Слишком негативным было отношение польского правительства, польской власти к России. В тот период уже решился вопрос о расширении НАТО на восток, о вступлении в Альянс Чехии, Польши. Просто отомстить – тоже хорошая причина. Еще – повлиять на единство европейского сообщества.
Почему россиян, подвергшихся воздействию пропаганды, нельзя считать полностью здоровыми, с чем связаны репрессии против соратников президента России Владимира Путина, по какой причине глава Кремля презирает американского президента Дональда Трампа, должна ли Украина отказаться от Минских соглашений и какая судьба уготована президенту Беларуси Александру Лукашенко. Об этом в авторской программе Алеси Бацман “Бацман LIVE” на канале NewsOne говорил российский оппозиционер и политический эксперт Константин Боровой. Издание “ГОРДОН” эксклюзивно публикует текстовую версию интервью.
– Хочу начать с вашего интервью, которое набрало на сайте “ГОРДОН” более полумиллиона просмотров. Тогда вы обратились к россиянам, цитирую: “На колени! Немцы, чтобы искупить свою вину, руками раскапывали могилы расстрелянных евреев, партизан – руками! Чтобы перезахоронить. Так их воспитывали американцы. Никакого примирения нет и не может быть. На колени, твари, и просить прощения у нескольких поколений украинцев!” Вы сказали это летом 2014 года. Тогда ваши слова вызвали очень бурную реакцию и обсуждение, особенно в России. Прошло три года. Россия под санкциями. И мне кажется, что эти санкции немножко стали отрезвлять околокремлевские круги. Вот как вы думаете, российская кремлевская тусовка жалеет сегодня, что ввязалась в Крым и в войну на Донбассе?
– Понимаете, они это сделали не потому, что они плохие или недальновидные. Они это сделали потому, что считали это единственным выходом для сохранения власти. Они удерживают власть путем создания атмосферы “имперскости”. Маленькая злобная империя может существовать, только расширяя и расширяя свое влияние. И, может, что еще более важно, создавая ощущение расширения в сознании своих граждан. Иначе они просто не будут голосовать за силовиков, которые ввязываются постоянно в какие-то авантюры и конфликты. А результатом этих конфликтов являются человеческие потери. По некоторым данным, речь идет уже о 30 тысячах погибших граждан России.
– 30 тысяч – это потери России в войне с Украиной?
– Не только с Украиной. Там общие потери. Об этом говорят эксперты, что таковы те цифры, которые скрываются сегодня от граждан. 30 тысяч. Я не знаю, верить этому или нет. Но даже если это 10 тысяч или пять – все равно речь идет о тысячах погибших. И это – плата граждан России за имперскую политику государства. Единственная цель этой политики – удержание власти группы, которая сегодня в Кремле находится.
– В Украине сегодня не осталось ни одного даже маленького городка или поселка, где бы не было свежевырытых могил ребят, которые погибли на Донбассе. Могил тех, кто воюет за родину и за ее независимость. В Россию ведь тоже приходит “груз 200”. Как российские матери на это реагируют? Есть ли в обществе какая-либо реакция? Возникают ли причинно-следственные связи, что-то “просыпается” у людей?
– Ответ очень простой. Связей нет. Ничего не “просыпается”.
– “Бабы еще нарожают”?
– Да. Это в какой-то степени увязано с материальной компенсацией за погибших. Сегодня материальное положение для людей настолько важный фактор.
– А какая компенсация?
– Значительная по российским меркам. Она зависит от рода войск, от звания. Люди готовы терпеть. Это такой новый цинизм, я бы сказал. Вы можете судить об этом по той матери, которая приехала спасать своего сына…
– Агеева?
– Да. Совершенно циничный подход. Материальный. Она не готова вникать в ситуацию, понимать, что это преступление. Она готова на любые компромиссы, четко понимая, что в данном случае человек просто был на заработках. И его заработок, его работа – убивать украинцев.
– Она давала интервью нашему изданию, говорила, что она любительница Киселева и Соловьева, которых постоянно смотрит. А потом, в ходе беседы, когда журналист стал приводить ей какие-то аргументы, объяснять ситуацию, сказала, что это ужасно, когда брат убивает брата, когда люди гибнут, что это так плохо. Такое ощущение, что она совершенно в другой реальности.
