Президент России Владимир Путин "заморозил" развитие своей страны
“На протяжении многих лет я потратила много времени на размышления о том, как понять Путина”, – пишет Хиллари Клинтон. The Times публикует выдержки из ее книги “Трудные альтернативы” (Hard Choices), передается со ссылкой на Inopressa.
“В марте 2010 года, когда я приехала на его dacha в окрестностях Москвы, мы вступили в острый спор о торговле и ВТО, который шел по замкнутому кругу. Путин не уступал ни на дюйм. Он даже почти меня не слушал. Разозлившись, я попробовала другую линию поведения. Я знала, что одно из его личных страстных увлечений – охрана дикой природы. Меня тоже горячо волнует эта тема. И я вдруг сказала: “Премьер-министр Путин, расскажите мне о том, что вы делаете для спасения тигров в Сибири”. Он удивленно вскинул глаза. Теперь-то я привлекла его внимание”, – пишет г-жа Клинтон.
По ее словам, Путин встал, провел ее в свой личный кабинет и “произнес оживленную речь по-английски о судьбе тигров на востоке, белых медведей на севере и других видов, которым угрожает опасность. Было очень интересно увидеть, как переменилась его заинтересованность в беседе и манера поведения. Он спросил меня, не захочет ли мой муж съездить с ним на несколько недель на Землю Франца-Иосифа, чтобы прикреплять метки белым медведям. Я сказала, что спрошу, а если муж не сможет поехать, загляну в свой график. В ответ Путин приподнял бровь. (Так уж получилось, что ни муж, ни я не поехали)”.
“Еще одна памятная беседа с Путиным, которая шла не по сценарию, была в сентябре 2012 года на форуме АТЭС, который он проводил во Владивостоке. Президент Обама не смог приехать из-за графика своей избирательной кампании, так что я представляла его. Путин и Лавров обижались из-за отсутствия президента и моей жесткой критики в связи с тем, что Россия поддержала Башара Асада в Сирии. Они не соглашались на мою встречу с Путиным до момента, когда до начала ужина оставалось 15 минут”, – вспоминает г-жа Клинтон. Но, согласно дипломатическому протоколу, представительницу США и хозяина текущего форума усадили рядом.
Г-жа Клинтон и Путин обсудили вызовы, с которыми он сталкивается, от длинной границы России с Китаем до “беспокойных мусульманских государств [так в оригинале. – Прим. ред. ] внутри России и вдоль ее границ”. Г-жа Клинтон сообщала, что рассказала Путину, что в Петербурге посетила мемориал жертв блокады. “Это затронуло струнку в душе российского лидера, чувствительного к истории. Он начал рассказывать историю о своих родителях, которой я никогда не слышала и не читала. Во время войны отец Путина приехал с фронта на краткую побывку. Приближаясь к дому, где он жил с женой, он увидел, что на улице сложены штабелем трупы и люди грузят их в ожидающий грузовик без бортов. Подойдя еще ближе, он увидел женские ноги в туфлях и узнал туфли своей жены. Он подбежал и потребовал выдать ему тело жены. После препирательств эти люди уступили, отец Путина взял жену на руки и, осмотрев ее, осознал, что она еще жива. Он отнес ее в квартиру и выходил. Спустя 8 лет, в 1952 году, родился их сын Владимир”, – говорится в статье.
Г-жа Клинтон отмечает, что часто думает об этой истории: “В моем восприятии она пролила определенный свет на человека, которым он [Путин. – Прим. ред. ] стал, и на страну, которой он правит. Он всегда подвергает тебя проверке, всегда раздвигает рамки”.
Г-жа Клинтон также пересказывает финальную служебную записку “о России и том, чего Обаме в его второй срок следует ждать от Путина”, которую написала для Обамы в январе 2013-го, покидая пост госсекретаря. “Прошло четыре года с тех пор, как “перезагрузка” впервые позволила нам продвинуться в сферах контроля ядерных вооружений, санкций в отношении Ирана, вопроса Афганистана и других ключевых интересов. Я все еще считала, что конструктивные рабочие отношения с Россией, если они возможны, отвечали долгосрочным национальным интересам Америки. Но мы должны были реалистично оценивать намерения Путина и опасность, которую он представлял для своих соседей и глобального порядка, и разрабатывать нашу политику соответственно. В суровых выражениях я предупредила президента, что впереди трудные дни и наши отношения с Москвой, вероятно, ухудшатся, прежде чем улучшиться. Медведев, возможно, интересовался улучшением отношений с Западом, но у Путина сложилось ложное впечатление, что мы нуждались в России больше, чем Россия нуждалась в нас. Он смотрел на США в первую очередь как на соперника. И он паниковал из-за того, что его внутренняя оппозиция вновь окрепла, а автократии на Ближнем Востоке и в других регионах терпели крах”, – говорится в тексте.
Г-жа Клинтон пишет, что предложила США перейти на новый курс: “Не создавать впечатления, что мы чересчур жаждем работать вместе. Не льстить Путину вниманием на высоком уровне. Не принимать его приглашения на саммит в Москве в сентябре на уровне президентов. А также разъяснить, что непримиримая позиция России не удержит нас от отстаивания наших интересов и проведения нашего курса в отношении Европы, Центральной Азии, Сирии и других “горячих точек”. Сила и решимость – единственный язык, который поймет Путин. Мы должны были дать ему понять, что его действия не обойдутся без последствий, и в то же самое время заверить наших союзников, что США за них постоят”.
Г-жа Клинтон пишет, что в Белом доме ее точку зрения разделяли не все. Обама принял приглашение на двусторонний саммит. “Но летом стало все сложнее игнорировать негативное развитие событий, особенно в случае с Эдвардом Сноуденом”, – утверждает автор. “Обама отменил московский саммит и начал проводить более жесткую линию в отношениях с Путиным. К 2014 году и началу украинского кризиса отношения резко ухудшились”, – говорится в тексте.
“К сожалению, на данный момент Россия при Путине остается “замороженной” из-за прошлого, за которое они не могут перестать цепляться, и из-за будущего, которое они не могут заставить себя принять с распростертыми объятиями”, – заключает автор.