«...„Святая Русь“ — это политический неологизм, введенный в ширпотреб нынешним патриархом РПЦ Кириллом. Чем она свята, если Россия — это страна массового насилия, алкоголизма и жестокости, никто не сможет толком объяснить.»
«Наша задача — соединить православие и коммунизм». Это не шутка. Это цитата из выступления самопровозглашенного «губернатора Донбасса» Губарева.
Его биография, среди прочего, является наглядным примером, как на практике реализуются эти идеологические представления.
В свое время Губарев был в составе организации «Русское национальное единство». Возглавляет ее некий Александр Баркашов, фото которого на фоне свастики несложно найти в интернете. Этот деятель даже дошел до того, что опубликовал фотографию, где свастика нашита на … георгиевскую ленту. Вероятно, в голове у господина Баркашова все удивительным образом так смешалось, что сочетание этих символов его не смущает.
Кстати, Губарев своего участия в «РНЕ», в принципе, особо и не скрывал. Да и не только он. В интернете есть фото донецких сепаратистов, на котором они командой передают привет Баркашову. Но когда однажды их подельника,
на теле которого была вытатуирована свастика, убили, сепаратисты пытались от него откреститься, пытались убедить, что он — якобы член «Правого сектора». Но потом выяснилось, что убитый был осужден, его выпустили из тюрьмы, и он воевал на стороне сепаратистов.
Сегодня о наемниках из РФ, воюющих на Донбассе, российская пропаганда творит миф, что они борются за православие и защиту «русского мира».
Кто автор этих мобилизационных концепций, которые заставляют русских людей убивать граждан Украины?
Мнение профессора кафедры международных отношений Донецкого национального университета Игоря Тодорова и российского политолога Андрея Окары.
— Итак, как возникли предпосылки для зарождения такой причудливой идеологии, которая позволяет наемникам переступать через человеческую жизнь?
А. Окара: — В 2006 году появилась работа Владислава Суркова, который тогда был заместителем главы администрации президента России, — «Суверенная демократия». В ней обосновывалось право России на альтернативный вариант развития. Мол, Россия не возражает против демократических ценностей, но отрицает, что Запад на эти ценности владеет монополией. По его словам, Россия имеет свой исторический путь, так называемый третий путь. Позже к этому околоофициальному дискурсу добавились еще и идеи так называемого просветительского национализма с человеческим лицом.
А в последние годы мы видим, что сформировался новый идеологический тренд, который заключается, во-первых, в углублении тезиса о третьем, особом пути России и огосударствлении православия. То есть православие с идеями «Русского мера» все больше превращается в государственную идеологию.
И. Тодоров: — Одним из главных идеологов России является Александр Дугин, которого продолжали считали подковерным идеологом Кремля, но в последнее время что-то у него с Путиным не сложилось. Так вот еще лет двадцать назад он написал учебник «Геополитика», где заявил, что существование независимой Украины равнозначно оккупации территории России.
Еще одним идеологом можно считать также заместителя председателя Государственной думы России, руководителя Либерально-демократической партии России Владимира Жириновского. Правда, название партии с ее фактической деятельностью не имеет ничего общего. Жириновский отражает реваншистские настроения, которые есть в российском обществе (Вы еще узнаете, что такое Янукович! — Жириновский заявил, что после путинской Олимпиады в Киеве расстреляют митингующих — сбылось… — А).
А вот еще один прокремлевский идеолог, лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян вообще недавно приезжал в Донбасс, чтобы давать инструкции боевикам. Он даже прямо признал, что Россия поставляет оружие в Донбасс, и выражал свое недовольство действиями Гиркина-«Стрелкова» из-за отступления из Славянска (подробности смотрите здесь: «Вы профессиональный провокатор», «От вас воняет…» или Что такое «русская весна»).
Стоит вспомнить и главу Национал-большевистской партии Эдуарда Лимонова, который пропагандирует идеи левого, в какой-то мере даже антиолигархического направления, но они все равно совпадают с новым геополитическим видением, которое утверждается в России.
— В чем заключается суть этого видения?