– Это не реальность. Это некое сомнамбулическое состояние. Состояние внушения. Результат мощного воздействия пропагандистской кампании. Людей в этом состоянии невозможно считать полностью здоровыми, адекватными. Сознание их отравлено. Результаты их мыслительного процесса к реальности не имеют отношения. К человечности. Вот поэтому так странно, что многие граждане России, очень хорошо понимая, что это варварская политика, что это убийства, продолжают одобрять эту власть.
– Если говорить о тех, кто придумывает эту политику, о тех, кто распоряжается судьбами миллионов людей… Ведь деньги свои они держат на Западе, лечатся на Западе, дети их учатся на Западе, жены покупают вещи себе на Западе. И санкции по многим из них очень больно ударили. Кому-то вообще въезд запретили, у кого-то деньги прижали. Они не начинают прозревать? Не нарастает ли недовольство в ближайшем окружении Путина?
– Не думаю, что ближайшее окружение Путина, самое ближайшее, ощущает какой-то дискомфорт. Потому что компенсации за эти вот их проблемы очень значительные. Речь идет о миллиардах долларов, которые они получают в качестве компенсации.
– Каким образом?
– Получают в собственность компании, финансовые ресурсы.
– От Путина?
– В том числе и от Путина.
– Мы можем привести какие-то примеры?
– Зачем их приводить? Это же общая тема. Взять часы Breguet, которые носят и Песков, и патриарх Кирилл. Часы за несколько миллионов долларов. Понимаете, когда человек может себе позволить такие часы, он владеет сотнями миллионов долларов. Один из пропагандистов известных, я не буду называть его имя… Когда я был в Лос-Анджелесе, неожиданно обнаружил, что он является собственником крупнейшей нефтяной компании. Одной из крупнейших в Лос-Анджелесе!
– Это Киселев или Соловьев?
– Нет, не Киселев и не Соловьев. Этот человек достаточно убедителен, когда агитирует за нынешнюю систему…
– За “русский мир”…
– За кремлевскую систему, за эту организацию.
– Другими словами, дворцовый переворот невозможен сегодня в России?
– Есть другая проблема, я о ней много писал. Проблема неадекватности Путина. Он находится в так называемом паранойяльном состоянии. Когда был Петербургский форум, мы провели анализ его поведения и его заявлений. Это тяжелое, болезненное состояние, когда логика еще присутствует, но уже носит характер псевдологики. Вот пример очень простой. Когда Путин рассуждает о безопасности России, о Северной Корее, он не говорит. Он говорит про Корейский пролив, в котором появились – вдруг! – один американский авианосец, потом второй, потом на подходе третий. Но молчит об испытаниях ядерного оружия в Северной Корее, об испытаниях ракет. Это типичное поведение больного в параноидальном состоянии, когда у него возникает собственная логика. Она выглядит как последовательность логических шагов, но при этом, конечно же, парадоксальна. Развивающееся паранойяльное состояние в бытовых случаях приводит к тому, что больной становится агрессивным. Сумрачным, замкнутым и очень опасным для окружающих. Если возникает навязчивое состояние, бред ревности, он может убить жену или ее предполагаемого любовника. Когда похожее состояние было у Сталина, он начал очень мощные репрессии. Причем против своих соратников, ближайшего окружения.
– Боялся, что его подсидят, поэтому убирал всех тех, кто мог это сделать, правильно?
– Ну, не подсидят, а, скажем, отравят…
– …Того, что и произошло в итоге. Хорошо, у Путина нет жены. Значит, он срывается на ближайшем окружении? Тот же Песков страдает?
– Это не называется “срывается”. Он вследствие бреда преследования включает этих людей в число опасных врагов. Именно для них в первую очередь он становится опасен. Это уже происходит на примере каких-то губернаторов, которых вдруг начинают обвинять в коррупции. Хотя структура коррупционная является связующим звеном вертикали власти. Это подтверждение лояльности, это разрешенные действия. И губернаторы, и генералы ФСБ, которые извлекали прибыль, поскольку были “крышей” для каких-то бизнесов, – их вдруг привлекают к ответственности за коррупцию.
– Действительно, почему?
– Коррупция в современной России – это инструмент управления регионами и отраслями. И когда включается репрессивный аппарат, он использует эту самую, условно говоря, “разрешенную” коррупцию в качестве повода для репрессий.
– Фактически полгода осталось до президентских выборов в России. Кого вы видите следующим президентом?
