ХодорМихаил Ходорковский заявил, что в кризисной ситуации готов возглавить Россию.
Что должна быть за ситуация, чтобы у него появился шанс стать президентом Российской Федерации?
Кто такими шансами реально располагает сегодня? Обсуждают главный редактор газеты «Красноярский рабочий» Владимир Павловский, генеральный директор Томской медиагруппы Виктор Мучник и публицист Акрам Муртазаев.
Ведущая Елена Рыковцева.
Елена Рыковцева: Михаил Ходорковский напомнил стране, России, что, вообще-то, не последний президент у нее Владимир Путин, возможны новые выборы. Он даже предложил себя на роль некоего кризисного управляющего Россией в случае некоей кризисной ситуации. Мы обсуждаем сегодня с нашими гостями, что это может быть за ситуация, в ходе которой Михаил Ходорковский возглавит страну, есть ли у него вообще шансы стать президентом России. Если у него таких шансов нет, то у кого же они есть на данную минуту. Я представляю гостей нашей программы: Акрам Муртазаев, публицист, журналист, Виктор Мучник из Томска, директор Томской медиагруппы, и с нами на связи из Красноярска Владимир Павловский, главный редактор газеты «Красноярский рабочий». Мы задаем очень простой вопрос: как вы считаете, у какой персоны есть шансы, в России, давайте только не будем обсуждать юридические детали, что у этого был срок тюремный, ему нельзя баллотироваться и т. п., а вот просто – у какой персоны есть шансы на то, чтобы люди за нее проголосовали, люди ее поддержали, независимо от того, пустят его на выборы, не пустят на выборы, чтобы его поддержали в России при живом Владимире Путине, который тоже имеет право баллотироваться в 2018 году, как известно. Мы также не обсуждаем, в каком году будут эти выборы, потому что действительно, с чем нужно разобраться – это с той кризисной ситуацией, о которой говорит Михаил Ходорковский. Акрам, как вы себе представляете, на что он намекает? Наверное, что-то внеочередное, правда же?
Акрам Муртазаев: Я думаю, что он представляет некое внеочередное событие, которое так или иначе повлияет на политическую ситуацию. Но мы опять же будем говорить, что это все чисто гипотетически. Может быть это его заявление – это просто какая-то попытка напомнить о себе, что он жив-здоров и не выпал еще из политического поля. Ведь после того, как к нему строем маршировали все журналисты Российской Федерации, все это показывалось в прямом эфире, после этого он исчез, не считая того, что он приехал в Украину, шаг вполне логический и очень точный – это самая горячая точка. И вот теперь он заявляет, что он готов. Но к чему готов, я так и не понял. Он не произнес слово «выборы», он не сказал, что выдвинет себя кандидатом в президенты, он выразил просто свою готовность. Это только сигнал того, что он жив-здоров и боеспособен.
Елена Рыковцева: Поняли его все однозначно – только президентом. И даже сегодня на радио «Эхо Москвы» проводили опрос: поддержите ли вы кандидатуру в президенты Михаила Ходорковского, если она будет представлена в списке? Огромная цифра сказала, что она поддержит, – 88%. Вы как расцениваете эту цифру?
Акрам Муртазаев: Здесь на цифры я бы не стал делать какую-то ставку, поскольку, во-первых, аудитория «Эхо Москвы» своеобразная, несмотря на то что там появилось очень много таких несколько не попадающих в формат передач лиц. Но, тем не менее, это цифра запредельная, на мой взгляд. Она просто говорит о том, что народ скучает по настоящим выборам.
Елена Рыковцева: По конкуренции. Владимир Павловский, я обращу вам вопрос в продолжение того, что говорит Акрам. Он говорит: для чего это Ходорковскому – напомнить о себе. Вопрос у меня такой: что вообще значит это политическое заявление с учетом того, что нам было известно об условиях его освобождения? Казалось, что его освобождают при условии, что он не будет заниматься политикой. И вдруг он говорит это. Что это значит – что нарушены его договоренности с Владимиром Путиным, он идет ва-банк?
Владимир Павловский: Я считаю, что, во-первых, из мухи сделали слона. Случайно оброненная фраза, я не знаю, в каком контексте, тут же разлетелась по миру. Это обсуждает в основном, извините, московская тусовка. На окраинах, в центре, в Сибири, на периферии мало знают Ходорковского, а кто знал, совершенно позабыл о нем. Я совершенно не согласен с Акрамом, что все журналисты Российской Федерации строем маршировали.
