Минск – не решение, он был предназначен только для того, чтобы остановить кровопролитие в Украине.
Об этом написал Люсьен Ким, журналист, колумнист Reuters (Берлин).
Представитель немецкого парламента Карл-Георг Вельман отправился в Москву с негласной миссией помочь выйти из тупика, в который зашла ситуация в Восточной Украине. Но когда он приземлился в аэропорту «Шереметьево», пограничная служба сообщила, что въезд в страну для него запрещен до 2019 года. Причины запрета не назвали.
Господин Вельман, который является членом Христианско-демократического союза, возглавляемого канцлером Германии Ангелой Меркель, провел всю ночь в транзитном зале, и утром в сопровождении пограничников первым же рейсом был отправлен домой.
История с Вельманом подняла настоящую бурю в российских и немецких СМИ. Правительство Меркель направило Кремлю официальную жалобу. Вельман известен тем, что открыто критикует российскую агрессию. Но, по словам политика, в Москву его пригласили председатель комитета Совета Федерации России по международным делам Константин Косачев и советник президента России Сергей Глазьев. Он не планировал встречаться с российскими оппозиционными лидерами.
То, что негласные каналы немецкой дипломатии оказались под ударом, является плохим знаком. Меркель, основной гарант так называемого «Минского протокола», делает все возможное, чтобы спасти шаткий мир между поддерживаемыми Россией сепаратистами и украинскими властями. Наиболее уязвимое место подписанных в Минске соглашений заключается в том, что ни одна из сторон не рассматривает их, как основу для долговременного мирного урегулирования.
Минские соглашения, подписанные в сентябре, и дополненные в феврале, дают всем сторонам конфликта выгодное алиби: Украине в том, что она реинтегрирует отделившиеся регионы мирными методами; Россия делает вид, что она лишь обеспокоенный и миролюбивый сосед; Запад – что он сделал все возможное для прекращения боев. За исключением сепаратистов, которые более мотивированы хаосом в стиле фильма «Безумный Макс», чем процессом государственного строительства, все стороны неустанно повторяют, что «у этого конфликта нет военного решения».
Однако никто не говорит вслух, что Минск – это тоже не решение, и он был предназначен лишь для того, чтобы остановить кровопролитие в Украине.
Россия оккупировала Крым в прошлом году в том момент, когда после неожиданного отъезда тогдашнего президента Виктора Януковича в Украине образовался вакуум власти. Когда хорошо вооруженные пророссийские боевики начали захватывать административные здания в Восточной Украине, временное правительство начало бессистемную «антитеррористическую операцию». Вскоре они оказались перед дилеммой: либо повторить крымское фиаско, либо спровоцировать полномасштабное российское вторжение. Украинцы начали обретать контроль над повстанцами только после президентских выборов, на которых победил Петр Порошенко, активизировавший борьбу против сепаратистов в Донецкой и Луганской областях.
В начале июля лидер донецких повстанцев и бывший русский спецназовец Игорь Гиркин жаловался, что местное население не хочет воевать, и призывал к прямой военной помощи России. В конце августа, когда казалось, что силы боевиков будут разделены, регулярные российские войска перешли границу, заставив украинцев отступать под Иловайском. Имея разгромленную армию и осознавая угрозу, нависшую над портовым городом Мариуполь, Порошенко отправился на поиски мира в Минск.
В целом Минские соглашения содержат правильные слова о прекращении военных действий, деэскалации, местных выборах и примирении. Но проблема в том, что Россия в этой ситуации ведет двойную игру: в качестве беспристрастного наблюдателя на бумаге, и активного участника конфликта. У Порошенко не было другого выхода, кроме как играть в этот фарс, иначе пришлось бы взять на себя вину за срыв мирного процесса. Западные государства, в свою очередь, цепляются за это соглашение, потому что у них нет плана Б.
Первое условие Минского соглашения, которое призывает к немедленному прекращению огня, так и не было выполнено. Даже после подписания соглашения сепаратисты продвигались вперед, захватив, в частности, транспортный узел Дебальцево и донецкий аэропорт. Меркель активизировалась после того, как в Вашингтоне начали громче звучать голоса, призывающие к предоставлению Украине американского вооружения. Будучи обеспокоенной эскалацией боевых действий, Меркель отправилась сначала в Киев, затем в Москву и, наконец, в Минск. Президент Франции Франсуа Олланд присоединился к ней, чтобы продемонстрировать: вся Европа, а не только Германия, принимает на себя ведущую роль в мирных переговорах.
Так называемый «Минск-2», подписанный в результате усилий госпожи Меркель, является по сути подтверждением первоначального соглашения. Как бы демонстрируя, что они на самом деле думают о подписанных договоренностях, пророссийские боевики захватили Дебальцево.
С тех пор война в Украине исчезла из новостных заголовков, хотя бои продолжались на отдельных участках, забирая все новые человеческие жизни. Не было никакого прогресса в налаживании диалога между противоборствующими сторонами – в основном, потому что пророссийские силы никогда не имели других политических требований, кроме проведения референдума об отделении от Украины. Единственное, что ясно сегодня – это то, что Путин не собирается аннексировать сепаратистские регионы, но будет использовать их для того, чтобы подрывать Украину изнутри. Кремль пытается «локализовать» конфликт, тренируя и оснащая армию сепаратистов, и одновременно настаивает на том, чтобы Порошенко вел переговоры с подставными лидерами Москвы.
У Порошенко практически нет пространства для маневра. Преимущество Путина в его непредсказуемости. Кремль упорно отрицал наличие действующих российских военнослужащих на востоке Украины, даже масштабных войск и техники на границе с Украиной. Согласно опросу Левада-Центра, только 37% россиян считают, что в Украине нет российских солдат. Еще 38% говорят, что даже если в Украине есть российские солдаты, то их правительство правильно делает, отрицая это. 11% считают, что отрицание присутствия российских войск негативно сказывается на поиске мирного решения конфликта.
Горы доказательств, подтверждающих причастность Кремля к конфликту в Украине, продолжают расти. Недавно украинская армия захватила двоих российских солдат в Луганской области, и переправила их в Киев на лечение. Россияне рассказали свою историю российскому журналисту Павлу Каныгину: капитан Евгений Ерофеев и сержант Александр Александров рассказали, что они являются действующими солдатами российской армии из Самары, опровергая заявления Министерства обороны о том, что они вышли в запас. Оба были встревожены тем, что их правительство отреклось от них, и что их родственники слишком напуганы, чтобы общаться даже по телефону.
Позже Путин подписал закон, согласно которому военные потери в мирное время становятся засекреченными. Кремль отрицает какую-либо связь с событиями в Украине, а Путин предпринимает все меры предосторожности. Он хочет по максимуму все списать на своих подопечных в Донбассе. В преддверии пересмотра европейских санкций против России, Путин оставляет за собой все рычаги давления.
Меркель, как и другие западные лидеры, заявила, что никакого смягчения санкций не будет до тех пор, пока минские соглашения не реализуются в полной мере. Но какие рычаги влияния есть у нее в руках? Лишь полтора года назад немецким дипломатам удалось договориться об освобождении из тюрьмы нефтяного магната Михаила Ходорковского – некогда самого большого соперника Путина. Сегодня представитель от партии Меркель не может даже выйти из московского аэропорта.
