Путин не согласится ни с каким планом, который ведет к выводу российских войск и передаче границы под контроль Украины. Поэтому Донбасс будет гнить.
Пресловутый план Мореля, вброшенный в украинское информационное пространство в конце прошлой недели, стал настоящей информационной бомбой. Украинские комментаторы усматривали в нем очередное доказательство того, что Киев ради восстановление территориальной целостности страны готов пойти на новые компромиссы с Москвой, представив, по меткому определению опубликовавшего в Зеркале Недели план Сергея Рахманина, “особенности выборов” для тех, кто претендует на “особенности самоуправления”, пишет журналист Виталий Портников на ЛИГА. Журналист отмечал, что “предложенный французским дипломатом план предполагал принятие закона, серьезно противоречащего украинскому избирательному законодательству и украинской Конституции”. И этот план, по его сведениям, обсуждался украинской стороной на переговорах министров иностранных дел нормандской четверки в Берлине.
Президент Украины Петр Порошенко уже после публикации подробностей плана назвал его “личным мнением” французского дипломата. Но интересно, что отвергать план украинской стороне не пришлось. По словам представителя ОБСЕ в минской группе Мартина Сайдика, план Мореля был отвергнут именно представителями самопровозглашенных “республик”. И тут необходимо ответить на вопрос – а почему? Почему план, который многие публикаторы воспринимали чуть ли не как написанный в Москве, Москвою же – думаю, ни у кого нет сомнений под чью дудку пляшут злосчастные марионетки ЛДНР – и отвергается?
А потому, что это – не московский план. Украинские наблюдатели никак не могут понять, что западная логика – в том числе и логика самых активных доброжелателей России и логика самой России – не совпадает. Западные доброжелатели – или просто добросовестные дипломаты, к которым я отношу и господина Мореля – пытаются создать условия, которые позволят конфликту закончиться, а государству Украина – восстановить свою территориальную целостность. И в этом смысле план Мореля – даже при наличии там специального закона о выборах – гораздо мягче, чем дейтонские договоренности, практически расчленившие Боснию и Герцеговину при формальном сохранении ее территориальной целостности или недавнее соглашение между Сербией и Косово о фактическом создании полноценной и финансируемой Белградом сербской автономии в составе Косово, при формальном сохранении территориальной целостности республики.
После одобрения плана Мореля и воплощения его в жизнь Путин лишится рычага влияния на Донбасс и на Украину. Потому что этот рычаг связан исключительно с военным присутствием России в Донбассе и самим фактом военных действий
Но зачем этот план Путину? Ведь Путину нужен либо очаг нестабильности, либо рычаг влияния – а лучше и то и другое сразу. Это для украинского журналиста важно то, что будет написано в украинских законах и как при этом будет выглядеть страна. Путину на это наплевать с колокольни Ивана Великого. Ему важно, что после одобрения плана Мореля и воплощения его в жизнь он лишится рычага влияния на Донбасс и на Украину. Потому что этот рычаг связан исключительно с военным присутствием России в Донбассе и самим фактом военных действий. Ну и еще с наличием марионеток, которые послушно исполняют любые указания сотрудников российских спецслужб, даже не потому, что у них нет другого выхода, а потому – что они завербованные агенты. Они – на службе.
План Мореля – это дорога к восстановлению украинского суверенитета над оккупированными территориями.
Да, если бы Украина была таким же государством, как Польша или Хорватия, этот план мог бы внушать живейшие опасения, так как подразумевал бы возможность фактически автономного существования “отдельных районов” – а следовательно, возможность влияния на них из Москвы. Но Украина – и об этом Путину известно точно также, как и любому украинскому гражданину – страна тотальной коррупции. Тотальной и акцептированной. Распространяющейся от верхов общества до самых низов. Коррупции настолько всепроникающей, что даже борьба с коррупцией в такой стране является коррупцией. И эту ситуацию за пару лет реформ не преодолеть, тут нужно изменение законов и смена поколений.
Донбасс, как, впрочем, и Крым – потому и Украина, что все еще находится внутри украинских же коррупционных правил. Какой русский язык, какой русский мир, какой Путин, когда речь идет о возможности обогатиться на послевоенном восстановлении региона?
Что происходит с небольшой территорией, оказывающейся внутри такого коррумпированного государства как Украина? Правильно, она становится его естественной коррупционной частью. Просто переключается с российской коррупции на украинскую и – бац! – украинские олигархи уже торгуют всеми этими донецкими мэрами и депутатами в президентском кабинете в Киеве как горячими пирожками. Территориальная целостность восстановлена. Донбасс, как, впрочем, и Крым – потому и Украина, что все еще находится внутри украинских же коррупционных правил. Какой русский язык, какой русский мир, какой Путин, когда речь идет о возможности обогатиться на послевоенном восстановлении региона? Не смешите мои “искандеры”!
Цинично? Конечно, оцень цинично. Но это вы – романтики. Это я – романтик. Сергей Рахманин – романтик. Без романтизма в украинской политической журналистике – только в депутаты. А Путин – он не романтик. Он – прагматик.
Именно поэтому Россия не согласится ни с каким планом, который ведет к реальному военному урегулированию конфликта и восстановлению нашей страной контроля над российско-украинской границей. Кто бы этот план не предложил – Морель, Меркель или даже патриарх Кирилл. Не согласится. Никогда. Ни при каких условиях. Не нужно ни тешить себя иллюзиями, ни впадать в панику. Донбасс будет гнить.
А Путин постоянно будет пытаться обмануть партнеров, пролонгировать действие Минских соглашений, добиться отмены или хотя бы неужесточения санкций. И тоже будет гнить. До конца.
Поэтому не имеет никакого – вообще никакого – значения то, какие документы обсуждаются за столом переговоров в качестве инструмента для затягивания минского процесса. Не имеет никакого – вообще никакого – значения – что в результате этих переговоров появляется или не появляется в украинском законодательстве. Потому что ни одна из статей законодательства, касающаяся “особого порядка” управления отторгнутыми территориями, никогда не “оживет” и будет таким же правовым экспонатом, как и статьи, касающиеся Крыма – вплоть до деоккупации этих территорий. Путин может впихнуть Донбасс назад в Украину только на своих условиях – а это превращение оккупированных территорий в государство в государстве и федерализация Украины. И он не устает нам об этом напоминать в том или ином виде. А о третьем условии – формирование в Киеве пророссийского правительства – умалчивает. Но и оно является обязательным для возвращения Донбасса. Итак: федерализация, отказ от ЕС и НАТО, особый статус Донбасса, пророссийская власть, которая признает отторжение Крыма. Пока что не больше – но и не меньше.
Поэтому наш внутренний спор об особенностях разных чужих планов и статей наших законов интересует Кремль только в той степени, в какой он содействует дестабилизации ситуации в стране, развалу государства и приходу к власти в Киеве пророссийской администрации – которой Путин сможет продиктовать все интересующие его условия капитуляции.