Акрам Муртазаев: Я говорил про московскую прессу, извините.
Владимир Павловский: Да, московская пресса. Потому что пресса провинциальная в географическом смысле, я уверен, что в провинции настоящая пресса, не заказная, пресса провинциальная; самое главное, не прессу, а читателей мало волновала судьба Ходорковского. И сегодня он как политическая фигура мало что значит.
Елена Рыковцева: Владимир, я не об этом спросила. То, что вы сейчас сказали, я расцениваю так: у него нет шансов быть избранным в провинции. Его там не знают, не помнят и так далее. Вы как считаете, это заявление просто ради того, чтобы о себе напомнить, или это серьезное заявление?
Владимир Павловский: Я согласен с тем, что это лишь повод напомнить о себе. На самом деле он человек до сих пор не самостоятельный в своих политических пристрастиях, высказываниях, и мне кажется, он немножко боязливо поглядывает на Владимира Владимировича.
Елена Рыковцева: А зачем же ему тогда его дразнить?
Владимир Павловский: Дразнить эффективно, когда на тебя обращают внимание. Здесь кроме пресс-секретаря Пескова никто и комментировать больше не будет.
Елена Рыковцева: Виктор Мучник, как вы считаете, зачем он сделал это заявление сейчас, и не означает ли это нарушение неких договоренностей, которые, возможно, были между ним и Путиным?
Виктор Мучник: Я ничего не знаю о договоренностях между Михаилом Борисовичем и Владимиром Владимировичем, поэтому мне очень трудно истолковывать то, что произошло в этом смысле. Что мы будем гадать? Более важна другая часть того, о чем говорил Ходорковский, – это его стремление как-то попробовать объединить людей в России европейски ориентированных, тех, кому интересен и тех, для кого значим европейский выбор России. Это, мне кажется, важно, интересно. Мне было радостно видеть его в хорошей форме, радостно видеть, что он после 10 лет по-прежнему живо интересуется тем, что здесь в России происходит. Гадать, что будет в 2018 году и кто пойдет на выборы в 2018 году, сейчас в ситуации очень, на мой взгляд, неустойчивой, немного странно, преждевременно. Меня вообще больше интересует на 2018 год, а 2017. Сейчас 2014, меня интересует, что в 2017 году будет ровно потому, что сто лет в 1914 году люди с хоругвями по улицам ходили и были очень патриотически настроены, а потом 1917 год случился. Вот это, мне кажется, гораздо интереснее.
Елена Рыковцева: На самом деле мы не очень зацикливаемся на том, что эти выборы случатся в 2018 году. Я акцентирую ваше внимание на то, что он говорит о кризисной ситуации, он не говорит о плановых выборах. Он говорит: такая сейчас обстановка кругом неустойчивая, ненадежная. Вы сами сказали, что это вполне может случиться раньше. То есть сосем необязательно обсуждать те выборы, которые будут через 4 года, они могут произойти через год.
Виктор Мучник: Я, к сожалению, не уверен в том, что есть в России сейчас механизм для того, чтобы обеспечить какую-то более или менее эволюционную трансформацию существующего политического режима посредством выборов, посредством мирных решений. К сожалению, политические механизмы в стране очень деградировали, и это меня очень беспокоит просто как обывателя. Хотя как историка по своему первому образованию, это меня очень интересует.
Елена Рыковцева: Виктор вернул нас к главному вопросу программы: возможен ли в России другой президент?
Акрам Муртазаев: Я как раз хотел об этом сказать. Дело в том, что выборы как инструмент смены власти в России практически прекратились. Здесь я бы еще обратил внимание на то, было очень мимолетное, но знаковое заявление, что я обещал Путину не заниматься политикой, но я готов быть кризисным менеджером, а это общественная работа. В данном случае идет не нарушение договора об освобождении, а речь идет о разных функциях, он считает это общественной деятельностью. Может быть он и прав.