– Ситуация очень сложная. И Кремль оценивает ее точно так же. Понимаете, проводить выборы в условиях такого брожения означает провоцировать какие-то неожиданные события. Тех самых “черных лебедей”, как говорят. Сами выборы становятся поводом для возникновения непредсказуемых ситуаций. Хочу обратить ваше внимание на то, что президент Путин еще даже не сообщил, будет ли он выдвигаться. По косвенным признакам ясно, что он хочет участвовать в выборах. Но не сообщил – потому что опасается. Само его заявление может быть очень сильным провоцирующим фактором.
– А вы прогнозируете исход?
– Мне кажется, сейчас идет поиск решения. Самое простое решение – проводить выборы.
– Думаете, может случиться, что выборов в принципе не будет? Найдется вариант, когда их можно будет перенести?
– Да. Таких вариантов существует несколько. Кремль сейчас их рассматривает. Самый простой сценарий – традиционный: имитация выборов. Так, как это было раньше. Он же и самый опасный. Этот сценарий создает максимальные риски для власти в Кремле. Они ищут способы избежать этого самого простого сценария. Хотя другие сценарии создают риски не меньшие.
– Какие это сценарии, можете назвать?
– Фиктивный президент. Вот как Медведев .
– Но его же тоже надо будет через выборы провести, правильно? Если делать операцию “Медведев”?
– Ну да.
– Давайте я вам конкретную фамилию назову. Станислав Белковский (российский политолог, – ред.) в интервью Дмитрию Гордону сказал: “Приоритетным кандидатом в наследники считается не Медведев, а Алексей Дюмин – бывший охранник президента, ныне работающий губернатором Тульской области. Он был командующим силами специальных операций министерства обороны Российской Федерации и как бы топ-менеджером проекта аннексии Крыма”. Это похоже на правду? Или же будет другой преемник?
– Это один из сценариев. Не самый лучший.
– Не лучший для кого?
– Для Кремля. Мы сейчас с вами оцениваем позицию Кремля. Структура власти построена на сдержках и противовесах. Существует несколько различных групп, таких “диванных партий”, равновесие между которыми поддерживается этими сдержками и противовесами. Любое назначение представителя какой-то из этих групп – а других людей просто нет – нарушает баланс сил, равновесие внутри кремлевских группировок. А это значит, что могут начаться внутренние процессы, вплоть до войны между этими группировками, в чем, конечно, меньше всего заинтересован Путин.
– В интервью изданию “ГОРДОН” вы заявили, что объем ресурсов, которые контролируют Путин и его команда, – где-то пара триллионов долларов. Если честно, мне сложно даже представить, что это за сумма. Где эти деньги хранятся, в чем? Где иголку со смертью Кащеевой искать?
– Только одна публичная компания Gunvor (Gunvor Group – зарегистрированная на Кипре международная энергетическая группа, один из крупнейших мировых нефтетрейдеров, – ред.) стоит четверть триллиона долларов. Только одна. Она через приближенных людей безусловно контролируется Путиным. Это открытая информация. Возникали в связи с этим проблемы, она чуть ли не попала под санкции. В последний момент удалось с помощью юридических инструментов как-то этого избежать. Мы с вами не знаем о скрытых инструментах и связях, которые позволяют владеть компаниями такого же типа, такого же объема, такой же стоимости. $2 трлн – это приблизительная, конечно, оценка. Это не доллары в натуральном выражении. Хотя те, кто занимается финансовыми рынками, знают, что, скажем, для рынка недвижимости, одного из самых емких, $2 трлн – просто незаметная величина.
– В каких странах? Не в России?
– Конечно, не в России. В России, к сожалению, мы говорим об условно частной собственности. Есть огромное количество ограничений, которые называются национальными интересами. В России это не вполне частная собственность, даже когда речь идет о товаре, который может продаваться вроде бы свободно.
– Константин Натанович, давайте более динамично пойдем, у меня еще много вопросов, хотелось бы, чтобы вы на все успели ответить. Банкиры мне говорят, что Западу известно вплоть до цента, где и в чем хранится “касса Путина”. Но если это так, почему западный мир не перекрывает доступ к этим деньгам?
– Во-первых, существуют законы, защищающие частную собственность. Даже собственность преступников.
– Нажитое непосильным трудом?
