Политика России остается имперской по своей природе, а империи всегда агрессивны. Исходя из этого, нужно планировать ответные действия, став прагматиками и реалистами.
Об этом пишет Богдан Данилишин, экс-министр экономики Украины, академик НАН Украины.
Сейчас, когда увеличивается количество тревожных сводок из зоны АТО, хотелось бы тезисно пройтись по фактам: почему мы оказались в состоянии войны с Россией, и осторожно предложить реалистические пути ее окончания.
В случае нынешней Российской Федерации мы имеем недораспавшуюся Российскую империю (трансформировавшуюся потом в СССР), политика которой по сути идентична своим предшественникам, и тем политическим и экономическим основаниям, на которых она была построена и функционировала в течении веков: милитаризм, централизм, экономическая автаркия (за исключением недолгих в историческом плане временных периодов интеграции России в мировую экономику).
И вот в начале 2014 года российские элиты получили самое большое «доказательство» своего извращенного представления о враждебности Запада. Этим «доказательством» стала начавшаяся антикоррупционная революция в Украине. Сознание Путина, выходца из спецслужб, сразу исключило возможность того, что революция могла произойти сама по себе, вызванная фундаментальными причинами (как и происходит обычно большинство революций), а не в результате «происков Запада». Путин сразу определил для себя революцию в Украине, как первый этап решающей атаки Запада на его власть. Посчитав это недопустимым, он начал свою контригру.
Кремлевский политолог Андраник Мигранян в апреле 2014 года написал статью о «хорошей политике» Гитлера в промежутке от его прихода к власти в 1933 году до начала Второй мировой войны в 1939 году. В течение всего 2014 года политика Путина все больше и больше напоминала действия Гитлера этого периода. Украина получила аналоги и своего Судетского кризиса, и аншлюса Австрии.
Можно сделать вывод, что невозможность для современной России стать настоящим союзником Запада в силу проведения РФ недемократичной внутренней политики привело российские элиты к тому, что они вынуждено приняли пусть и устаревшую, но психологически оправдывающую их агрессивные внешнеполитические действия извращенную геополитическую доктрину (в которой, по их мнению, целью Запада является уничтожение России) и вытекающую из нее военную доктрину, как единственно адекватные с их точки зрения средства сдерживания мнимого геополитического врага – блок НАТО. Если не можешь дружить, то обречен воевать.
Принимая во внимание вышесказанное, поведение России по отношению к Украине является по-своему логичным и единственно возможным (хоть и попирающим международное право и мораль), каким бы циничным это не казалось со стороны. Однако мировая международная политика в исторической перспективе есть скорее циничное, нежели моральное занятие.
Полагаю, что именно из этих соображений должны исходить власти Украины, если они действительно желают урегулирования военного кризиса, вызванного агрессивными действиями РФ. Все остальные соображения исходят из ложной оценки мотивов действий российской стороны и поэтому нереалистичны, как основания для переговорного процесса.
Знаменитый британский военный эксперт, один из создателей концепции бронетанковых войск во Второй мировой войне, сэр Бэзил Лиддел Гарт, а также ряд британских военных теоретиков разработали военно-политическую концепцию «Большой стратегии». Согласно этой концепции, любой военный конфликт имеет смысл, только если послевоенный мир в результате этого конфликта будет лучше, чем довоенный (авторы концепции допускают ведение справедливых войн). В противном случае он должен быть прекращен.
Не вызывает возражений утверждение, что военный конфликт в Донбассе губителен для РФ и Украины и в моральном, и в экономическом смыслах, так как вряд ли наша послевоенная экономика станет лучше после войны, а экономика РФ уже сейчас переживает времена наихудшие со времени падения СССР, и ситуация будет только ухудшаться. Не говоря уже о человеческих потерях с обеих сторон. Хотя не говорить об этом нельзя – нет ничего важнее человеческой жизни.
Что же делать? Нам необходим мир, невзирая на то, что пролилось столько крови и часть украинского общества желает продолжения войны и освобождения аннексированных и оккупированных территорий. Три войны, которые вели Германия с Францией с 1871 года до 1945 года, не помешали им стать союзниками и основать экономическое сообщество – Общий рынок, при том, что провинции Эльзас и Лотарингия в сознании французов и немцев так и остались спорными территориями.
Так же и мы, если хотим экономического развития и окончания кровопролития, должны учесть особенности и специфику исторического развития России – непрофессионально будет при анализе ситуации исключать тот факт, что Россия агрессивна не в силу каких-то случайных причин, а потому, что это является сутью ее имперской природы. Империи всегда агрессивны: это исторический факт.
