Учитывая множество фактов и о совершении преступления, и о процессе его расследования, остановимся лишь на тех, которые считаем крайне важными для понимания того, что произошло, пишет эксперт.
20 октября 2016 года на страницах «Украинской правды» вышла статья «Три месяца без Пал Героича. Что известно по делу Шеремета». Поскольку мы с коллегами также следим за расследованием этого убийства с момента его совершения, то позволим себе опубликовать анализ того, что произошло.
Учитывая множество фактов и о совершении преступления, и о процессе его расследования, мы остановимся лишь на тех, которые считаем крайне важными для понимания того, что произошло.
Осмотр места происшествия и понимания метода убийства
Сразу после того, как в центре города прогремел взрыв, появилось большое количество фото и видео с места происшествия. Я сам посетил место преступления через 1-1,5 часа после взрыва, что помогает установить ряд фактов. Один из важнейших – это место закладки взрывчатки и метод совершения убийства. На одном из фото четко видны повреждения левой нижней несущей балки кузова Subaru XV, которую силой взрыва раскололо и вывернуло наружу.
Это свидетельствует о большой силе взрыва (в дальнейшем в прессе будут называться разные цифры от 500 до 700 граммов в тротиловом эквиваленте). В автомобиле Subaru XV надежность остова кузова обеспечивает характеристики безопасности этого автомобиля. Убедиться в этом воочию можно на многочисленных видео краш-тестов Subaru XV.
Как видно на видео, даже при боковых ударах – характер деформации несущей балки остова кузова не имеет вида раскола, как в случае со взрывом. Вместе с тем, как стало известно после обнародования видео-записи с камеры наблюдения, ближе к точке взрыва были три человека.
Один человек удалялся от автомобиля Subaru, который останавливался на перекрестке, второй человек стоял, не шевелясь (в дальнейшем к нему будут высказаны подозрения в причастности), еще одна женщина приближалась к перекрестку со стороны Макдональдса, и в момент взрыва бросилась в другую сторону.
Расстояние от взрывного устройства к прохожим составляло 4-8 метров. В то же время, несмотря на такое маленькое расстояние, эти люди отделались лишь испугом. Это говорит о том, что взрывное устройство было направленного действия и, скорее всего, планировалось к детонации в публичном месте. С расчетом на то, что, кроме самого водителя, взрыв никого не должен повредить.
Несмотря на многочисленные комментарии военных о том, что такое устройство может сконструировать любой опытный сапер или взрывотехник, рискну утверждать, что «адский конструктор» имеет специальный длительный опыт и уже неоднократно использовал его именно для таких целей – то есть убийства с помощью взрыва с гарантированным результатом, но без совершения вреда другим.
До сих пор не в полной мере понятен метод детонации взрывного устройства. Правоохранительные органы и криминалисты-взрывотехники, скорее всего, нашли согласие в этом вопросе, но официальных данных не обнародовалось. Я рассматриваю три варианта детонации:
1. Задержка. Отсчет к детонации запускается одновременно с началом движения автомобиля или запускается с помощью дистанционного сигнала в момент начала движения. Специальные вещества позволяют задержать детонацию на 20-90 секунд. Примерно такой же промежуток времени автомобиль Subaru смог преодолеть от дома Елены Притулы на ул. Франко к месту взрыва.
2. Нажатие (взрыватель нажимного действия). Детонация начинается в момент торможения из-за инерции веществ. В момент торможения автомобиль «клюет» носом, это вызывает резкое движение вещества, которое может запустить химическую или физическую реакцию.
3. Дистанционное управление. Детонация происходит по сигналу, присланному из телефона или из самодельного устройства, которое излучает радиосигнал. В обоих случаях нужно подтвердить начало движения автомобиля с помощью визуального контакта и передачи сигнала на детонацию. Это мог сделать и один человек, а могло и два (один – подтверждает, другой – нажимает кнопку).
Подготовка убийства
Конструирование и закладка взрывного устройства, детонация, а затем бегство требуют тщательной подготовки. Фактически, понимание этого процесса отвергает одну из версий следствия о возможности покушения на Елену Притулу, в результате которого погиб Шеремет, что озвучил Юрий Тандит. После принятия решения об использовании взрывного устройства убийцы должны были спланировать момент и обстоятельства его закладки, а также момент и обстоятельства его детонации. А значит, они должны были знать заранее, что автомобилем воспользуются.
