Тема Украины сейчас в России остывает. Уходит на второй план и проблема Надежды Савченко. Те, кто прилепился к этой теме и не может оторваться, друг с другом обмениваются сообщениями, что, мол, Надя будет разрушать украинскую государственность
В общем, все идет по плану Владимира Владимировича Путина, который так все далеко просчитал и выпустил Савченко, чтобы “подорвать стабильность государственности украинской”, чтобы жизнь медом господину Порошенко не казалась. Большая часть людей на такие сообщения не обращает внимания, пишет на портале Апостроф российский политолог Дмитрий Орешкин.
Конечно, у Савченко нет никаких шансов быть президентом, тем более — диктатором, – пишет Дмитрий Орешкин для Апострофа. – И с чего бы она станет: у нее просто нет достаточно политических, финансовых, силовых ресурсов. У нее есть только одна единственная вещь — известность, узнаваемость и популярность, которые она заработала своим исключительным мужеством во время отсидки в российской тюрьме. Но поскольку отсидка закончилась, этот самый источник ее популярности постепенно уходит в прошлое. А нового источника роста популярности пока увидеть не удается.
То, что она говорит, мне кажется разумным. Она считает, что нельзя продолжать эту бессмысленную войну, которая все равно ни к чему конкретному не приведет. Она говорит, что надо примиряться. Я понимаю, что политика так устроена, что для того, чтобы набрать большое количество голосов и заручиться поддержкой большого количества влиятельных фигур, нужно учитывать интересы разных структур. Есть “партия войны” в Украине, которая хочет продолжать эту войну. На войну можно списать экономические неурядицы. Конечно, этим людям заявления о необходимости договариваться и находить какой-то баланс совершенно не нужны. Они будут представлять госпожу Савченко предателем и агентом Москвы, говорить, что ее в этой самой тюрьме завербовали и прочую ерунду— примерно такую же, какая с российской стороны звучит. И в России, и в Украине это определяется довольно прозрачными политическими интересами.
Судьба госпожи Савченко достаточно тривиальна — таких личностей во время революций бывает довольно много. Она ведь не проявила какой-то великой политической мысли, гибкости, таланта. Она проявила несгибаемость. Эта хорошее качество для революционера, но не факт, что самое главное и достаточное, чтобы стать президентом. Для этого нужен целый набор других качеств, которых у нее наверняка нет. Да и, честно говоря, я бы Украине такого президента не желал. Такие персоны в качестве руководителя страны, где еще осталось огромное количество людей, воспитанных в советской системе ценностей, рассматривают свои политические интересы под весьма специфичным углом зрения: кто на дороге стоит — просто истреблять, и все. Нужны более компромиссные, менее приятные и менее честные фигуры — иначе не найти тот самый баланс интересов. Баланс интересов получается вонючий. И в России он вонючий, и в Украине он вонючий. А как иначе?! Тут эрдогановской чисткой не обойдешься, и даже сталинской может не хватить.
В лучшем случае Савченко останется таким бесконечным критиком режима. В России такую функцию исполняет Григорий Явлинский, который всегда проигрывает, всегда говорит трудные и правильные слова и никогда ничего не может сделать. Савченко говорит правильные слова, но украинские элиты сейчас не готовы и не хотят их услышать. Ее заявление, что стоит просить прощения у жителей Донбасса, — абсолютная христианская этика. Я думаю, она не собирается просить прощения у Захарченко и российских военнослужащих. Это — женско-человеческая составляющая. Без этого невозможно прийти к миру.
Хотя я считаю, что возвращать Донбасс Украине просто невыгодно. Но если об этом скажет Порошенко, его сразу обвинят в том, что он предатель. Поэтому он и не скажет. По-человечески Савченко говорит правильные вещи, но политически это грубая ошибка. В политике ведь мозги нужны. Я не хочу ничего обидного про нее сказать, но она говорит абсолютно противоречащие вещи: она хочет быть диктатором единой и неделимой Украины, но, с другой стороны, – примириться с Донбассом. Президент не может быть, мягко говоря, простоватым — у него другая работа.