Не следует также и надеяться на то, что демонтаж империи в результате украинской войны, которая может обрушить экономику России, приведет к благоприятным последствиям для Украины. Демонтаж империй всегда происходит в силу внутренних причин (а вот эти внутренние причины могут быть спровоцированы и внешними причинами). Но желать демонтажа ядерной страны опасно, так как последствия для мира (в том числе и для ее соседей) могут быть еще хуже.
Вряд ли есть альтернатива переговорам с Россией. Заключение мира с Россией даст Украине возможность осуществить экономические реформы, и это в перспективе тоже может подтолкнуть к демократическим переменам в России и замене ее агрессивных имперских элит демократическими (не в ближайшее время, конечно). Если мы не хотим коллапса украинской экономики, нам следует немедленно садиться за стол переговоров. Да, мы их ведем, но исходим из предпосылок, не учитывающих реальную мотивацию агрессивного поведения России. Поэтому и нет результатов.
Поэтому и исходить нужно из других посылов. Из достижения возможного, а не желаемого. России, например, необходимы контракты с украинскими предприятиями ВПК, которые со времен СССР составляют вместе с российскими компаниями единые производственные цепочки. Необходимо рассмотреть возможность возобновления совместной работы на взаимовыгодных условиях. В противном случае война будет длиться бесконечно, потому что она ведется и по этой причине. Перенос производства недостающих производственных звеньев ВПК в Россию потребует и времени, и значительных денежных средств, которых в РФ, находящейся под санкциями, становится все меньше и меньше, то есть внутренних средств может ей не хватить. В понимании Путина потеря 70% украинских поставок вертолетных двигателей для российского ВПК равна его военному поражению. Он этого допустить не может.
Необходимо начать договариваться по Донбассу, даже если придется дать ему особый статус (Крым тоже был в свое время АР). Необходимо договариваться и по Крыму, который не имеет возможностей к самостоятельному существованию в данной геополитической парадигме. Может быть, украинским властям необходимо предложить России привлечь третьи страны в качестве гарантов урегулирования крымской проблемы путем перехода к совместному управлению Крымом.
Мировая история знает примеры совместного управления территориями. Самый известный пример – Гонконг. Понимая опасность санкций, и в силу этого в общем-то вероятной потери власти, Путин предпринимает усилия для того, чтобы западные лидеры перестали считать его агрессором и сели с ним за стол переговоров. Возможно инициатива Украины по привлечению арбитров урегулирования (например, США и ЕС со стороны Украины и Китая или Индии со стороны России) и будет первоначально необходимым решением, которое поможет найти выход из крымского кризиса. Надо начинать этот процесс, даже если сейчас он выглядит нереалистичным.
Полагаю, что ситуацию с Крымом можно будет повернуть в нашу пользу, если привлечь необходимых заинтересованных участников, которые помогая нам, будут решать какие-то свои проблемы (Китай, например, который объявил о стратегическом решении построения Нового шелкового пути в Европу, как средства стимулирования своей экономики). Кстати, на этом пути можно будет привлечь и инвестиции, которые частично пойдут и в материковую Украину.
Такое предложение Украины может стать той «соломинкой», за которую ухватятся Путин и российские элиты, часть которых уже начинает понимать, что их военная авантюра может в среднесрочном периоде закончиться экономическим крахом, но у которых не хватает сил прекратить войну в Украине, так как они понимают также, что уже в краткосрочном периоде они могут лишиться власти в результате прихода к власти в РФ националистов, которые не воспримут вывода российских войск из Украины. Путин хорошо помнит, чем закончился вывод войск из Афганистана – крахом СССР.
Необходимо понять, что власти России оказались в своеобразном цугцванге. Всякое их действие в этой ситуации, при нежелании украинской стороны договариваться с ними на основании учета реальных особенностей российской имперской политики, только ухудшает положение российских властей. Но если украинские власти смогут проявить зрелость и мудрость в подходах и сядут за стол переговоров, которые будут вестись на реалистических предпосылках, о которых написано выше, даже если психологически это мучительно сделать, то это может стать переломом в вопросе заключения действительно устойчивого мирного соглашения. Тысячи сохраненных жизней украинцев этого стоят.
Россия никуда не исчезнет. Это наш сосед, хотим мы этого или нет. Нашим странам предстоит жить рядом, наверное, еще не одно столетие. Поэтому необходимо преодолеть ненависть и заняться стратегией. Диктатуры и автократии не существуют вечно. Надеюсь, что рано или поздно Россия станет демократической страной. А пока мы должны стать политическими прагматиками и реалистами.