Елена Рыковцева: Но мы-то знаем, что работа президента – это политическая нагрузка в Российской Федерации, это политическая фигура. Виталий из Лобни, говорите, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. Ходорковский яркая и многогранная личность, он, конечно, талантливый человек во многих областях. По моему мнению, обладая большим комплектом разных положительных качеств ему бы, наверное, стоит направить свою энергию и способности на более достойную его талантам работу, например, стать президентом Швейцарской конфедерации или, скажем, генсеком ООН или другой международной организации. Россия недостойна иметь лидером такую личность. России необходимо что-нибудь попроще, например, Немцов или Удальцов.
Елена Рыковцева: Очень интересные кандидатуры прозвучали. Владимир, вы прокомментируете это мнение или у вас нет слов?
Владимир Павловский: Слов почти нет. Потому что на той волне эйфории, которая сейчас в стране, неважно, чем она вызвана, украинские события, если бы не было украинских, значит сирийские, какие-нибудь на Дальнем Востоке нашли бы поводы, на той волне эйфории, на которой находится сейчас большинство россиян, даже в случае внеплановых выборов президента, дай Бог здоровья Владимиру Владимировичу, если он будет трудоспособен, преемником станет ровно тот, на кого он пальцем покажет. Прошедшие выборы в 30 регионах в Красноярском крае это как раз и показали, что оппозиция не могла прийти к власти никаким путем.
Елена Рыковцева: Понятно, не может быть сегодня никакого другого президента, кроме Путина, в крайнем случае тот, на кого он покажет пальцем. Что думает Аркадий из Москвы?
Слушатель: Здравствуйте! Во-первых, я должен сказать, что, по-моему, мы все несколько неверно оцениваем Ходороковского. Мы все говорим, зачем он это заявляет, а я бы сказал – почему. Человек действительно доведен до отчаяния. Несмотря на то, что он был миллиардер, его обзывали олигархом, интересы России ему на самом деле никогда не были чужды, всегда искренне беспокоило и волновало, что называется, крик души. Но это уже поздно, потому что мы страшно деградировали по сравнению с тем, что было 10 лет назад. Ходорковский не может быть президентом в нынешней России, потому что огромное количество людей деградировали сами, эмигрировали и отказались от общественной жизни. Что касается возможности другого президента, то я, к сожалению, уверен, что Путин – это последний президент России, потому что России после него уже не будет.
Елена Рыковцева: Виктор, очень похожие два звонка, что Россия недостойна Ходорковского, люди деградировали настолько, что такой приличный человек как бы уже не для них, так я понимаю эти звонки. Я даже удивлена. Надеюсь, что это с иронией как-то говорится, потому что иначе очень обидны для российских граждан такие замечания. Во-вторых, я хочу спросить вас, действительно ли совсем в провинции не помнят, не знают Ходорковского или все-таки это преувеличение? Или это чисто московский опрос, 88% «Эхо Москвы», которые помнят и даже готовы с ним идти дальше?
Виктор Мучник: Опрос «Эхо Москвы», конечно, очень нерепрезентативен даже, я думаю, для Москвы, потому что «Эхо Москвы» – это специфическая аудитория.
Елена Рыковцева: Но даже для нее это очень большая цифра, поверьте мне.
Виктор Мучник: Для нее большая, но все-таки это аудитория своеобразная. Мы же понимаем, что это специфическая социология. Что касается того, помнят или не помнят Ходорковского в провинции, в Томске многие помнят, потому что все-таки он здесь долгое время работал, ЮКОСом многое для города делалось. Так что сказать, что вовсе его не помнят – это, мне кажется, ошибка. А то, что говорилось о деградации людей, речь не о деградации людей, а о деградации политической системы, деградации политических институтов, она очень сильная сейчас. И это по сути дела страна на протяжении долгих лет управлялась все более и более в ручном режиме, сейчас мы дошли до такой ситуации, когда она может стать очень плохо управляемой. Это очень тревожно. Собственно говоря, это заявление Ходорковского, возможно, следствие того, что он ощущает эту тревогу и ощущает эту неустойчивость.
Елена Рыковцева: Вот это кризис, который может привести к тому, что потребуется смена власти. Игорь из Вологды, что вы думаете?
Слушатель: Здравствуйте! Пока суда над КПСС не было, ничего не изменится.
Елена Рыковцева: То есть система сегодняшняя – это система КПСС, правильно я понимаю?
Слушатель: Да. Ее глушить надо было сразу. А теперь кагэбешно-ментовская власть что хочет, то с нами и делает.
