Те, кто критикует Россию, не берут в расчет традиции и историю? Действия Путина показывают, что этот аргумент не работает.
В ходе дебатов о России так называемые понимающие Путина немцы часто прибегают к аргументу, согласно которому Запад в целом склонен к враждебности и страхам по отношению к стране и ее традициям. Такие обвинения зачастую выдвигаются с указанием на чрезвычайно высокий рейтинг популярности президента Владимира Путина и его внешнеполитических решений, таких как аннексия Крыма или бомбардировки Сирии.
Путин = русский народ?
Высокий уровень поддержки лидера недемократической системы не является чем-то неожиданным. Действительно ли популярность Путина такая высокая, как на это указывают результаты опросов? Кто же готов в системе, где доминируют спецслужбы, открыто выражать свою позицию пусть даже и в анонимных опросах? И могут ли россияне действительно получать информацию из различных источников и строить свои политические воззрения?
Тот, кто смотрит политические новостные передачи и ток-шоу на российском государственном телевидении, знает, с какой эмоциональностью, агрессивностью и абсурдностью пропагандисты Кремля преобразовывают международную политику в антироссийские теории заговора. Практически все федеральные СМИ распространяют одну и ту же смесь из выборочного освещения событий, искаженных новостей и паранойи.
Хотя политические оппозиционеры, социологи, иностранные критики Кремля и интеллектуалы и появляются в эфире поздно вечером, их наличие является скорее тщательно дозированной декорацией. Не редко целенаправленно выбранные диссиденты в ток-шоу перекрикиваются представителями Кремля и телеведущими или же вообще публично очерняются. Это статисты театрального представления с заведомо известной драматургией. Поэтому российские оппозиционеры и интеллектуалы не участвуют или же крайне редко в псевдо-дебатах государственного телевидения.
КГБ как суть русского мира
С исторической перспективы уважение перед сегодняшним кремлевским руководством развивается в неверном направлении. Современная российская политика как продолжение вековых традиций затмевается трагическим течением недавней российской истории и ее последствиями для постсоветской или новосоветской России.
Информированные наблюдатели с недоверием относятся к заявлением сегодняшнего политического руководства России, выступающего в роли глобального защитника семейных ценностей, консерватизма и религиозности. Почему страна, которая на протяжении 70 лет занималась подавлением, отчасти физическим уничтожением собственной культуры и церкви, сегодня призвана поучать другие страны, как следует почитать традиции?
Радикальный антитрадиционализм большевистской идеологии должен, в общем-то, означать, что постсоветское общество еще долгие годы будет занято повторным поиском и возрождением собственных традиций.
Радикальный прагматизм
Более того, карьера некоторых влиятельнейших персон сегодняшнего российского руководства, таких как Владимира Путина, Сергея Иванова и Игоря Сечина, начиналась в том самом советском госоргане, который на протяжении десятилетий подавлял русскую культуру, традиции, религию и науку. КГБ не был спецслужбой в традиционном понимании этого слова, он был ядром советского репрессивного аппарата. Он преследовал любые проявления свободомыслия в Советском Союзе, а также все церкви, в том числе православную. Некоторые из сегодняшних руководителей еще 30 лет назад по долгу службы подавляли любые российские национальные ценности, традиции и институты, а сегодня объявляют себя их бескомпромиссными защитниками.
Лейтмотивом сегодняшнего кремлевского руководства является не настоящий патриотизм, а прагматизм, реализуемый с непонятной для западных европейцев циничной беспринципностью. Для укрепления режима он задействует националистические идеи и интернационалистические основы. Не моргнув глазом, ссылается на фундаментальные религиозные или подчеркнуто просветительские мотивы. Часто приводит такие аргументы как морализм, причем на деле просматриваются хладнокровные аморальные поступки. В зависимости от ситуации он отсылает к общечеловеческим ценностям, а также этнонациональным интересам. То указывает на историческую правду, то на избирательное осознание истории.