Таким образом, для достижения преступного результата необходимо было знать какое-то повторяющееся действие, которое выполняет владелец автомобиля или тот, кто периодически сидит на месте водителя. Такую информацию можно получить либо с помощью визуального наблюдения, либо от кого-то, кто хотя бы частично знает утренний график жертвы преступления. Например, знает время начала ежедневного радиоэфира, который вел Павел Шеремет, продолжительность его поездки от дома до работы, транспорт, используемый для этой поездки, и маршрут передвижения. В любом случае такую информацию необходимо кому-то собирать и подтверждать.
Если это выполняется с помощью внешнего визуального наблюдения, то к этому должны были быть привлечены не менее 1-2 человек и, возможно, автомобиль. Кроме того, эти лица должны быть соответствующим образом подготовлены.
После убийства также появлялась информация о том, что накануне Павел Шеремет оставил свой автомобиль не на привычном месте, а в другом, поскольку на привычном месте стоял другой автомобиль. Данная информация также должна быть подтверждена правоохранительными органами, однако в случае ее подтверждения мы имеем как минимум два варианта. Или этот «другой» автомобиль занял привычное место Шеремета случайно, или – нарочно, для того, чтобы закладка взрывного устройства была произведена в более удобном месте. В случае, если этот «другой» автомобиль появился там не случайно, а умышленно, то операция становится уже вообще сверхсложной, поскольку автомобиль дает очень много зацепок. Обнародовано видео камер наблюдения, на котором зафиксирован момент закладки взрывчатки, которое также порождает большое количество вопросов.
Во-первых, на видео работают два человека – мужчина и женщина. Женщина осуществляет закладку взрывного устройства, человек страхует ее на случай непредвиденной ситуации. Это также усиливает неопределенность вопроса о составе преступной группы, которая готовила убийство. С одной стороны, те же супруги могли и вести наблюдение, и осуществлять детонацию. С другой стороны, максимальное количество участников группы может составлять до 5-6 человек: наблюдение, закладка взрывчатки, детонация, координация.
Во-вторых, на видео человек, очевидно, играет пьяницу. Это должно «объяснить» любые его неадекватные действия в случае какой-то непредвиденной ситуации. Например, в случае, когда кто-то появится на улице или спросит женщину, что она делает у автомобиля. Казалось бы, это очевидные и простые вещи, однако в большинстве случаев на них способен ответить только человек, который имел отношение к спецподразделениям. Хотя бы к подразделению наружного наблюдения.
В-третьих, сам факт участия в преступной группе лица женского пола крайне красноречив. Если же она действительно установила взрывное устройство под дно автомобиля, то есть много оснований считать, что она это уже делала или была специально для этого подготовлена.
Как мы все понимаем, количество лиц женского пола, которые обладают такими навыками или по крайней мере могут выполнять подобные задачи, крайне мала. В советских подразделениях наружного наблюдения (так называемое 7-е управление КГБ) были достаточно жесткие предписания по поводу участия женщин в работе наружного наблюдения. Женщина, как звено преступной группировки, намного более уязвима, и с точки зрения узнаваемости, и многих других факторов, как в процессе подготовки к преступлению, так и после его совершения, когда надо скрываться.
Таким образом, можно предположить, что в убийстве Павла Шеремета непосредственно участвовали от 2 до 6 хорошо подготовленных специалистов, которые, вероятно, имели ранее опыт работы в органах специального назначения. Очень маловероятен тот факт, что такие исполнители могли перепутать Елену Притулу с Павлом Шереметом, даже если бы они постоянно использовали автомобиль совместно и без установленной схемы. То есть садились за руль кому когда захочется, а не каждый в свое определенное время суток.
Учитывая вероятный уровень подготовки исполнителей, им было достоверно известно, кто за рулем, какое у него расписание на утро, по какому маршруту он движется, в какое время выезжает, в каком месте оставляет автомобиль накануне. Стоимость услуг таких специалистов очень и очень высока, особенно, когда работает группа людей. Независимо от того, набиралась ли группа из состава сотрудников спецслужб, или из числа наемников.
Мотивы убийства
Учитывая факты использования профессионально собранного взрывного устройства, а также его установки под дно автомобиля и работу преступной группы в целом, можно предположить, что расходы на оплата специалистов составила довольно большую сумму. А значит, у заказчика убийства были очень веские причины, и их раскрытие поможет в установлении истины.
Еще раз можно подчеркнуть тот факт, что величина бюджета, затраченного на организацию убийства журналиста, исключает ошибку. То есть версию покушения на убийство Елены Притулы можно отбросить.
