Начальник Генштаба Виктор Муженко рассказал, что в случае силового сценария освобождения Донбасса за 10 дней потери составят 10-12 тысяч военных, 3 тыс.из которых погибшими.
В принципе названная цифра исходит из оценки тех сценариев, которые в Генштабе разыгрываются на такие случаи и предполагают не только наступление со стороны Вооруженных сил Украины, но и ответ со стороны России. РФ не соглашается с потерей Донбасса, который, по ее замыслу, должен сыграть ключевую роль в выборе дальнейшего курса Украины.
Поэтому, как было в случае Иловайска и Дебальцево, она использует регулярные силы для поддержки 1-го и 2-го Армейского корпусов. Это предполагает возможность использования авиации, ракетных войск, артиллерии, которые имеются в распоряжении Вооруженных сил Росси.
Отсюда и проистекают цифры, названные Генштабом. Это будет уже не просто боестолкновения отдельных боевых тактических групп, а прямое массированное, интенсивное столкновение армий, предполагающее весьма высокий уровень потерь.
От многих можно услышать слишком оптимистические оценки наших возможностей: “Мы перемелем этих сепаратистов”. Да, если речь идет об “Л/ДНРовских” армейских корпусах, то перемелем. А если с участием России? Тут надо быть не слишком оптимистами, и не слишком пессимистами, то есть реалистами. Это требует от военно-политического руководства, силовиков, всего общества четкой определенности: чего мы хотим, какой ценой и какими ресурсами.
На сегодняшний день ни одна из сторон не готова к такому развитию событий. Украина – по причине озвученных потерь. Россия, в свою очередь, не хочет открыто “светиться” в участии в конфликте, что чревато для нее серьезным ужесточением санкций и лишением права вето по украинскому вопросу в Совбезе ООН.Существуют различные альтернативные подходы к тому, как выйти из этого конфликта. Можно условно назвать границы спектра возможных решений урегулирования конфликта: мирное и военное. Силовой подход – лишь одна из точек зрения на такое решение, но никто Украину к этому не подталкивает.
Когда одни говорят, что конфликт может быть разрешен исключительно политико-дипломатическими методами, а другие настаивают на силовом решении, то не правы ни те, ни другие. Почему? Потому что такой конфликт является “клубком” глубинных причин, решить которые изолированными друг от друга методами и средствами (политическими, военными, экономическими, гуманитарными и т.п.) невозможно. Должен быть комплексный пакет дипломатических, военных, политических, информационных, социальных, экономических, гуманитарных мероприятий. Нужна грамотная, стройная “технологически” выверенная стратегия решения этого вопроса.
Если мы говорим о законопроектах по Донбассу (президентском и группы депутатов), то и тот, и другой грешат массой нестыковок. Закон – это отражение определенного процесса в правовую плоскость. Закон – это правовые механизмы, которые обеспечивают продвижение этого процесса к намеченной цели. К сожалению, ни в одном из вариантов законопроекта я не увидел целостного отображения реального процесса (в большей степени, но с существенными замечаниями, такому требованию отвечает проект “Самопомощи”.Если бы перед внесением в Верховную Раду этих законопроектов была принята стратегия деокупации Крыма и Донбасса, то появился бы критерий их оценки – насколько они обеспечивают реализацию стратегии. Но ее нет. А в ее отсутствие возникают подозрения в наличии “каких-то других” целей, закулисных договоренностей, обвинения друг друга в предательстве.
Но, если разобраться, “предательством” по отношении к обществу является как раз отсутствие четкого целеполагания и стратегии достижения намеченных целей.
Николай СУНГУРОВСКИЙ