Весной прошлого года, когда «вежливая» российская аннексия Крыма не переросла еще в горячую войну, украинские чиновники, в том числе и премьер-министр Аресний Яценюк, уже говорили о «Плане Маршалла для Украины», — амбициозном, как с точки зрения несоразмерности ВВП страны с объемом требуемой помощи.
На тот момент «Украинскому вопросу» отводилось весьма скромное место на фоне все возраставших угроз распространения эпидемий Эбола в Африке и Исламского халифата в Сирии и Ираке.
Тогда «План Маршалла» был призван заменить невыплаченные 12 миллиардов из 15-миллиардного российского кредита, обещанного еще президенту Виктору Януковичу согласно «Плану Путина», — двухлетнего плана капельных финансовых вливаний в Украину, только и позволявших, что дотянуть марионеточному президенту до следующих, вполне возможно, что последних, президентских выборов в Украине.
• Отличие «Плана Маршалла для Украины» от «Плана Путина», как это виделось украинскому правительству, состояло в том, что в обмен на экономическую помощь Запада Украина жертвовала не независимостью, но обещаниями реформ, воплощенными в планах, — сперва мартовских «100 дней» Арсения Яценюка, а потом, пропорционально росту финансовых аппетитов «реформаторов» и углублению кризиса в стране, удлинившихся на целых 5 лет до «Украины-2020» Петра Порошенко. Чем дальше, тем больше аналогия с «Планом Маршалла» становилась корректнее, — ведь с разрастанием вооруженной агрессии России, из руин, как Европу после Второй мировой войны, необходимо было поднимать уже не экономику, но в буквальном смысле саму Украину.
• Впервые идея плана, подобного «Плану Маршалла» была высказана еще после Первой мировой войны, когда впоследствии снискавший мировую известность экономист Джон Мейнард Кейнс, в то время представитель Министерства финансов Великобритании на Версальской мирной конференции, подал министру финансов Остину Чемберлену и британскому премьеру Ллойд Джорджу документ, озаглавленный «Генеральная схема восстановления Европы». Суть идеи состояла в том, что репарации с потерпевшей поражение стороны, а также взыскание США долгов с истощенных европейских союзников добавляют неустойчивость в послевоенную конструкцию мира. Чем быстрее восстановятся национальные экономики, чем быстрее заработает мировая торговля, тем устойчивей и протяженней во времени будет послевоенный мир, что пойдет на пользу не только европейским странам, но и самим США, чей авторитет в мире, а также чья промышленность только выиграют хотя бы из-за более выгодных стартовых позиций. Увы, президент США Вильсон, которому был переслан этот план, а также французские представители мечтали лишь о возмездии Германии. В итоге, из всей послевоенной системы безопасности была создана лишь беззубая Лига наций, после инсульта у Вильсона Америка замкнулась в очередном приступе изоляционизма, Европа, и прежде всего Германия так и не оправились от последствий и травм войны, и уже через полтора десятилетия в Европе и мире вновь запахло порохом.
• Но Запад, в отличие от Востока, учится на своих ошибках. Едва замолкли пушки Второй мировой, едва перестали дымиться руины разрушенной Европы, над миром нависла новая кавалькада Апокалипсиса: Голод, Болезни, Разруха и, в довершение всех бед, угроза новой глобальной Войны. Спасительным лекарством для Европы стали «Доктрина Трумэна» о поддержке «свободных (от коммунизма и фашизма — А.П.) народов» и «План Маршалла» — финансовая программа, призванная помочь этим свободным народам отстроить свой дом. Дважды отвергнутый СССР — в 1947-м, и после ареста Берии в 1953-м, План Маршалла позволил превратить назревавшую новую горячую войну в войну Холодную, в войну соревнования экономик и благосостояния, которую Советский блок вчистую проиграл в Европе уже к концу 1950-х, а в Азии к концу 1970-х годов. Неудивительно, — СССР едва мог позволить себе «План Сталина» в 1947—1948-х, когда молчание народов во время коммунистических переворотов в оккупированных странах Европы покупалось эшелонами хлеба, отнятого у голодающей Украины, вылившееся в итоге в очередные сотни тысяч умерших от голода едва переживших войну крестьян.