Таким образом, убийство Павла Шеремета могло быть связано:
– с его журналистской деятельностью;
– с хозяйственной деятельностью открытого и закрытого характера тех структур, к которым он был причастен («Украинская правда», «Радио Вести» и др.);
– с его личной жизнью или личными обидами;
– с деятельностью его коллег или близких, для которых его убийство должно было быть предупреждением;
– с событиями в Украине и целью дестабилизировать ситуацию.
Если рассматривать возможность убийства Павла Шеремета за его журналистскую деятельность, то необходимо предполагать, что его убили из-за уже опубликованные или разглашенные журналистские материалы или расследования. Или для того, чтобы не допустить публикации или разглашение таких резонансных материалов. То есть условный вред от разглашения им определенной информации, полученной в ходе журналистской деятельности, должен быть условно соизмерим с теми ресурсами, которые были израсходованы на его убийство.
Конечно, журналистские материалы Павла Шеремета должны быть (и вероятно были) подвержены всестороннему анализу, однако можно сказать, что несмотря на яркую карьеру профессионального журналиста, Шеремет не был «резонансным журналистом» в Украине. Гораздо более резонансные и опасные для состоятельных украинских политиков и олигархов материалы обнародовали Наталья Седлецкая, Михаил Ткач, Дмитрий Гнап, Анна Бабинец, Денис Бигус и многие другие.
Конечно, мотивы для убийства могли найтись и в его журналистской деятельности. Однако вряд ли для этого была бы проведена сложная операция по закладке взрывного устройства. Учитывая уязвимость журналистов, которые в большинстве своем не занимаются своей собственной безопасностью на должном уровне, убийство могло быть совершено другим не менее действенным, но гораздо более дешевым и надежным способом. Особенно учитывая объемы неподконтрольного оружия, которое сейчас есть в Украине.
То же самое можно сказать и о возможностях и целях дестабилизации ситуации в Украине. Особенно накануне крестного хода, о котором так много писали в социальных сетях. Дестабилизация ситуации в Украине выгодна в первую очередь России и пророссийским политическим силам в Украине. Да, конечно, и Россия, и ее сторонники в Украине обладают необходимыми ресурсами для организации такой спецоперации. Однако, опять же, учитывая характер журналистской деятельности Павла Шеремета по сравнению с резонансными материалами его коллег, если бы целью убийства была дестабилизация, то, скорее всего, жертвой убийства было бы избрано другое лицо. Особенно, учитывая уровень личной безопасности журналистов и тех, кто разоблачает сделки представителей власти и «оппозиции».
В то же время, если считать, что целью убийства Шеремета была дестабилизация, то надо констатировать тот факт, что убийцы достигли своей цели. Стоит только посмотреть «телемарафон» Общественного ТВ, который транслировался по украинскому национальному телеканалу «UA: Первый».
В прямом эфире директор телеканала Общественное ТВ Екатерина Горчинская, почти прямой речью, обвинила украинскую власть в смерти журналиста, обосновывая свою позицию тем, что представители украинской власти якобы не отреагировали на угрозы для журналистов со стороны волонтерской сообщества «Миротворец» (что является неправдой, поскольку Петр Порошенко официально в ходе своей пресс-конференции осудил действия «Миротворца»).
Также в качестве аргументации директор телеканала использовала свои предположения о применении представителями власти «ботов» и «троллей». Несмотря на многочисленные упоминания этого обвинения, в том числе на страницах британского издания The Guardian, никаких доказательств использования украинской властью ботов или троллей не представлено. В то же время, команда проекта TEXTY.ORG.UA с помощью открытых источников и комплексного анализа, напротив, обнаружила сети ботов, которые постоянно публикуют материалы, которые направлены против украинской власти с целью раскручивать идею «третьего Майдана».
Заместитель министра информационной политики Украины Татьяна Попова – единственный чиновник, присутствовавший на телемарафоне среди журналистов – поддержала позицию Екатерины Горчинской, подчеркнув, что она боролась с «Миротворцем» всеми доступными ей силами.
Таким образом, можно сказать, что задача дестабилизации ситуации в медиа-среде Украины была выполнена.
Убийство как послание
О хозяйственной деятельности современных украинских медиа мало что известно. «Украинская правда» не демонстрирует публично свои доходы и расходы, так же как и медиа-холдинг «Вести». А учитывая недавние скандалы, бушующие вокруг телеканалов «Интер» и «Общественное», нечего даже и пытаться представить масштаб закулисных финансовых сделок посещаемого украинского сайта и популярного украинского радио.
