В чем значение того, что Украина стала членом Совбеза ООН, как этот факт должны использовать дипломаты, и почему этот успех сам по себе не позволит вернуть оккупированные Крым и Донбасс, — мнение Богдана Яременко.
Это позитивное достижение, которое, по моему мнению, полностью нивелируется непониманием украинской дипломатии, что с этим делать. Если это победа, то над кем? У Украины ведь даже не было конкурентов. Или над чем? Тоже непонятно, потому что мы ни против чего не боролись. Если это членство будет использовано для поддержки французских инициатив (об ограничении права вето в Совете Безопасности ООН, — “Апостроф”) — это будет упущенная возможность, как они упускали и другие возможности до этого.
Безусловно, это позитивное развитие ситуации, но важнее, как мы воспользуемся этим, а не сам факт произошедшего. Я не вижу пока ответа от власти, как это положительное достижение приведет к каким-то итогам или результатам.
Что мы должны сделать для того, чтобы это было действительно победой, должны рассказать в МИД Украины, который и будет там представлять Украину. Но они не дают ответа, делают, фактически, одни голословные утверждения, что это поможет нам Крым вернуть и Донбасс…
А должны были бы рассказать, какие возможности это членство дает. Какие у Украины есть инициативы, кроме поддержки французских. Какие в Украине есть проекты деклараций, резолюций? Вот этого мы не понимаем. Все, что делает сейчас украинская власть, — просто болтовня для студентов-международников, но для профессионалов во внешней политике того, что она объясняет, совершенно недостаточно.
Что можно было сказать или предложить — вопрос инструментария. И это вопрос очень сложный, потому что зависит от того, какую цель ставить. Можно было бы это использовать для того, чтобы показать неспособность Совета Безопасности ООН (решать такие вопросы, как агрессия РФ против Украины и возвращение ей оккупированных Крыма и районов Донбасса, — “Апостроф”), а можно было бы использовать для продвижения какой-то другой идеи, не связанной с войной с Россией, но которая отстаивала бы позицию Украины на международной арене, инициировала бы какие-то дебаты, резолюции и т. д. Возможностей, на самом деле, много, но это все инструменты. Сначала нужно поставить цель, а она как раз и не сформулирована… Потому что защитить Донбасс и Крым статус непостоянного члена Совбеза ООН не позволит. Это абсолютно неравноценные вопросы.
Не надо забывать, что Россия тоже в Совете Безопасности ООН, к тому же имеет право вето. Обойти это право никак нельзя. Это, собственно говоря, и не дает оснований говорить о каких-то там больших достижениях. Все, что Украина будет пытаться сделать, Россия эффективно заблокирует. Именно потому эти разговоры и реляции о победе, на самом деле, являются не более, чем пиаром. Причем для профессионалов абсолютно очевидно, что еще и некачественным.
Будут ли теперь 177 стран (проголосовавших за Украину в Совбезе ООН, — “Апостроф”), голосовать за все, что будет выносить Украина? Нет. 177 — это та цифра, которая готова была поддержать кандидатуру от восточноевропейской группы. Это не инициатива Украины, а возможность восточноевропейской группы представить свою кандидатуру.
По реальной поддержке тех инициатив, которые Украина могла бы проявлять, более реалистично выглядит цифра 100. Это количество стран, которые голосовали за резолюцию по аннексии Крыма (в поддержку территориальной целостности Украины, — “Апостроф”). Вот на такую поддержку Украина точно может рассчитывать при максимальном содействии таких крупных партнеров, как ЕС или США.
Российская дипломатия значительно сильнее, чем украинская. Все, что смогла придумать французская дипломатия — это полусобытие с предложением добровольного ограничения для постоянных членов Совбеза ООН своего права использовать вето. Украина может пойти таким же путем. Такие идеи насчет необходимости реформирования Совбеза ООН уже давно обсуждаются. Но для этого надо садиться и писать резолюции, обсуждать их со всем миром, проводить консультации и т. д. Это не делается путем обсуждения в прессе или декларациями. Это сложная работа, которая требует знания регламента, устава ООН, процедур переговоров. Но даже отмена вето не решит проблем Украины.
Украина уже трижды была в Совбезе ООН. Это дало нам очень ограниченные возможности, которые понятны, опять же, в основном специалистам. То членство, которое было 15 лет назад, повысило активность дипломатии, внимание к ней, это дало возможность более активно демонстрировать свою позицию, если она есть, но это никак не отразилось на внутреннем продукте, на территориальной целостности и т. д. На жизни широких масс такие вещи также не отразились. Это имеет значение только для профессионалов, которые понимают ценность такого членства и способны ее использовать.
Сейчас в центре внимания всего мира — украинская проблема, а не то, что украинская дипломатия предлагает. Если бы это была украинская дипломатия, то, скорее всего, мир бы не использовал такие выражения, как “кризис в Украине”, говоря о войне России против Украины. Да, война, аннексия Крыма были некоторое время одними из самых острых вопросов, но сегодня мы видим, что их острота уступает другим ситуациям. И это совершенно закономерно. Украина очень мало сделала для того, чтобы использовать в свою пользу то внимание, которое было долгое время обращено к нам.
Времени, чтобы сформировать цель своего пребывания в Совбезе ООН и не упустить возможность, которую нам дали, уже нет. Это надо было делать тогда, когда рассматривалось предложение или вопрос баллотироваться. Ничего этому не препятствовало. Если это не было сделано за полтора года до принятия в Совбез, то поверить, что это будет сделано за полгода после избрания — нельзя.