– Всегда сложно доказывать, что собственность незаконно нажита. И законов, которые допускают осуждение человека с конфискацией его имущества, в рамках цивилизованной системы правосудия не существует. Нельзя человека лишить собственности. Если только не доказано, что она незаконно нажита.
– В интервью изданию “ГОРДОН” вы сказали: “Пропагандистская кампания России в мире стоит свыше $100 млрд в год. Для Путина это единственная альтернатива силового сохранения власти”. Опять же – совершенно космические деньги. Получается, ежемесячно Кремль тратит $8–9 млрд на пропаганду. На что конкретно идут эти деньги? По пунктам.
– Во-первых, не тратит, а уже потратил. Ситуация меняется, и очень быстро. Сегодня бюджеты существенно сокращаются. Пропагандистские институты, пропагандистские инструменты средств массовой информации сокращаются. Уже можно говорить, что это не $100 млрд, конечно. Значительно меньше.
– Почему сокращаются?
– Денег нет. В Соединенных Штатах ликвидирован институт, который возглавлял Андраник Мигранян. Во Франции ликвидирован институт, который создавала Нарочницкая (историк и политолог Наталия Нарочницкая, – ред.). Существенно сокращены проекты, которыми руководил бывший глава РЖД Якунин, он сейчас живет в Швейцарии. Это видимая часть.
– О чем это говорит? Для Украины это хороший знак?
– Конечно, для Украины это прекрасный знак. Это значит, что сокращаются ресурсы на пропаганду, на лоббистскую деятельность против Украины, на всевозможные методы нецивилизованного воздействия на ее политику и независимость.
– Агенты влияния среди западных лидеров – отдельная статья расходов. Кого мы можем назвать?
– Ой, мы можем назвать очень многих. В свое время на это не жалели денег. Я не следователь, не могу называть фамилии. И не суд. Но мы точно знаем, что это руководители европейских государств. Это парламентарии. Это члены Европарламента. Какие-то утечки были, и об этом известно, об этом писала пресса. Это журналисты, крупнейшие СМИ, коммерчески ориентированные. Однажды известное немецкое издание получило предложение напечатать статью. И те, кто заказывал, поленились даже переводить ее на немецкий язык. Ну, немцы так и опубликовали у себя на сайте – по-русски. (Улыбается). Эта деятельность продолжается. Но опять же, ресурсы исчерпываются. Она становится менее активна.
– Вы не верили в победу Трампа. И не верите в его импичмент. Или уже верите?
– Это не было неверие. Я сообщал его статистику по шансам. Импичмент его невозможен. Это слишком сложная процедура. Пока это просто инструмент политической борьбы между Трампом и демократами.
– Финансирование из России ближайшего окружения Трампа, связи его зятя, его старшего сына с Россией… Как сегодня вся эта информация, которая становится публичной, сказывается на отношениях двух альфа-самцов – Трампа и Путина?
– Говоря о Трампе, мы имеем дело с лидером государства, который не обладает абсолютной властью. Конгресс его обложил уже, по-моему, со всех сторон. Последний законопроект по санкциям фактически предполагает, что Трамп не имеет права даже отменять их. Хотя по конституции США внешнеполитическая деятельность является исключительной прерогативой президента. Это результат того, что конгрессмены опасаются неадекватных или неосторожных действий Трампа. В России – абсолютная власть президента. Как он скажет, так и будет.
– Константин Натанович, я имею в виду скорее человеческие отношения. Как Путин на самом деле относится к Трампу? Он его уважает, он его боится? Или, наоборот, он над ним смеется? Как вы считаете?
– Я много занимался исследованиями психологии сотрудников КГБ. Даже статью такую писал в 1997 году о том, как КГБ рвется к власти. Она называлась “Демократия в штатском” – о сотрудниках КГБ, которые пытаются попасть во власть в обличье демократов. Путину глубоко наплевать на Трампа в человеческом, эмоциональном отношении. Так устроен механизм отбора этих людей, их воспитание, настройки, так сказать.
– Как говорили многие из окружения Путина, Януковича он всегда презирал. Относился к нему в соответствии с его биографией.
– Думаю, Путин презирает всех. Это особенность воспитания, статуса сотрудника КГБ. Человека, получившего это образование и прошедшего вот эту психологическую настройку. Отбор кандидатов для службы происходит таким образом, что выбираются люди с маниакальным типом мышления. Изначально. Чтобы внушить идею ненависти или неприятия Запада.
