На последнем "путинге", что проходил на Васильевском спуске 18 марта, уже не ощущалось прошлогоднего лихого задора.
После маниакальной эйфории “Крымнаша” Россия, как и следовало ожидать, стремительно погружается в глубочайшую общественную депрессию. На последнем “путинге”, что проходил на Васильевском спуске 18 марта, уже не ощущалось прошлогоднего лихого задора, а согнанные бюджетники быстро сматывались, отметившись в казенных рапортичках. Оставались лишь совсем “упоротые”, к которым примкнула наемная массовка, отрабатывающая своим присутствием несчастные пятьсот рублей.
Магия “взятого Крыма” и “русского Севастополя” тает как прошлогодний снег. Ей на смену идет горькое осознание стратегического промаха Кремля, грозящего системным обрушением всего и вся – по общей площади страны.
Для того чтобы публика не углублялась в аналитический разбор полетов, ей предложен новый дискурс: “Выборы – 2016”. Эту тупиковую ветвь развития путинизма уже плотно обсели политики всех мастей: от “несистемной оппозиции” до уже намозоливших глаза госдумских парнокопытных. Поиграть в фашистской песочнице настойчиво предлагается со всех каналов ТВ и радиостанций; газеты пестрят громкими заголовками, а соцсети бурлят душераздирающими страстями: “надо объединяться или размежевываться?”, “наступило время громкой агитации или принципиального бойкота?”.
Данный эрзац общественной жизни призван служить отвлечению от суровых реалий, наступающих на обывателя со всех внешних и внутренних фронтов. Главная ошибка вчерашней “несистемной оппозиции” лежит в плоскости “участия” (а точнее – соучастия) в этой дьявольской игре, в то время как тотальное игнорирование данного преступного действа, несомненно, добавило бы ей веса и общественного уважения.
У здоровой клетки, помещаемой в раковый анклав, два пути: либо погибнуть, либо мутировать. Поскольку наши “несистемщики” погибать явно не собираются, то на поверку выходит, что мутация у кормушки – и есть их высшая желаемая цель. На этом фоне особенно показательной выглядит запоздалая реакция Председателя партии “Парнас” М. Касьянова на приговор путинской заложницы Н. Савченко.
Кстати, общественные настроения по “делу Савченко” далеко не однозначны, как бы ни истерила “соловьиная роща” на российских телеканалах. Да и по вопросу “отжатого” Крыма среднестатистический россиянин понемногу приходит в ум, все чаще задаваясь вопросом: “Зачем мы брали этот полуостров, если не в состоянии его содержать?”. Сирийская же история и вовсе повергла в недоумение: “Как так: вошли и через пять месяцев – ушли? ИГИЛ не побежден, в Европе – теракты. Зачем, спрашивается, уходили? Угрохали 33 млрд. рублей, а ведь могли бы построить больницы и школы или малоимущих поддержать…” И это они еще не знают о погибших мирных сирийцах, но всему свое время…
Экономическая составляющая, безусловно, давит на самочувствие россиян. Их угнетают мысли о возможном сокращении зарплат или даже увольнении с работы, настораживает неуклонный рост цен.
Однако при этом есть еще что-то незримое, что витает в воздухе, но до поры не напоминает о себе. Это — некое предчувствие грядущих масштабных потрясений, никак не связанных с курсом рубля или завтрашними ценами на нефть. Это — тотально изношенная, но так и не модернизированная советская инфраструктура, срок службы которой подошел к концу уже лет 10 назад. Это – водопроводы, канализации, старые, 70-х – 80-х годов коммуникации, многочисленные ГЭС и АЭС, водохранилища и прочие сооружения, деньги на которые выделялись, но были самым хищническим образом уведены “налево”. Это – объекты, которые держатся из последних сил и за подкрашенными фасадами которых таятся “техногенные бомбы замедленного действия”.
И есть опасение, что однажды вся эта воровская свистопляска аукнется масштабным обрушением обветшалой советской инфраструктуры, что, безусловно, ударит в первую очередь по обычным жителям России. Уж никак – не по чиновникам. Памятуя о трагедии в Крымске, можно с уверенностью сказать: начальство заранее узнает об угрозе — и найдет способ обезопасить себя и свои семьи.
Нет, это – не ИГИЛ. Это – доморощенное ворье, что 25 лет растаскивало страну: кирпичик за кирпичиком. Однажды вся эта конструкция — сожранная, как старое дерево, термитами изнутри — рухнет на головы обывателей, которых еще вчера ничто “не касалось”, потому что “политика — это грязная вещь”.
Общество напоминает пьяницу, лениво ворочающегося на верхней полке в поезде, летящем под откос. И, наверное, для окончательного пробуждения ему требуется приличный удар – чтобы слететь с полки и, ударившись о пол, прийти в себя и озаботиться хотя бы собственным спасением.