Конечно, медийные площадки с такой силой, как у «Украинской правды» и в радио «Вести» – лакомый кусочек для любого украинского или российского олигарха. В особенности, для украинского олигарха с российским происхождением. Мы не знаем, какой конкретно была роль Павла Шеремета в процессе принятия решений по поводу редакционной политики или конкретных материалов двух вышеупомянутых медиа. Скорее всего, он имел доступ к определенному воздействию на них. Мы также не можем доказать, вел Павел Шеремет определенную официальную или неофициальную хозяйственную деятельность в Москве, куда время от времени наведывался. Однако, учитывая все вышеизложенное, мы можем предположить, что убийство журналиста, на организацию которого были потрачены довольно масштабные ресурсы, не могло решить бизнес или контентные задачи такого масштаба, который бы адекватно отвечал затраченным ресурсам.
Шеремет не был резонансным журналистом, как некоторые журналисты-разоблачители Украины. Он не был символической фигурой, как некоторые из украинского медиапространства хотят быть. Он не принимал решения, которые требовали избавиться от него при таких обстоятельствах. Если даже такая ситуация могла сложиться, его бы ударили ножом или битой под подъездом, или в крайнем случае расстреляли из автомобиля. Однако при существующих обстоятельствах, публичный взрыв автомобиля посреди европейского города – не просто убийство. Не является он и террористическим актом. Поскольку, если бы целью убийц была квалификация преступления в виде террористического акта, олицетворяющего процесс запугивания определенной категории людей, то злоумышленники не потратили бы столько сил на конструирование «направленного взрыва». Так, чтобы ни один из прохожих не пострадал. Итак, если это уже не убийство и еще не террористический акт – что же это такое?
На наш взгляд, циничное, жестокое, публичное и демонстративное лишение жизни журналиста в центре столицы, действительно, представляет собой определенный месседж, основой которого является страх, запугивание. То есть это предупреждение для определенной группы (или категории) лиц, которые должны поступить или воздержаться от совершения определенных действий.
Мы уже выяснили, что для всеукраинской дестабилизации ситуации в медиа злоумышленники могли выбрать наиболее резонансную фигуру из среды журналистов, «бывших журналистов». Обычно такой выбор во многом демаскировал бы такую операцию, как очевидный. В нем бы точно сразу увидели «русский след», прикрытый «интересами коррумпированной власти». Однако для тех, кто верит в «ботов минстеця», поверить в убийство резонансного журналиста современной властью – более чем возможно. Тем не менее, вряд ли в таком случае целью был бы избран Шеремет.
И все же, у этого «театрального» убийства должна быть своя аудитория, состоящая из тех, кто непосредственно сотрудничал с Шереметом, знал и поддерживал его планы или получал подавляющую поддержку от самого Шеремета. Именно для этой аудитории и могло быть организовано «кровавое представление». И в таком случае, убийство-спектакль имеет свою логику только в том случае, если эта «аудитория» понимает или подозревает, кто именно является ее режиссером, какие у этого режиссера интересы и прихоти, чего именно он требует от остальных участников медиа-процесса и по каким причинам решил подтвердить свои требования циничным убийством. Такая «целевая аудитория» кровавого перфоменса может состоять даже из одного человека. Если этот человек имеет достаточное влияние в медиа-среде Украины.
Что же касается выполнения самого убийства, то оно не обязательно было совершено таким «режиссером» самостоятельно, поскольку в данной точке могли сойтись интересы нескольких сторон. Российские спецслужбы (например, ГРУ МО РФ) могли выполнять свою задачу по дестабилизации Украины. Неизвестный олигарх, организовав убийство, достигал своей цели, «донеся месседж до целевой аудитории» и получив от этого определенные преференции. В этом случае у профессиональных «исполнителей» появлялся необходимый бюджет, а у потенциального заказчика – «исполнители», которые гарантировали результат.
Как и большинство критических ситуаций в последние два с половиной года, дело Павла Шеремета может иметь двойное и тройное дно, которое никогда не будет показано ни широкой публике, ни сотрудниками правоохранительных органов, ни представителями журналистского сообщества. В основном потому, что у каждого из них свои интересы, и они вряд ли готовы ими поступиться даже через жизнь (или смерть) человека.
И если в таком случае прощения для правоохранительных органов нет (поскольку это их обязанность согласно Конституции), то журналистов можно понять. Если версия «убийства-месседжа» хоть немного достоверна, то лица, которые могут пролить свет на то, что произошло, не могут доверять никому. А особенно – не могут доверять представителям правоохранительных органов.