В дискуссии, неожиданно вспыхнувшей среди российских и украинских политиков и экспертов после заявлений Алексея Навального и Михаила Ходорковского, главным доказательством сохранения оккупированной территории в составе государства-агрессора стала тема гражданских прав. В самом деле, нельзя же передавать Крым “обратно”, если большинство живущих на полуострове этого не хочет и не захочет?
Об этом сообщает блогер Портников
И в этой констатации – еще одно доказательство презрения к праву, которое оказалось диагнозом не только для российской власти, но и для большой части российского общества, записавшихся в оппозиционеры. Если Крым – оккупированная и аннексированная территория, то и его российский статус ничтожен. С правовой точки зрения Крым – территория Украины. И живущие в Крыму имеют ровно такие же права, как и все остальные украинские граждане.
Украинское законодательство не предусматривает проведение каких-либо голосований по отчуждению территории – впрочем, как и российское. Поэтому жители Крыма могут избирать своих депутатов в украинский парламент, проводить диалог с Киевом относительно усиления полномочий местного самоуправления, избирать собственную власть и предоставлять ей исключительные права – но территорией полуострова они распоряжаться не вправе.
В международном праве уже есть такой пример – это Аландские острова, населенные этническими шведами, но входящие в состав Финляндии. Уровень автономии там таков, что Аланды не вошли вслед за Финляндией в Европейский Союз, а правительство наделено правом официальной поддержки шведского языка до такой степени, что преподавание на финском в государственных учебных заведениях Аландских островов просто запрещено. Но, тем не менее, Аланды – территория Финляндии. Они были территорией Финляндии, когда эта страна была бедной и остались ею, когда Финляндия разбогатела. И дело тут не в экономическом успехе. Дело – в законе.
Есть страны, законодательство которых позволяет проводить референдумы о разрыве союза и независимости – как в случае с Великобританией и Шотландией. И есть страны, законодательство которых этого не позволяет – как в случае с Испанией и Каталонией. И каталонские государственники действуют в строгом соответствии с законодательством Испании – потому что понимают всю опасность строительства страны на бесправии.
Любимый Владимиром Путиным и прочими участниками оккупации пример Косова тут тоже вряд ли подходит – хотя бы потому, что сама Россия независимости Косова не признала (как, впрочем, и Украина) и всегда считала его нарушением международного права. Но при этом в Косово имел место референдум о независимости, а не о присоединении к Албании – хотя большая часть местного населения именно в воссоединении с Албанией видела защиту от возможных новых попыток сербов выселить албанцев из их домов.
Та часть международного сообщества, которая обеспечивала процесс провозглашения независимости Косова, считала государственность компромиссом между сохранением этой территории в составе Сербии и ее присоединением к Албании – что сохраняло шансы на урегулирование отношений Белграда и Приштины в будущем. Но я до сих пор не поддерживаю такой подход, так как уверен, что для его легитимности необходимо было начать не с изменения статуса Косова, а с изменения законодательства Сербии, позволившего бы населению края провести референдум в рамках права страны, частью которой Косово формально оставалось на момент провозглашения независимости.
Кстати, такого же подхода я придерживался и в ситуации с Чечней. Россия по отношению к чеченцам – как и Сербия по отношению к албанцам – пришла к политике фактического государственного геноцида (и в этом еще одно отличие с Крымом, в котором элементы этнической чистки появляются только после оккупации – по отношению к крымским татарам). И я предлагал изменить российское законодательство таким образом, чтобы дать возможность субъектам федерации проводить референдумы о выходе из нее, а парламенту России – утверждать их результаты путем исключения субъекта из Конституции РФ. Вместо того, чтобы прислушаться к голосу разума, россияне предпочли еще одну войну. Но я и по сей день убежден, что отсутствие такого права у субъектов России приведет в конечном счете к новым войнам и исчезновению этой страны с политической карты мира.
Крым может законно изменить свой статус после деоккупации
В случае с Крымом его будущее может решаться только после восстановления статус-кво – то есть ликвидации последствий оккупации. У крымчан будут все возможности добиваться изменения законодательства собственной страны – то есть Украины – для получения права проведения референдума о независимости. Именно этим уже который год заняты каталонцы – и если в Крыму будет сильная партия сторонников независимости Крыма я не вижу причин, которые помешали б ей пойти по каталонскому пути. Но при этом у жителей Крыма будет четкая картина экономических и политических рисков такой независимости, ее преимуществ и недостатков. И если они добьются права на такой референдум, голосовать они будут не под дулами автоматов «освободителей».
Меня уже обвиняли, что я призываю чуть ли не к депортации “непокорного» населения после окончания оккупации. Но я на самом деле призываю лишь к соблюдению гражданских прав всех жителей полуострова – и тех, кто по окончании оккупации захочет восстановить свое украинское гражданство и тех, кто захочет остаться гражданами соседней страны. Последние, по моему мнению, будут делиться на две категории: те, кто не захочет жить в украинском Крыму и те, кто решит остаться в качестве иностранцев. И правительства обеих стран просто обязаны помочь и тем, и другим.
Правительство России должно создать условия для переезда не желающих оставаться на российский «материк» – и я не понимаю, почему этот тезис, вызывает такое раздражение у «настоящих русских патриотов». Интересно, они в самом деле так ненавидят собственную страну, что считают жизнь в Ярославской области или в Красноярске наказанием? Мне кажется, человек, который действительно любит Россию, найдет свое место в любой ее точке. И если эмоции тех крымчан, которые говорят, что хотят жить и умирать в России, искренни – то они должны понимать, что Россия – это не южный берег Крыма и даже не Сочи с Туапсе. Россия – это еще и Вологда, и Иркутск, и Биробиджан, и Якутск, и Благовещенск. И во многих городах и селах этой страны переселенцам будут рады.
Но есть и люди, для которых Родина на самом деле – Крым, а Россию они лишь используют по тем или иным причинам в качестве правового спонсора. И тут я не вижу никаких особых проблем. Раз уж Россия предоставила этим людям свое гражданство, а они хотят оставаться жить в Крыму – значит, нужно договариваться с Украиной о том, как закрепить за «новыми россиянами» право постоянного проживания на украинской территории, какими правами российские граждане будут располагать в этой ситуации.
Мое мнение – максимальными правами – кроме, разумеется, права избирать и быть избранными в органы власти. Более того, можно обозначить переходный период в 5-10 лет, после которого живущим на полуострове постоянно иностранцам может быть предоставлено право участвовать в выборах в местное самоуправление в качестве избирателей. В этом и будет состоять еще одна особенность статуса Крыма в составе Украины.
Как видим, правовых возможностей для решения крымской ситуации предостаточно – для того, чтобы перейти к дискуссии, нашим российским партнерам нужно просто убить в себе оккупанта и понять, что даже после безумной авантюры Владимира Путина Крым никуда не уплыл и остается частью Украинского государства. И как только мы все поймем это, говорить о Крыме и будущем его жителей станет легко и приятно.