• Другой пример, — восстановление Японии, до основания разрушенной в большей степени не атомными, а самыми обыкновенными бомбардировками. В отличие от госсекретаря США генерала Маршалла, автором японского политического и экономического чуда стал другой американский генерал — Дуглас Макартур. Отсутствие писанных законов, клановость, адская смесь милитаризма — средневекового японского с прусским эпохи Бисмарка и Революции Мэйдзи, а также отсутствие базовых свобод и гражданского самосознания японского общества не оставляли никаких надежд, что простым вливанием денег удастся в будущем избежать очередной реинкарнации агрессивной Японский империи, или, чего хуже, не толкнет Японию из крайности в крайность — в объятия «Плана Сталина» и Советского блока. Выходом стала очередная, вторая по счету в новейшей истории Японии после Реставрации Мэйдзи (1868—1889) революция сверху, — «Реставрация Макартура». Написанная в оккупационном штабе одна из самых передовых конституций в мире, впервые объяснявшая японцам, что не они живут для государства, но государство призвано защищать их интересы, реформа местного самоуправления, судебная реформа и независимость суда, свободная пресса, свободные профсоюзы, вместе с законодательством ограничившие всемогущество олигархических кланов дзайбацу дали отличный старт эпохе процветания подобно Фениксу восставшей из пепла Японии.
• Два Плана, — один результат. В чем принципиальное отличие между ними? План Маршалла подпитывал и использовал имеющиеся в странах Западной Европы демократические институты и элиты, позволяя им самостоятельно проводить необходимые реформы, обусловив выделение финансовой помощи лишь следованием базовым демократическим ценностям западного мира. — Кстати, условие не формальное, так что франкистская Испания в итоге денег не получила. В Японии другой случай. Местные элиты были неспособны к изменениям, даже базовые ценности общества противились им. План Макартура в Японии, в отличие от Европы, полностью менял политическую систему и создавал новые политические элиты там, где реформирование старых не представлялось возможным, не просто заменял иссохший элемент питания, но заменял саму систему, позволяя ей наконец выйти на новое требуемое эпохой более высокое качество.
• Вот уже скоро год украинские элиты говорят о «Плане Маршала для Украины». Следом за ними о необходимости программы восстановления экономики Украины заговорили сперва западные эксперты, а потом и политики. Обсуждаются суммы от 15 до 40 миллиардов долларов помощи, — беспрецедентный объем финансирования. Обсуждаются уже месяцами, едва не поставив вопрос о перенесении офиса МВФ прямо в Киев, чтобы сэкономить на поездках бессчетных миссий. За 24 года украинские политики научились только прекрасно говорить о реформах. Клановость, коррумпированность, популизм, — от прежних поколений украинских «реформаторов» нынешних отличает лишь мимикрия — знание английского языка и эффектные путешествия на Запад эконом-классом. Не 40, но даже 15 миллиардов долларов слишком большая цена для Запада, чтобы обеспечить существование «больного человека Восточной Европы» еще в течение нескольких лет. Открытие финансирование видится возможным лишь при соблюдении четких условий, и строжайшего внешнего контроля над их исполнением.
• С первым морозцем новой холодной войны блудная Европа в лице Ангелы Меркель на днях вернулась под гостеприимную крышу США. Слабость и пассивность американского президента с лихвой были компенсированы агрессивностью президента российского. В грядущем противостоянии, пусть и не таком продолжительном, как предыдущее, Украина волею судеб оказалась на самой передовой. Ей уже не избежать необходимых изменений. И выбор у наших элит оказался небольшой. Оказавшись неспособными реализовать «План Маршалла», им остается лишь выбирать между двумя типами «реформ извне», — «Планом Макартура» и «Планом Путина». Оба имеют следствием некоторую утрату суверенитета, и полную смену этих самых элит, но, если первый приведет в итоге Украину к десятилетиям процветания, реализация второго, скорее всего, станет жирной точкой в статье в Википедии под названием «Украина».
Андрей ПЛАХОНИН