– А если говорить о Трампе, как он относится к Путину?
– Для Трампа наиболее рациональной является модель предпринимателя. Тоже циника, но циника понятного. Этот предприниматель знает, что ему выгодно и что ему невыгодно, и в соответствии с этим принимает решения.
– Два года назад в интервью сайту “ГОРДОН” вы заявили, что не знаете, почему до сих пор живы, что вас могут убить. Но сейчас вы в Москве и говорите такие антипутинские вещи. Вам не страшно?
– Я как-то рассказывал… За два-три месяца до убийства Немцова вокруг меня была такая активность. Люди, которые помогают мне с безопасностью, сообщили, что, по всей видимости, насчет меня существуют какие-то планы. Радикальные. И мне пришлось предпринимать очень серьезные действия для того, чтобы, ну, выжить. Ровно за одну неделю до убийства Бори вся эта активность резко снизилась. Видимо, было принято решение, что, поскольку я недосягаем (а я был недосягаем), проект со мной отменяется. Политик должен быть готов к этому, что ж делать, такая судьбина. В сегодняшних условиях – не только оппозиционный политик… Вот Вороненков …
– Но он стал оппозиционным политиком, когда уехал в Украину.
– Не думаю, что он стал оппозиционным. Я думаю, он продолжал надеяться на то, что ему удастся сохранить необходимые связи и продолжить бизнес. Так же, как и многие предприниматели, которых зачислили в оппозиционеры. Известные предприниматели. Они обращались к Путину с просьбой разрешить им вернуться в Россию.
– Имеете в виду Березовского?
– Послушайте, если бы я хотел, сказал бы. Если не говорю, значит, есть основания. Я имею в виду Березовского, Гусинского и очень многих других. Их много. В Лондоне сегодня каждый второй готов вернуться, если ему будут предоставлены гарантии и право участвовать в проектах. Потому что деньги кончаются. Вы думаете, это дешево – жить в Лондоне? Люди, с которыми я знаком, не возражали бы, если бы Путин им разрешил вернуться. Чтобы продолжить бизнес, помогать Путину, быть его сторонником. Хотя сегодня они – “в оппозиции”.
– Не так давно издание “ГОРДОН” опубликовало отчет российского капитана Аркадия Протасова об истинных причинах катастрофы под Смоленском самолета с президентом Польши на борту. Цитирую: “Причиной авиакатастрофы под Смоленском в апреле 2010 года, в которой погибли 88 членов польской делегации во главе с президентом Польши Лехом Качиньским, стали взрывы на борту самолета”. Сейчас в Польше идут интересные процессы. Следствие активизировалось, начали вдруг проводить эксгумации. Вызывают на допрос тогдашнего премьер-министра Туска, из-за возможных связей с Россией в том числе. Вы следите за этим делом? До какой правды могут поляки докопаться?
– Думаю, они способны докопаться до позиции, которую мы заявили с Валерией Новодворской на следующий день после катастрофы. Что это деятельность российских спецслужб. Слишком выгодным был результат для них, слишком заманчиво и легко им было выполнить эту операцию. Они очень циничны. Нам, простым людям, иногда такое кажется невозможным по моральным соображениям. Но мы существуем в рамках другой логики. Люди, подготовленные в школах КГБ, ориентированные на те ценности, вполне могут выполнять такие действия без всяких сомнений. Это было ясно. Знаете, в свое время, в 1999 году, я, будучи депутатом, провел пресс-конференцию в Думе по поводу взрывов домов. Еще тогда не все взрывы раздались…
– …Каширское шоссе?
– Да. И это не всеми воспринималось. Борис Березовский меня попросил встретиться, уговаривал меня, что это сумасшествие, что такого быть не может. Ровно через четыре месяца он сам с пеной у рта доказывал, что эти взрывы были подготовлены и организованы Путиным. И, как оказалось, он знал об этом заранее.
– А зачем было убивать Качиньского?