Елена Рыковцева: То есть Путин навсегда? Петр из Москвы, здравствуйте, скажите, пожалуйста, что вы думаете о том, возможно ли, что в России придет другой президент в ближайшие годы?
Слушатель: Добрый вечер. В ближайшие годы – не знаю. А вообще появление нового президента даже в обозримом будущем – это просто вещь неизбежная. Другое дело, что будет, по-видимому, будет проведена очередная операция «преемник», условно Иванов и Медведев будут посещать предприятия, разглядывать там железные ящики, посещать детские сады, и за месяц этот человек будет, конечно, испечен и неизбежно получение 66% за, тут России никуда не деться. Другое дело, что функционирование самой системы, созданной за последние 23 года, она лично у меня вызывает большое опасение. Пресловутый, извините, мы уже обсуждали это, мост через Керченский пролив. Постоянно я слышу – за три года. Потом приходит некий чиновник к Владимиру Владимировичу, кладет бумажку и называется срок 18 декабря 2018 года, то есть уже через четыре года. Я как технарь, который там бывал, я прекрасно понимаю, что этот мост можно соорудить года за полтора запросто и не 6 миллиардов долларов, а за один миллиард долларов. Это у нас по всем статьям. Это самое опасное. Все-таки у нас сейчас страна встала, она практически не развивается, она получила тяжелый удар по своей финансовой системе. И народ наш, я боюсь, который я вижу в электричках, в автобусах, на улицах, он, конечно, терпит. Но все-таки страна должна развиваться более эффективно, более разумно. Целый сферы у нас упали, лежат.
Елена Рыковцева: Мы это все знаем, к сожалению большому. Ваш ответ – не будет другого президента?
Слушатель: В ближайшее время это будет операция «преемник«, смена системы будет, по-видимому, снизу.
Елена Рыковцева: У нас даже слушатели не видят смысла предлагать или назвать какие-то имена другие. Необязательно Ходорковский, он просто сам о себе сказал, начал кампанию президентскую раньше всех, но других имен нет. Владимир из Нижегородской области, скажите, пожалуйста, вы кого-то видите на горизонте, есть надежда на нового президента?
Слушатель: В наше время все возможно. Ни Джуна, ни Глоба, ни гости ваши, которые не хотят слушать нас, слушателей, никто не мог предположить, что Петр Алексеевич Порошенко будет президентом. А разве король Людовик Шестнадцатый, который 14 июля написал в своем дневники одно слово: «Ничего».
Елена Рыковцева: Я на секундочку вас остановлю с Украиной. Ведь у них очень давно непредсказуемые выборы. Чего добился Майдан – это непредсказуемых выборов. Вы давно не знаете, кто победит, у вас идет на выборы пара Тимошенко и Янукович, и вы не знаете, кто выиграет. Вот это то, что подарила им «оранжевая революция». Так что Порошенко, да, это новая в этом раскладе фигура, но это не шок, не сюрприз, они уже давно знают, что у них может появиться новый президент. А вы знаете, что у вас такой президент может появиться?
Слушатель: Знаю, будет скоро новый президент.
Елена Рыковцева: Кто?
Слушатель: Ходорковский.
Елена Рыковцева: Спасибо, Владимир! Я хочу очень серьезно спросить: если постараться убрать это настроение апатии и так далее немножко в сторонку, посмотреть на ту палитру, которая существует политическая, существует ли человек, которого вам хотелось видеть своим президентом, за которого вы пошли бы и проголосовали? Существует ли такой политик в природе российской?
Акрам Муртазаев: Это очень сложный вопрос. Дело в том, что у нас нет политического пространства, оно сузилось до объема одной головы, там принимаются все решения и там принимаются все назначения. Неучастие страны в политике не только отучило людей выбирать, но и еще думать об этом – это катастрофа. Второе: перестали рождаться политические личности, их нет. Если мы вспомним тот же самый Съезд советов народных депутатов, три дня прямой трансляции выдвинули вперед множество лидеров, в том числе и Собчака, который стал отцом товарища Путина идейным. То есть у нас нет политического пространства. У нас кадровая политика какая, у нас кадры не то, что алогичны, у нас министром обороны может стать мебельщик, а премьер-министром в важнейший период жизни может стать человек, которому что-то обещано, который единственное, что в своей жизни сделал – это перенес зимнее время на летнее или наоборот, сейчас никто не вспомнит. Сейчас, мне кажется, заявление важно тем, что оно прозвучало в какой-то момент, который понял Ходорковский, он же очень неглупый человек. То, что это прозвучало после дела Евтушенкова, когда ему надели браслет, когда началось поедание не чужих, а своих, когда нарушена договоренность не только между Путиным и Ходорковским, а между олигархатом и Путиным – вы не лезете в политику, я не трогаю вас.
