Не просто мерзавец, но и трус. Что мешает Владимиру Путину присоединить оккупированный Донбасс к России
Повышенная активность на фронте, а затем блокадная эпопея с раскулачиванием ахметовских предприятий вернули тему оккупированных донбасских территорий из фонового режима в топы новостей.
В очередной раз встает вопрос, чего оккупанты намерены делать дальше. Этим же вопросом задаются россияне, причем из антипутинского лагеря, и неожиданно приходят к выводу: будут присоединять.
Самое время
Задал тон Александр Морозов, журналист и политолог, бывший редактор «Русского журнала», уже долгое время проживающий за границей, сейчас – в Вильнюсе. Морозов своем тексте на Гефтер.ру собрал целый ряд признаков, свидетельствующих о том, что присоединение сейчас рассматривается в Москве как вполне вероятная опция.
Сюда укладывается и такое, на первый взгляд, малозначимое событие, как заявление Михаила Ремизова, президента Института национальной стратегии и политического советника Дмитрия Рогозина, о необходимости делать новые шаги в сторону признания ДНР и ЛНР:
«Очень важно показать жителям Украины, что тем из них, кто действительно бросил все на карту, Россия, в конечном итоге, все-таки придет на помощь», в рамках борьбы за лояльность русской части населения Украины.
Причем заговорил Ремизов об этом еще в январе, до обострения в Авдеевке, и упомянул о необходимости подтвердить правовой статус граждан «народных республик», вплоть до раздачи российских паспортов.
Он словно знал о грядущем решении Путина признать документы, выдаваемые сепаратистами.
Песков заявляет о том, что Украина, фактически, сама отказывается от Донбасса, а Лавров говорит об одностороннем нежелании украинской стороны выполнять Минские соглашения, что якобы развязывает руки Москве.
В Москве же в январе устроили празднование некруглой даты Переяславской рады с участием Захарченко и Плотницкого. «Национализация» предприятий Ахметова тоже укладывается в общую картинку подготовки «воссоединения».
По мнению Александра Морозова, возникла ситуация, когда удерживать захваченные территории в подвешенном статусе Кремлю уже невыгодно. В качестве фактора давления на Украину это не работает.
С Дональдом Трампом, очевидно, по-хорошему договориться не выйдет, и он Киеву руки крутить не станет. Европа устала от украинской темы и с видимым облегчением воспримет ее закрытие, пусть бы и таким образом, через присоединение к России.
Европейцы заняты перспективой французских и немецких выборов, им не до Украины. Каких-то серьезных последствий не будет, все ограничится небольшим обострением риторики. В общем, как ни крути, такой удобный момент: надо брать.
К коллеге присоединяется и Олег Кашин, чья статья вышла на сайте Republic.ru. Кашин находит внутренние причины для присоединения оккупированных территорий и говорит, что на смену отыгранном «крымскому консенсусу» придет «донбасский консенсус».
Да, не такой веселый, как курортно-ялтинский и салютно-севастопольский, а вполне себе мрачный, но позволяющий оправдать погружение страны в новый экономический кризис: «Когда все ставки сыграны, рискованная игра перестает быть рискованной. Чего бояться, войны? Война была. Санкций? Санкции есть…
Если Россия и так уже существует в статусе империалистического чудища, то логичнее этот статус поддерживать, чтобы не разочаровывать ни собственное население, ни остальной мир.
Самый удобный выход из кризиса – в новый кризис, Владимир Путин давно это понял и вряд ли готов искать новых, неизведанных путей».
Другими словами, эти российские авторы, повторю, не питающие теплых чувств к путинскому режиму, допускают и едва не подсказывают Кремлю вариант «семь бед – один ответ».
Оставим в стороне мазохистскую составляющую этих советов от оппозиции, посмотрим, действительно ли последствия присоединения оккупированных районов Донбасса качественно не изменит ситуацию для России, а потому ей можно не тормозить.
Соломинка, которая сломает гроб верблюда
Из того, что мы уже видели и знаем, Путин явно считал в 2014 году, что ему удастся договориться по Крыму с Западом. Издержки ожидались временные и незначительные, а выигрыш – огромный.
Насчет того, что выигрыш действительно велик, уже не уверены даже убежденные сторонники «Крымнаша». Нет, отдавать его у них и в мыслях нет, но восторга приобретение больше не вызывает, как нет и теплых чувств к присоединенным. Присоединили – радуйтесь молча, лишнего не просите.
Запад же Крым прощать не намерен. Жмет не очень больно, но непреклонно, и не отпускает. Это после всех объяснений, как Крым дорог каждому русскому сердцу, как был неправ Хрущев, и какой был замечательный референдум.
За три года действительно растерявшийся тогда Запад оценил способности и возможности России, последние иллюзии на ее счет отпали. Достаточно вспомнить мягкого Обаму в 2014 году и его же в последние месяцы президентства.
С одной стороны, случившееся разоблачение России действительно развязывает ей руки, можно, казалось бы, действовать в соответствии с репутацией и не оглядываться. С другой, это словно Крым-2, только с намного более худшими стартовыми условиями.
Речь даже не о том, что это разбитый войной депрессивный регион, который пробьет еще одну дырищу в российском скудеющем бюджете.
Если после крымской «победы» Россия на накопленных запасах преодолела худо-бедно декабрьский кризис 2014 года и ушла на траекторию постепенного замирания экономической активности, то теперь даже небольшие меры воздействия могут обрушить слабое равновесие.
Собственно, сама новость о присоединении части Украины запросто станет такой соломиной, которая сломает гроб верблюда, справедливо вызвав панику экономических агентов.
Запад в любом случае отреагирует, и это не будет реакция для реакции, в качестве предложения для дальнейшего торга и выхода из новой кризисной ситуации. Очередной демонстративный выпад России против международного права будет уже иметь характер откровенного оскорбления и издевательства над Западом, которому якобы нечем ответить.
Такой разговор с остальным миром путем отгрызания у Украины ее территорий действительно демонстрирует гарантам международного порядка пределы их возможностей. И именно поэтому на этот вызов они вынуждены будут ответить максимально жестко.
Возможно, если бы у Кремля была уверенность, что ему удастся удержать внутреннюю ситуацию, которая в результате нового приобретения еще больше и, главное, резко просядет, он бы и сыграл в такую игру, в злую-злую империю.
Но потери контроля и управления там, судя по всему, боятся больше, чем самих по себе внешних санкций. И Крым-то брали ради упрочения этого контроля. Не брать же Донбасс, чтобы этот контроль потерять.
В общем, хотя у российского руководства с рациональностью дела обстоят и скверно, на риск шатнуть ситуацию там вряд ли пойдут. Потому что главная российская ценность и скрепа – прочность власти. Все остальное – мишура, все остальные – пешки.
Так что резких движений оттуда ждать, пожалуй, не следует. По крайней мере, до тех пор, пока Путин для себя точно не поймет, чего ему ждать от Трампа. Если вы еще не поняли, Владимир Владимирович не просто мерзавец, он еще и трус.