Эксперты рассказали, есть ли альтернатива "минскому формату"
Выполнение Минских соглашений — это единственный путь мирного урегулирования конфликта на Донбассе. А альтернативой ему может быть только война и наступление на Российскую Федерацию. Об этом заявил президент Украины Петр Порошенко.
“Существуют мифы о том, что “Минск” себя исчерпал и существует какая-либо альтернатива. Подчеркиваю, “Минск” — это единственный путь к миру. Каждый, кто сегодня атакует “Минск”, должен нести ответственность”, — убежден Порошенко.
По мнению президента, каждый, кто предлагает отказаться от этого пути урегулирования конфликта на востоке Украины, должен предложить альтернативу.
“Альтернативы две — военное решение конфликта и открытое наступление на РФ. Я прошу сравнить военный бюджет, возможности, прошу взять на себя ответственность за будущие жертвы. Те политсилы, которые против “Минска”, ставят целью отказаться от этих территорий и исповедовать логику “территории в обмен на мир”, — не получат ни мира, ни территорий. Эти заявления абсолютно безответственны”, — добавил глава государства.
Никто не спорит, что благодаря минскому переговорному формату и попыткам выполнять Минские соглашения снижалось количество обстрелов со стороны боевиков (пусть и не всегда, да и ненадолго) и количество жертв среди украинских воинов. Однако опрошенные “Главредом” эксперты подчеркивают, что альтернативу “Минску” найти можно, если искать. Прежде всего, они предлагают вспомнить о “будапештском формате” или вовлечь в активный переговорный процесс по Донбассу США.
Эксперты рассказали “Главреду”, какие видят альтернативные схемы решения проблемы Донбасса, действительно ли все так однозначно — “если не “Минск”, то война”, а также почему украинская власть, по их мнению, так упорно настаивает на необходимости выполнения Минских договоренностей, отвергая возможность поиска и рассмотрения других форматов.
Дипломат, руководитель Фонда “Майдан иностранных дел” Богдан Яременко:
Это — ничто иное, как попытка заговорить тему неспособности или неготовности украинского президента и дипломатии предложить эффективные способы решения конфликта на Донбассе. Безальтернативным не может быть то, что не приносит результат. Минские договоренности не дают результат, поэтому они не являются безальтернативными.
Ведь даже война и боевые действия совсем не обязательно должны происходить в форме “наступления на Российскую Федерацию”, как сказал Порошенко. Ведь очевидно, что целью войны Украины против России является не захват российских территорий, а выдворение российских регулярных и нерегулярных войск с территории Украины. Эта война может вестись и наступлением, и маневренной обороной, и так далее. Так что даже военный способ решения конфликта имеет множество различных вариантов и сценариев действий.
Что касается мирных переговоров, то, безусловно, они могут проходить, во-первых, в другом месте, а не в Минске. Во-вторых, может быть задействовано другое число участников или просто другие участники (к этим переговорам могут присоединиться Соединенные Штаты, Евросоюз и другие государства). В-третьих, может быть изменена повестка дня. Скорее всего, на каком-то этапе это и произойдет — речь будет идти не о создании какой-то иллюзорной возможности за ночь после выборов вернуть оккупированную территорию Украине, а о постепенном “замораживании” конфликта с целью дальнейшей стабилизации ситуации и создания долгого переходного периода, на продолжении которого будет осуществляться и постепенная стабилизация жизни на оккупированных территориях, и постепенно будет возвращаться украинская власть, а после этого уже можно будет провести выборы и закрыть эту тему.
Как видим, и война, и мирные переговоры имеют множество различных сценариев. Альтернатива есть всегда.
С чем связана такая зацикленность украинских властей на Минске? Почему не хотят искать или рассматривать другие варианты урегулирования ситуации? Или это результат тех злополучных договоренностей, о которых мы не знаем, но о которых все больше и больше говорят, а также какие-то личные гарантии Порошенко и Путина друг другу. Или это просто неумение нашего президента признавать свои ошибки и оперативно перестраивать свою линию поведения, чтобы найти более эффективные способы решения проблем.
Эксперт корпорации стратегического консалтинга “Гардарика” Константин Матвиенко:
Вопрос об альтернативе Минску — очень точный и актуальный. Следует отметить, что в ходе всех минских переговоров практически не было дней тишины, когда хотя бы в течение 12 часов не звучали обстрелы. Обстрелы продолжались даже во время недавней встречи лидеров “нормандской четверки” в Берлине, буквально в те часы, когда шел разговор, боевики продолжали лупить на Мариупольском и Донецком направлениях.
Минск сам по себе не является мирным процессом, и он не ведет к миру хотя бы потому, что во время переговоров продолжают гибнуть люди, не осуществляется обмен пленными, а если и происходит, то в весьма ограниченных объемах, людей пытают, продолжаются вопиющие нарушения прав человека, в том числе прав детей, на оккупированных россиянами (подчеркиваю, россиянами, а не ДНР и ЛНР!) территориях. То же касается и ситуации в Крыму.