Елена Рыковцева: А он не лез, Евтушенков.
Акрам Муртазаев: Он не лез, то есть схватили того, который не лез. На сегодняшний момент мы понимаем, что внутри появилась какая-то нервозная ситуация. Эта нервозная ситуация, мне кажется, и дала повод Ходорковскому заявить, что в кризисный момент, когда грохнет кризис – непонятно, грохнет он или нет – непонятно. Поэтому говорим о том, что у нас один политик и этот политик будет до тех пор, пока не грохнет кризис.
Елена Рыковцева: То есть в политике другие лица могут появиться только в случае все той же кризисной ситуации, не только Ходорковский, но и другие, а сейчас вы не видите никого в этом поле. Юрий из Анапы, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер! Я бы хотел предложить на пост президента Владимира Левченко – это известный финансовый аналитик, выступает на РБК иногда, имеет свою собственную позицию, грамотный человек, самостоятельный.
Елена Рыковцева: Может быть премьер-министром все-таки?
Слушатель: Может быть и премьер-министром. Как нового человека Владимира Левченко. Я думаю, на этого человека надо обратить внимание, на его позицию, на его мнение, на его образование, компетентность.
Елена Рыковцева: Юрий, я для себя записала, что это, по крайней мере, человек, которого нужно пригласить в эфир и поговорить, раз вы о нем так высоко и серьезно отзываетесь. Вы сами допускаете, что возможен другой человек на посту президента Российской Федерации в ближайшие много лет, не Путин и не его преемник?
Слушатель: Конечно, допускаю!
Елена Рыковцева: Почему?
Слушатель: Потому что чувствуется, что возрастает напряженность в стране, только новый человек может разрешить такую ситуацию напряженную. Скованность, напряженность, какая-то сдержанность, в том числе в средствах массовой информации, в людях. Чтобы эту ситуацию перебороть, нужен новый человек в политике.
Елена Рыковцева: Спасибо, Юрий, за ваш звонок. Владимир Павловский, я серьезно задаю тот же вопрос, что и Акраму. С одной стороны люди говорят: какой смысл, все равно будет Путин. С другой стороны по-хорошему надо думать о других лицах, о других персонах. У вас существует человек, которого бы вы хотели с удовольствием видеть президентом, пошли бы, проголосовали и отдали свой голос за него?
Владимир Павловский: Нет, у меня пока еще нет. Но люди эти появляются, они говорят, они по сути дела выдвинуты, идет какое-то апробирование. Они больше «ястребы», тот же Дмитрий Рогозин. Вы замечаете, что он все чаще мелькает на телеэкранах, и многие всерьез говорят, что это преемник Путина. Он, по-моему, сам уже в это поверил. Для меня, конечно, это не самая яркая личность. Многие говорят о Сергее Шойгу, почетном гражданине Красноярска, но это опять из породы «ястребов». Вполне вероятно, что он тоже на что-то может претендовать при условии, что его благословят. Я с интересом наблюдаю, я не знаю, как москвичи к этому относятся, по тем интервью наблюдаю за Сергеем Собяниным. Честно говоря, я думал, что он растеряется, не справится с Москвой, но впечатление со стороны, что он справляется со своими обязанностями, и уже по улицам ходит, показывает пальцем на то и на это не хуже коренного москвича. Вот те фигуры, они вроде бы на виду, но они в любой момент могут всплыть. Я понимаю, что шансов у Медведева практически никаких, но в душе он, наверное, тоже себя чувствует очередным президентом России. Что касается совершенно новых людей, в частности, сейчас назвали одну фамилию, я не верю, что в России человек из оппозиции или совершенно новый человек сегодня может попасть на трон. Мне кажется, что что-то должно произойти невероятное. Хотя невероятное могло бы случиться через полтора-два года. Если сегодня рейтинги Путина зашкаливают, его никто не тянул за язык, он сам сказал, что через полтора-два года мы совершим экономический рывок. Я уверен, что рывка не будет, и это большой удар будет по его престижу, по его авторитету, по его дальнейшим планам. В том числе, возможно, через два года и изменится настроение людей, они совершенно не будут верить в того человека, на которого им укажут.