– Слишком негативным было отношение польского правительства, польской власти к России. В тот период уже решился вопрос о расширении НАТО на восток, о вступлении в Альянс Чехии, Польши. Просто отомстить – тоже хорошая причина. Еще – повлиять на единство европейского сообщества. Польша сегодня в ЕС – своего рода лидер сопротивления российской агрессии. Мы это обсуждали с Ландсбергисом недавно. Западноевропейские политики называют поляков, литовцев и вообще балтийцев “инвалидами коммунизма”. И очень скептически относятся к их заявлениям по поводу России. Но – до тех пор, пока не начинается вмешательство во внутренние дела, например, Германии, Франции. Пока документы Бундестага не выставляются на всеобщее обозрение какими-то хакерами. Или пока на выборах, где участвуют Макрон и Ле Пен, не оказывается, что еще какая-то сила существует, которая пытается помочь Ле Пен и ослабить Макрона, дискредитировать его. Тогда они что-то понимают, но ненадолго…
– …И выражают глубокую обеспокоенность.
– То есть мотивов попытаться повлиять на политику Польши было очень много. И, кстати, прекрасный же результат получился. Польша стала сговорчивей.
– В сентябре Россия проводит самые масштабные военные учения на территории Беларуси. И уже сейчас многие, в том числе глава украинского Генштаба Виктор Муженко, говорят, что у России появится большой соблазн оставить всю технику и военный десант там, в Беларуси, на месте учений. Возле границ Украины, возле границ той же Польши. Вы видите здесь угрозу?
– Я вижу угрозу в том, что во главе Беларуси стоит назначенец Кремля. Человек, находящийся полностью под его контролем, который будет готов выполнять любой приказ из Кремля. Ну да, он фрондирует, мы это видим. Но это больше похоже на скандал обиженной супруги, которой не купили очередную шубу. Это вымогательство обычное. В тот момент, когда Кремлю понадобится сместить Лукашенко, уверяю вас, через сутки он попадет в автомобильную катастрофу или умрет от желудочного заболевания. Говорить об этой модели – “оставить войска” – несерьезно. Захотят – оставят, не захотят – не оставят. Никакого отношения к ослаблению или усилению влияния Кремля на Беларусь это не имеет. Хитрожопый Лукашенко делает вид, что он независим, что он может себе позволить независимые высказывания. Но, по существу, он зависим на 100%.
– Но это важно для Украины, поскольку у нас может открыться еще один фронт.
– Думаю, здесь мы видим еще один результат ослабления России. Мы с вами говорили о сокращении пропагандистской кампании и киберактивности. Идет еще и сокращение военной активности. Супердоходы от нефти и газа, которые Путин получал и немедленно направлял на укрепление своей власти, сокращаются. И сокращается эта активность.
– Вы постоянно призываете украинское руководство к более активным действиям на фронте. Я слышала мнение нескольких экспертов, которые говорили: “Ну это же провокация. Если мы там пойдем вперед, то вызовем активную реакцию со стороны Кремля. Вплоть до применения авиации и прямого вторжения”. По сути, вы призываете Украину выходить из Минских соглашений?
– Начну с того, что спецпредставитель Соединенных Штатов (Курт Волкер, – ред.) практически повторил то, о чем я говорю. Что дипломатического решения проблемы Украины не существует. И что Минские соглашения – это не путь укрепления независимости Украины. Не я один, выходит, так говорю. (Улыбается).
– Неплохая компания!
– Да-да. Минские договоренности, по существу, – это соглашения с бандитами, с агрессором. Соглашения ни о чем.
– Какая альтернатива?
– Военные действия! Никто таскать каштаны из огня для Украины не будет. Если Украина захочет освободить Крым и Донбасс, она их освободит. Если не захочет, то с большой степенью вероятности ситуация из острой перейдет в хроническую. Будет еще одно Приднестровье или еще одна Абхазия. Если Украину это устраивает… При этом гибнуть будет, как сейчас, немного людей, несколько сотен…
– Каждый день гибнут…
– …Это очень циничный подход, понимаете. Решать проблему надо. Необходимо добиваться получения смертельного оружия. Нужно готовиться к освобождению и контролю над границами государства. Это единственный, необходимый и достаточный, признак независимого государства – контроль собственных границ. Если его нет – нет государства.
Традиционный вопрос, который я задаю в финале всем героям. Скажите, когда закончится война?
– Тогда, когда этого захотят украинцы. Буквально через месяц, может быть, быстрее. Но для этого нужно, чтобы Украина сама захотела закончить войну. Понятно, что это не бесплатно. За это придется платить жизнями людей, патриотов Украины. Но если ничего не делать, она не закончится никогда. Или очень нескоро.