Президент Соединенных Штатов и федеральный канцлер Германии подчеркнули, что вопрос об облегчении санкций против Российской Федерации может быть рассмотрен только после исполнения последней минских соглашений, пишет Виталий Портников.
Для российского руководства эти слова лишены логики – ведь Кремль вовсе не считает себя стороной конфликта, Россия изображает из себя “гаранта” наряду с Германией и Францией. Но одним из важнейших итогов Минской встречи стало четкое понимание, что Россия – никакой не “гарант”, а сторона конфликта и руководители “народных республик” готовы к любым решениям и компромиссам по приказу своего хозяина – Владимира Путина.
В Кремле продолжают гордиться идеей так называемой “гибридной войны”, применяемой российским руководством против Украины – хотя ничего нового в этой “гибридности” нет, Советский Союз действовал подобным образом все время своего существования – мир просто успел отвыкнуть от этого цинизма и незаслуженно стал воспринимать Россию как цивилизованное государство. Но как только к заявлениям российских руководителей и дипломатов начинают относиться без оттенка доверия, как только любые экономические послабления начинают менять на конкретные шаги – “гибридная война” сразу же теряет смысл. И нужно либо воевать по-настоящему – либо убираться. А воевать по-настоящему – это уже совершенно другой уровень рисков и количество жертв не только для нас, но и для российского режима. Поэтому то, что делают Меркель и Обама, объясняя Путину, что никто не собирается отменять санкции – это и есть принуждение зарвавшегося агрессора к миру.
Все это, конечно, не отменяет факта наличия пророссийского лобби на Западе. Очевидно, что есть страны, которые хотели бы ослабления санкций против России или даже полной их отмены. Но логика политических процессов в демократическом мире такова, что Путину необходимо развязать руки своим сторонникам. Проще говоря, он должен хотя бы что-то сделать для деэскалации ситуации на Донбассе. Или хотя бы ничего не делать для эскалации. А в такой ситуации время работает против Кремля: как только прекращается подпитка агрессии и накачка оккупированного региона оружием и деньгами – сразу же становится очевидной абсолютная экономическая зависимость Донбасса от Украины, а не от России. Тем более, что содержать население Донбасса Москва не намерена.
Конечно, лояльность своих сторонников в Европе Россия может и покупать – тогда они способны броситься в бой без каких-либо аргументов. Но, опять-таки, для подкупа даже таких безответственных правительств, как популистский кабинет Ципраса в Греции, Москве нужны деньги – обещаниями Ципраса не купишь. А для наличия свободных десятков миллиардов долларов нужна экономическая стабилизация. А для экономической стабилизации нужно ослабление санкций. А для ослабления санкций нужна деэскалация на Донбассе. А для деэскалации на Донбассе Путин должен убраться с украинской земли. Но в этом случае усиливаются конфликты в его ближайшем окружении, переполненном кровожадными идиотами – и появляется страх, что вслед за Донбассом Москву попросят уйти из Крыма. Тем более, что после окончания войны экономический диалог Украины и Крыма может обрести, наконец, цивилизованные черты диалога государства с оккупированной территорией, которая должна будет платить реальную цену за каждый день нахождения под чужим контролем.
Именно эта совокупность обстоятельств и создает ситуацию, при которой Путин не может найти приемлемого для себя выхода. Поэтому события будут развиваться спорадически и приведут к краху российского режима – разумеется, при условии, что Запад будет давить, нефть – падать, а украинцы – обороняться.