И. Тодоров: — Основная масса идеологических течений в РФ — независимо от их формальных названий — на самом деле является российским шовинизмом, но с разными оттенками. Основная его идея высказана еще в XV веке: «Москва — Третий Рим, а четвертому не быть». Вот такое гипертрофированное представление о своем месте в мире и проповедуют российские идеологи под тем или иным соусом. Они еще и пытаются убедить всех, что Россия — мессия, «святая Русь», которая несет свет миру, утопающему в грехах. На этом и базируется искусственная концепция «Русского мира».
Теоретически это — концепция международной трансгосударственного и трансконтинентального сообщества, объединенного причастностью к России и лояльностью к русскому языку и культуре, которая на практике предполагает контроль Москвы над бывшими советскими республиками. Эту же концепцию активно пропагандирует и Русская Православная Церковь.
— И поэтому «Русь», которой давно не существует, в устах политиков возникает еще и в образе «святой»?
— Да, «святая Русь» — это политический неологизм, введенный в ширпотреб нынешним патриархом РПЦ Кириллом. Чем она свята, если Россия — это страна массового насилия, алкоголизма и жестокости, никто не сможет толком объяснить.
Попытка использовать Кремлем идеи православия в собственных интересах дошли уже до того, что председатель фракции Компартии в Госдуме Геннадий Зюганов заговорил об идеологии «православного коммунизма», мотивируя это тем, что якобы Иисус Христос был первым коммунистом, потому что защищал бедных.
Активно сотрудничает с РПЦ и уже упомянутый Кургинян. Теперь же это дикое сочетание коммунистической идеологии с православием пытаются установить и на украинском востоке. Я видел, как в Донецке сепаратисты использовали одновременно два флага: Коммунистической партии Украины и флаг с изображением Иисуса Христа. И часть людей на фоне свои необразованности не возражает против этого дикого сочетания.
При этом в России есть и определенные либеральные настроения. Однако либералы, как Борис Немцов, ныне покойная Валерия Новодворская или выпущенный на свободу Михаил Ходорковский, никогда не были в этом государстве влиятельными.
А. Окара: — Думаю, интересно будет знать, что так называемый министр обороны «ДНР» «Стрелков» считает себя воином Христовым. Вокруг него есть определенное количество людей, которые готовы воевать в, так сказать, «православной армии», один батальон которой уже сформировали.
— Насколько сильны идеи фашизма или его новой версии — «рашизма» — в России в целом?
И. Тодоров: — Я считаю, что благодаря гласной или негласной поддержке властей идеи нацизма в России очень популярны. Они строятся на убеждениях в своей уникальности, противопоставлении себя всему миру. И именно такой подход является основой идеологии в России, несмотря на то, что формально нацистские организации в РФ не является многочисленными. Однако принципиальных различий между тем, чего хотят они и чего хочет Кремль, нет.
— Как же тогда понимать существование прокремлевского движения «Наши», позиционирующего себя как антифашистское?
И. Тодоров: — Коммунистические тоталитарные режимы ХХ века также называли себя антифашистскими, хотя по сути и методами ничем не отличались, а кое в чем были хуже нацистской Германии. Потому что в Советском Союзе убивали прежде всего собственный народ, а не врагов.
Движение «Наши» организовано руководящей верхушкой России. Использование им антифашистских лозунгов четко отслеживается именно по Украине: «фашистская киевская хунта», «бандеровцы — фашисты» и т.п.. То есть это — клише, которое не вписывается в высказывание бывшего премьера Великобритании Уинстона Черчилля о том, что «фашисты будущего будут называть себя антифашистами».
— А почему же в последнее время тот же Дугин и часть боевиков, которые находятся в Украине, критикуют Путина?
А. Окара: — Дело в том, что в России есть часть так называемых ястребов, которые считают, что Украину давно пора атаковать всей мощью регулярных вооруженных сил РФ. Однако Путин колеблется между своей привязанностью к этим идеям и страхом перед серьезными санкциями Запада, которые могут пидорвать российскую экономику, а следовательно, и его режим.
—
Ирина Коваленко