Зло всегда должно встречать отпор, причем максимально адекватный.
Об этом пишет журналист Петр Бологов.
22 июня – день, когда гитлеровская Германия напала на СССР, и самое удачное время, чтобы вспомнить о бессмысленности постулата о непротивлении злу насилием. В годы войны было множество людей, считавших, что сопротивляться врагу бесполезно, что в битве двух зол лучше остаться в стороне и не поднимать оружие, чтобы гарантировать свое выживание. Да и после войны некоторые маргиналы высказывали мысли: дескать, завоюй нас Гитлер, хоть нормальные дороги в стране появились бы.
В планах Третьего рейха строительство шикарных автобанов от Москвы до Ульяновска вполне могло значиться, из чего отнюдь не следовало, что этими дорогами разрешили бы пользоваться местным жителям. Согласно небезызвестному плану «Ост», на оккупированных территориях был задуман планомерный геноцид: часть населения предполагалось загнать в концлагеря, где и сгноить, часть использовать как дешевую рабочую силу, некоторых, кто подходил по расовым параметрам, онемечить и так далее.
Сейчас это представляется немыслимым – в истории не было примеров, чтобы с лица земли исчезло сразу несколько народов, исчисляемых миллионами человек. Да, был Холокост, был Геноцид армян и греков в Османской империи, был геноцид в Руанде, наконец, где «скорострельность» убийств превзошла все аналогичные показатели в «лагерях смерти» Освенцим, Майданек и Заксенхаузен. Были и более страшные преступления в отдаленные годы человеческой истории, которая вообще изобилует подобными «достижениями».
Однако в каждом из вышеперечисленных случаев трудно полностью свыкнуться с мыслью, что какой-то народ может вот так взять и исчезнуть за короткий период времени, подвергнувшись насилию со стороны себе подобных. Тем менее, такие примеры были. Мы не будем вспоминать об аборигенах Тасмании, которых колонизаторы хоть и желали спасти, но создали им такие условия, что туземцы сами расхотели жить. Не говорим мы сейчас и множестве народов крайнего российского Севера, которые постепенно вымирают от болезней, пьянства и равнодушия со стороны властей. Речь пойдет о самом настоящем геноциде со всеми его омерзительными признаками.
Есть в южной части Тихого океана архипелаг Чатем. Это самый настоящий край земли: какая-нибудь Огненная Земля – просто пуп Вселенной по сравнению с архипелагом, находящимся за сотни и тысячи километров от основных морских путей.
Острова Чатем расположены в 680 км к юго-востоку от Новой Зеландии, которой они и принадлежат, за ними в буквальном смысле нет ничего – только Тихий Океан. Именно здесь проходит линия перемены дат и начинается день – от времени Новой Зеландии время отличается на 45 минут. Острова, площадь которых составляет около 900 квадратных километров (это больше площади Волгограда, но меньше площади Санкт-Петербурга) покрыты полями, лесами и невысокими горами, погода здесь сырая и ветреная. Но, тем не менее, люди здесь появились уже более тысячи лет назад.
Это было одно из племен маори – народа, известного своей храбростью, воинственностью, кровожадностью и специфическими кулинарными пристрастиями, выражавшимися в поедании человеческой плоти. Попав на острова Чатем, которые, в отличие от Новой Зеландии, вовсе не славились плодородием почв и богатством живой пищи, маори за несколько столетий полностью перестроились в мориори – родственный, но, тем не менее, отдельный народ. И образом жизни, и моральными установками они стали полностью отличаться от своих родоначальников.
На островах Чатем никогда не случалось не только войн, но даже какого-либо насилия. «Когда люди сердятся и чувствуют, что в гневе могут ударить другого человека, они могут это сделать, но лишь палкой толщиной не более чем в большой палец и длиной не более руки. Бой заканчивается при первом повреждении кожи или появлении капли крови и тогда все должны считать, что их честь удовлетворена», – говорит одна из устных традиций. «Отныне и навеки, с этого дня, пусть никогда не будет войн! Да сгниет ваше чрево в тот день, когда вы осмелитесь ослушаться!», – гласила другая. В отличие от других полинезийских народов, которые вовсю разводили скот и занимались земледелием, скудность почв заставила мориори создать особую культуру рыбаков-собирателей.
Поскольку более восьмисот лет войны, убийства и каннибализм на Чатем были табу, к ХІХ веку (первые европейцы прибыли на острова в 1791 году) общество мориори представляло собой этакую коммуну хиппи в полинезийском варианте, разве что без наркотиков. Даже оружия у мориори толком не было – лишь приспособления, с помощью которых ловилась рыба и добывались другие морепродукты.
Поэтому, когда в 40-х годах ХІХ ввека, 24 поколения спустя после того как мориори покинули «Страну большого белого облака» (маорийское название Новой Зеландии) и на острова Чатем прибыли маори (по одним данным, это было самостоятельное решение двух племен, которые лишились земель в результате так называемых Мушкетным войн и воспользовались для транспортировки кораблем англичан, по другим – маори сами захватили корабль), жителям архипелага было нечего противопоставить кровожадным родственникам, которые выглядели и разговаривали так же, как они. Разве что лица маори были разукрашены воинственными татуировками, а в их руках было оружие.
К моменту прибытия маори, которых, по разным оценкам, насчитывалось от 300 до 900 человек обеих племен, на островах Чатем, к слову обитаемыми и тогда и сейчас были только два – одноименный и остров Питт, проживало более 2000 мориори. Конечно, свою родню они встретили радушно – иное просто не вписывалось в их парадигму. Но первый же контакт обернулся убийствами и поеданием некоторых из коренных жителей. Отступив вглубь острова, старейшины начали решать, что делать в новых реалиях – часть молодежи выступала за вооруженное сопротивление, однако моральные установки оказались сильнее – мориори решили покориться. Захватчики стали элитой острова и дальше случилось неизбежное, когда угнетаемая часть населения не имеет ни возможности, ни намерения сопротивляться.
Подробно описывать происшедшее потом не имеет особого смысла – геноцид в любой части света одинаков. Спустя сто лет после прибытия маори – в 1933 году – скончался последний чистокровный мориори Томми Соломон, остальные его соплеменники были убиты, съедены, ассимилированы. Только между 1835 и 1863 годами погибли более полутора тысяч их двух тысяч коренных жителей Чатем. Захватчики заставляли аборигенов осквернять свои святилища, запретили мориори, тотально обращенным в рабство, вступать в браки друг с другом, подвергали их пыткам, некоторые мориори просто ложились на землю и умирали от от «kongenge» (отчаяния).
Этот беспредел закончился только в 1863 году, после отмены рабства, когда власти Новой Зеландии, наконец, взяли управление островами под прямой контроль. Хоть к настоящему времени на островах Чатем насчитывается около 300 человек, считающих себя мориори, все они являются потомками скрещенных браков между коренными жителями и маори. От самих же мориори остались только предания и дендроглифы – вырезанные на деревьях рисунки, значения которых уже никто не разгадает.
А вы говорите «пацифизм»? Зло всегда должно встречать отпор, причем максимально адекватный. Возможно, кто-то увидел аналогии между маори и мориори с одной стороны и другими родственными народами, которые сейчас находятся в состоянии войны, с другой. Ну что поделаешь. На то они и аналогии.