Так что Минск не ведет к миру. Что в такой ситуации может стать альтернативной, другим мирным путем к урегулированию конфликта на Донбассе? На мой взгляд, следует вспомнить о будапештском формате. В самом начале, когда Украина отказывалась от ядерного оружия, ряд стран, в том числе страна-агрессор — Российская Федерация, давали гарантии территориальной целостности Украины. И неважно, что Будапештский меморандум, как теперь нам говорят, не имеет обязывающего определения. Я считаю, что нужно возвращаться к широкому будапештскому формату, возможно, при участии других ядерных держав. А мы помним, что в свое время Китай не поддержал ту идею, но, возможно, сейчас уже пересмотрел свою позицию.
Действовать стоит именно в этом направлении. Потому что Минск, выполнение Минских соглашений, которые Россия постоянно видоизменяет, выглядит нереалистично. Прежде всего, само выполнение этих договоренностей технически очень сложное. К примеру, чисто технически провести выборы на оккупированной части Донбасса, значит, просто взять и нарисовать мандаты для террористов. Это недопустимо, с точки зрения общечеловеческой культуры.
Потому возвращение к будапештскому формату, на мой взгляд, является мирной альтернативой Минску.
Директор Центра исследований армии, конверсии и разоружения Валентин Бадрак:
Альтернативные варианты урегулирования ситуации на Донбассе есть, но сегодня они рассматриваются только как теоретические. Один из главных вариантов — это возвращение к формату, который предлагался в самом начале конфликта: чтобы в переговорах участвовали страны, которые давали Украине гарантии: США, Великобритания и Россия. Но, к сожалению, пока переговорный процесс идет в другом формате. Вот и получается, что Россия, которая является страной-агрессором, разрушившим всю систему безопасности, участвует в переговорах. В то же время основные страны-гаранты — США и Великобритания — в переговорах фактически не задействованы и влияют на происходящее лишь косвенно. Это, безусловно, плохо для Украины. Мы можем с пониманием относиться к тому, что в США идут президентские выборы, в разгаре избирательная кампания, но на самом деле мы столкнулись с ситуацией, когда страны-гаранты не могут выполнить свои обязательства.
Еще один возможный формат — когда к Германии и Франции присоединяются США. Это было бы очень важно. Но опять-таки, из-за президентских выборов в Америке мы не можем на это рассчитывать.
Поэтому в некоторой степени сказанное президентом Порошенко выглядит на практике именно так. Но я бы не согласился с его сарказмом — когда он говорил о войне и наступлении. Безусловно, Украина не может рассчитывать на “хорватский вариант” — мы не будем наступать, чтобы отбить свою территорию. Думаю, что в смысле наращивания стратегического потенциала армии и сил обороны Украина немало потеряла за два с половиной года войны низкой интенсивности, “войны третьего поколения”. Да, идет перевооружение, наращивание сил, но пока что так и не налажен системный процесс перевооружения, чтобы обеспечить армию не только тем, чем может страна, но и тем, в чем армия нуждается. Кроме того, мы постоянно сталкиваемся с сигналами, в том числе из зоны боевых действий, о том, что есть “некомплект”, сохраняются сомнительные подходы к решению данного вопроса. Все это говорит о наличии некоторых демотивирующих трендов в украинском войске. А это — следствие системных ошибок при строительстве современной украинской армии.
Почему я заговорил о военных возможностях? Потому что они существенно влияют на переговорный процесс. Путин постоянно говорит, что если вы не сделаете так, то мы будем разворачивать войну, причем намекает на разные версии этой войны, в том числе войну высокой интенсивности. Он так ведет себя потому, что Украина является для него уязвимой мишенью. Запад не будет нам помогать в полной мере. Поэтому в такой ситуации, когда в военном плане мы остались один-на-один с врагом, нужно все силы бросить именно на усиления фактора обороноспособности. А этого, к сожалению, пока нет. Потому мы остаемся в позиции обороны и в зоне боевых действий, и на переговорах. Соответственно, мы реагируем на то, на что напирает Кремль с позиции более сильного игрока.
“Минский формат” никогда не был действенным. Он рассматривался украинской стороной, как возможность затягивания времени, чтобы сделать войну наименее интенсивной. То есть речь шла не о перемирии, а о том, чтобы снизить интенсивность самой войны, которая никогда не прекращалась.
“Минский формат” исчерпал себя в самом начале, о чем не раз говорилось. Проблема в том, что, имея несопоставимые с российскими военные мощности, мы не можем рассчитывать на то, что можем влиять на Кремль. Это и есть той причиной, почему я все время возвращаюсь к оборонным мощностям — нам необходимо усиление нашего оборонного потенциала, поскольку так мы сможем вести переговоры с более сильной и выгодной позиции. И тут уже дело не в дипломатах, не в том, что они проигрывают дипломатический дискурс, а в том, что Украина находится в таком положении. С одной стороны, она имеет серьезную экономическую зависимость от западных партнеров, которые не хотят становиться союзниками. А с другой — мы сталкиваемся с постоянным давлением Кремля, который пытается использовать эту ситуацию, чтобы изменить в Украине власть и внешнеполитический курс страны. Все это связано с тем, что Запад опасается смены курса, опасается, что, предоставив вооружение или технологии, эти технологии попадут в руки России и т.д. Все это настолько взаимосвязано, что составляет своего рода цепную реакцию. И Украина в этой химической реакции является звеном, которое мало влияет на ситуацию и еще меньше делает для того, чтобы развить возможность своего влияния.