось победить в Великой Отечественной войне. Советские войска оккупировали север Ирана, британские – южные провинции. В 1946 году СССР попытался сохранить свои войска, но США отказались поддержать эту идею: к тому времени Иран отказался передать Кремлю в разработку нефтяные месторождения, не удалось удержать и просоветских сепаратистов из иранского Азербайджана.
Современная Россия не может похвастать особыми отношениями с Ираном. Персия была одним из самых важных торговых партнеров дореволюционной России: на нее приходилось в 1913 году 3,8% российского экспорта и 3,3% импорта. В новейшей истории самым существенным проектом было строительство в 1995-2011 годах АЭС Бушер. Конечно, Кремлю хотелось бы играть большую роль в отношениях с Ираном, хотя бы потому, что у Тегерана и Москвы один неприятель – США: для одних это – идеологический враг, для других – экономический. Иранцы всегда были прагматиками, даже в условиях экономической блокады после исламской революции, они и лучшие торговцы в этой части мира, поэтому Иран скорее выберет экономическую выгоду, чем дружбу со страной, которая много раз предавала.
На днях президент Ирана Хасан Роухани заявил, что «между Тегераном и Москвой сложились хорошие отношения, однако это не означает автоматического согласия Ирана с любым шагом России». Кремль почему-то наивно полагал, что Тегеран поддержит убийства сирийцев, оказалось совсем наоборот. Иран вновь выходит на мировую арену – не только как экономический партнер, но и политический, особенно после недавних выборов в парламент и Совет экспертов, на которых победили реформаторы. С реформаторами у России всегда плохие отношения.