Этот прагматизм не видит противоречия между прошлым желанием вступить в НАТО и сегодняшней демонизации альянса. Сегодняшние стандарты ЕС могут быть как образцами для России, так и выражением отталкивающей деградации Запада. Россия появляется то, как европейская нация, то как евразийская цивилизация, то как глубоко православная, то как современная прогрессивная страна, в зависимости от поставленных задач.
Россия движется к политическому тупику
Основными пунктами для оценки сегодняшнего отношения российского руководства должна быть в меньшей степени российская история или литература, а опыт Германии со Штази. «Новосоветский» рационализм, персонализация и ценностный релятивизм — основные движущие силы внешнеполитических действий. Это касается акций кремлевского руководства в Молдавии, Грузии, Украине или в Сирии. Кто видит за этим только неоимпериализм или даже экзистенциональный страх в свете западной экспансии, недооценивает интеллектуальные способности Владимира Путина и его окружения.
Демократия в Украине должна провалиться
Гегемониальные устремления в постсоветском пространстве обосновываются Кремлем перед российской и международной общественностью патриотическими формулировками, то есть якобы геостратегическими, политическими и экономическими интересами подавляемой Западом России. Путин и Ко. все же не параноики и точно знают, что такое неприкасаемость российской ядерной державы.
Россия является бывшей супер-державой с чрезмерно острой реакцией, терзаемая постимпериальными фантомными болями, а не заслуживающим сочувствия неудачником в глобальной политике с доминированием США. Кремль защищает в Украине не какие-то национальные интересы, а частные интересы своего властителя. Украинская модель демократии должна провалиться, ведь ее успех может привести россиян к мысли о том, что такое возможно и в Москве.
Что действительно нужно России
Еще хуже — сегодняшнее кремлевское руководство своей внешнеполитической игрой ва-банк на Донбассе и в Сирии наносит ущерб долгосрочным национальным интересам России, например, отношениям между Москвой и братским народом, украинцами, или арабским миром. Отдаление России от своих западных, в особенности, европейских, и не в первую очередь немецких политических, экономических и научных партнеров, затрагивает стратегические вопросы будущего. России нужен не Евразийский (коррупционный) экономический союз, а ЕС как торговый, инвестиционный партнер и партнер по модернизации. В своих отношениях с Китаем, который становится все более самоуверенным, он страдает от охлаждения отношений с Западом, что умело использует Китай, чтобы покупать российское сырье по низким ценам.
Политическая и экономическая изоляция, а также военное расширение второсортной промышленной державы не обещают ничего хорошего. Кто же демонстрирует «понимание» всем этим неверным действиям России, вероятно, мало сочувствует ее жителям и не интересуется будущем страны.
Враги и друзья России
То есть те, кто критикует Путина, необязательно являются врагами России. Как бывшие сотрудники КГБ сегодня продвигают в России патриотизм, чтобы сохранить свои семейные коррупционные связи, так и те, кто с пониманием относится к Путину, используют свою симпатию по отношению к России как инструмент для внутриполитических или даже частных экономических целей. С каждой новой волной авторитаризма и новой внешнеполитической акцией Кремль ведет страну все дальше в исторический тупик.
Приглашение Путина в бундестаг в 2001 году, проект «Северный поток» и другие крупные российско-германские проекты, стратегическое партнерство между ЕС и Россией, прямые западные инвестиции в российскую экономику или российско-европейское партнерство между городами не сумели за последние 15 лет ничего изменить в том, что касается скатывания России в параллельный мир политики. Более того, приятельские отношения некоторых европейских политиков с Путиным, сдержанная западная реакция на продолжающуюся оккупацию Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии только укрепили Кремль во мнении, что он наделен особыми правами в постсоветском пространстве.
После украинской катастрофы так называемая новая восточная политика в стиле Шредера оказалась в крайне незавидном положении. Свой вклад в это внесли «понимающие Путина», которые до недавнего времени доминировали в немецких СМИ, их труды до сих пор можно найти на прилавках книжных магазинов. Более просвещенные дети и внуки сегодняшних россиян не будут благодарны «понимающим Путина» за это их понимание.
Андреас Умланд, Die Zeit, Германия