Когда группа уставших дипломатов в Лозанне объявила о достижении рамочного соглашения по иранской ядерной программе, среди них трудно было не заметить коллегу с притворным энтузиазмом.
Об этом пишет аналитик Рива Билла.
К большому сожалению госсекретаря США Джона Керри, министр иностранных дел России Сергей Лавров досрочно покинул переговоры в момент их наивысшего напряжения. Возможно, он надеялся, что Керри лично броситься звонить ему, чтобы уговорить остаться. Даже когда Лавров уже позже комментировал итоги переговоров в Лозанне, казалось, что у него есть дела поважнее, чем наблюдать среди ночи, как у США становится на одну проблему меньше на Ближнем Востоке.
Москва не горит желанием видеть у себя по соседству ядерный Иран, но лишь угроза ядерного Ирана и напряженных отношений между Тегераном и Вашингтоном отвлекает последний от более пристального внимания к происходящему на просторах бывшего СССР.
Россия делала все возможное, чтобы удержать США и Иран от сближения. Предложение продать Ирану современные комплексы ПВО было сделано для того, чтобы нивелировать угрозу США бомбить иранские ядерные объекты. Группы российских ядерных специалистов разогревали аппетиты иранцев в вопросе создания новых реакторов. Российские банки сделали свое дело, чтобы помочь Ирану обойти международные санкции. Русский план не предполагал помощи Ирану в получении атомной бомбы, но позволял удерживать США за столом переговоров по важных для России вопросах. Если Вашингтон хотел решить проблему Ирана, ему приходилось считаться с необходимостью идти на уступки в вопросе ПРО в Центральной Европе.
Однако российский план не сработал. США и Иран смогли договориться по основным противоречивым вопросам. Теперь Вашингтон и Тегеран стали на путь нормализации отношений. А президент России Владимир Путин вынужден одновременно укреплять свои европейские границы против возглавляемого США военного альянса и бороться с нарастающим экономическим кризисом и борьбой за власть у себя дома.
Большая вероятность заключения летом итогового соглашения между США и Ираном означает выход на рынок дополнительных миллионов баррелей иранской нефти, что соответственно еще снизит цену на нее и ослабит российский рубль. Однако иранская нефть не сразу хлынет на рынок. Понадобится время для размораживания законсервированных скважин. Иран будет постепенно увеличивать поставки нефти на протяжении года.
По условиям закона о санкциях американцы еще до конца 2016 года не будут инвестировать в Иран. Однако первыми туда сразу же пойдут европейцы и китайцы, которые и помогут восстанавливать добычу нефти.
Возрождение нефтяной промышленности Ирана больно ударит по попыткам России сохранить свои рычаги энергетического влияния на Европу. Сейчас Россия обеспечивает 29% всех энергетических потребностей Европы. Поставляемые США 50 млрд. кубометров газа на протяжении ближайших пяти лет еще не смогут составить конкуренцию более дешевому российскому газу. Однако США и дальше будут увеличивать предложение на газовом рынке, чтобы понижать политическое давление России на Европу. В этом направлении уже активно работают страны Балтии, создающие во главе с Литвой хаб для сжиженного газа. Это поможет если не снять полностью, то существенно снизить зависимость от России в этом вопросе.
В Южной Европе положение России не менее огорчительное. Вето Турции на транзит газовых танкеров эффектно нейтрализует любые попытки создания проекта по сжиженному газу на Черном море. Это не снимает полностью вопрос энергозависимости от России, но существенно снижает ее влияние. Ранее система трубопроводов в Европе позволяла России проводить политику кнута и пряника по отношению к восточноевропейским странам. Однако сейчас Брюссель внимательнее отслеживает заключаемые газовые контракты в рамках Третьего энергетического пакета. Строительство дополнительных трубопроводов и реверсные поставки газа также способствуют снижению цен Россией.
Это хорошо было видно на прошлогоднем примере Украины. Реверсные поставки из Польши, Словакии и Венгрии существенно снизили влияние России.
Россия надеялась держать Южную Европу на крючке с помощью строительства “Южного потока”. Проект стоимостью в $30 млрд и мощностью 63 млрд кубометров газа в год должен был значительно снизить транзитную значимость Украины в поставках российского газа в Европу. ЕС отверг этот проект, фактически похоронив его. Однако у России оказался запасной план – “Турецкий поток”. Выход через Черное море к Турции, а дальше подключение к уже имеющимся и строящимся трубопроводам. Казалось бы, блестящий вариант. Но пока нет желающих платить за трубу между Россией и Турцией. Также не похоже, что Европа согласиться принять дополнительные поставки российского газа из еще не построенного газопровода при уже существующих магистралях в Восточной Европе.
В конце концов русские блефовали, надеясь, что Европа не будет сопротивляться навязываемым ценам. Теперь уже Путин вынужден предоставлять Украине огромную скидку, понимая, что дальнейшие газовые войны с Украиной будут лишь еще больше стимулировать Восточную Европу избавляться от российской газовой зависимости. Лучшее, на что может надеяться Путин, лишь уменьшение темпов падения энергетического влияния России.
Однако это влияние падает не только в Европе. Азербайджан стал первым южным коридором поставок газа в Европу в обход России. Сейчас его значение лишь увеличивается. Еще подверженный влиянию Москвы Туркменистан уже посматривает в сторону турецких и европейских инвесторов, готовых помочь в строительстве газопровода через Каспийское море.
Через день после достижения предварительного соглашения между США и Ираном российское информагентство РИА Новости опубликовало заявление главы московского Центра анализа торговли вооружениями Игоря Коротченко. Он сказал, что “было бы логично после снятия санкции с Ирана продать ему комплексы ПВО С-300”. Это заявление не осталось без внимания Вашингтона, но никакого беспокойства не вызвало. Если США и Иран снимают разделявшие их противоречия, разговоры об С-300 являются лишь сотрясанием воздуха.
Влияние России на Ближнем Востоке стремительно снижается. Также вырывается из крепкого энергетического захвата Европа. В этой ситуации Путин чувствует себя все более неуверенно.