Известный блогер и журналист Денис Казанский дал интервью
Он рассказал о предполагаемой роли Надежды Савченко в реализации кремлевских планов, о кампании в российских СМИ против главаря ЛНР Игоря Плотницкого и том, где жить страшнее — в ЛНР или ДНР. В заключение беседы Денис Казанский делает вывод, что Украина сознательно поддерживает бизнес олигархов на оккупированных территориях.
Последние лет пять перед войной был бум, расцвет Донецка, провели Евро-2012 — это был один из лучших для жизни городов в Украине. Я думаю, на нашем веку Донецк не оправится. Даже если Донецк вернется в Украину, там не построят такой шикарный аэропорт или “Донбасс-Арену”, на это денег у страны просто нет, да и общество это бы не одобрило.
Да, в Донецкой области был низкий уровень жизни, грязные депрессивные города в руинах с этими совковыми мэрами, которые абсолютно ничего не делали. Но сам Донецк был жемчужиной. А сейчас на этот упадок просто больно смотреть, по сути, огромные средства просто выброшены в никуда. От аэропорта ничего не осталось, даже развалины растянули на металлолом, Западный автовокзал разбомбили. На поле “Донбасс-Арены” можно сажать картошку — больше стадион ни на что не пригоден.
Город существует, но это именно существование, отсутствие всяких перспектив, Донецк потерял шансы стать современным европейским городом, развивать инфраструктуру, строить великолепные здания. Донецк может стать Тирасполем, но это хреновая перспектива. Донецк может стать Сухуми — но это тоже хреновая перспектива. Люди поставили крест на перспективах. Я не знаю нормальных амбициозных людей, которые хотели бы жить в Тирасполе и Сухуми — планировали делать там бизнес, запускать стартапы. Конечно, в Донецке можно работать таксистом или продавцом шаурмы. Шаурма в Донецке будет продаваться — это факт.
— С оккупированных территорий идет в Украину уголь, металл, “Укрзализныця” производит эти перевозки. Украина дает электроэнергию, украинские товары идут контрабандными путями, а также через Россию. Согнанные войной богатые люди сейчас вкладывают деньги в ремонт и развитие своей недвижимости, рынков — в Луганской области мне известны такие примеры. Как эти процессы охарактеризовать, назвать “новой интеграцией”? — Я бы не называл это интеграцией. Нынешнее положение — это схема отношений колонии и метрополии. По сути, произошло превращение Донбасса в колонию Украины.
Самое потрясающее, почему люди на Донбассе этого не видят. Как было раньше? В Луганске и Донецке плавили металл, добывали уголь, работало машиностроение, Донбасс давал значительную долю экспорта, повышался ВВП, пополнялся бюджет. Однако обратно из бюджета на Донбасс направлялись колоссальные дотации и субвенции. Перед Евро-2012 в Донецк бухнули невероятное количество денег, постоянно что-то строилось. Грубо говоря, если Донецк отдавал уголь, то взамен город получал аэропорт, “Донбасс-арену”, новый ЖД-вокзал, Западный автовокзал, реконструкцию центральных улиц. В 2013 году шахты получили почти два миллиарда долларов дотаций. Часть разворовывалась, но, тем не менее, — часть шла в дело. А что получается сейчас? Донбасс продолжает давать Украине уголь и металл, Украина использует это для своих целей, часть экспортирует, донбасские предприятия в Украине зарегистрированы — то есть налоги платят. И при этом ничего обратно Украина не отдает, то, что разрушено, не восстанавливается, тем более, не строятся никакие аэропорты.
Вот это отношение к колонии, которую используют как сырьевой придаток. Причем Донбасс в колонию превратили Захарченко и Плотницкий, превратили шахтеров в рабов из Конго и Уганды, которые пашут на алмазных приисках и плантациях за копейки.