Елена Рыковцева: Владимир, я рада, что вы упомянули Собянина, Хочу вам пожаловаться на него. Извините, что я высказываю свою личную точку зрения, но я бы за него проголосовала на президентских выборах, если бы он пошел. Что хотите со мной делайте, но мне нравится, что он делает в Москве, я считаю, что лучше такой хозяйственный человек, спокойный, тихий, без этой дури агрессивной, мне не кажется, что он будет кого-то сажать за убеждения. Мне он кажется в этой когорте выдвинувшихся сегодня функционеров более-менее приличным, я бы за него проголосовала. Но ведь он же не пойдет поперек батьки, если ему не разрешат, он же не даст мне за себя проголосовать.
Владимир Павловский: Ситуация меняется, и она может коренным образом измениться не только в связи с событиями на рубежах родины, но и внутри России.
Елена Рыковцева: То есть все-таки есть шансы, что он ослушается.
Владимир Павловский: У вас есть шанс.
Елена Рыковцева: Хорошо, хотя бы у меня шанс есть. Виктор, может быть вы все-таки назовете имя человека, завтра та самая кризисная ситуация, о которой говорит Ходорковский, несколько человек выставляют свои кандидатуры, кто бы вы хотели, чтобы выставил, чтобы вы за него проголосовали?
Виктор Мучник: Я думаю, что если действительно будет кризисная ситуация серьезная, то могут появиться совершенно новые и неожиданные люди. Тут уже вспоминали время рубежа 1980-х – начала 1990-х годов, когда буквально за год-два появились люди, которых узнал весь Советский Союз, которых до того не знал никто. Так происходит в период кризиса. Поэтому гадать, кто именно в период кризиса, за кого именно в период кризиса…
Елена Рыковцева: Нет, мы не гадаем. Я спросила о вашем желании.
Виктор Мучник: Я не знаю. Я могу описать тип человека.
Елена Рыковцева: Нет, нечестно, не надо тип человека, а то сейчас я вас заподозрю, что вы все будете голосовать только за Путина.
Виктор Мучник: Нет, я за Владимира Владимировича в своей жизни не проголосовал ни разу, честно, как на духу.
Елена Рыковцева: А за кого бы вы согласились отдать свой голос?
Виктор Мучник: Из нынешней политической, из тех, кто на виду, мне никто не интересен. За Ходорковского я бы проголосовал, но я считаю, вариант этот маловероятный, чтобы Михаил Борисович появился на выборах. Мне было бы интересно за кого-то нового проголосовать, кого-то нового увидеть, но в рамках существующей системы этот новый появиться не может, он может появиться только в результате кризиса. Не факт, что такие люди, которые появятся в результате кризиса, мне будут симпатичны.
Елена Рыковцева: Поэтому и будет Путин навсегда. Смотрите, какой вы разборчивый – этот вам не нравится, тот не появился в результате кризиса. В итоге вы не идете, ни за кого не голосуете, так он и остается.
Виктор Мучник: Я голосую против обычно. На местных выборах я иногда голосую за кого-то. А так давно не было людей, за которых мне бы хотелось проголосовать.
Елена Рыковцева: Понятно, нет людей, за кого хочется голосовать, а зато есть Путин, за которого находится, кому захотеть голосовать. Вот вам в итоге навсегда. Александр из Калининградской области, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Я не с самого начала слушаю передачу, но я так понял, что вы в тупик зашли.
Елена Рыковцева: Мы выбираем президента и зашли в тупик.
Слушатель: У меня два кандидата. Мне очень нравится Григорий Явлинский с его «Дома. Земля. Дороги», и достаточно серьезная кандидатура, я думаю, Оксана Генриховна Дмитриева, вполне бы были президентом.
Елена Рыковцева: Я радуюсь хотя бы уже тому, что люди думают о ком-то еще, кроме Владимира Путина. Это уже нужно оценить.
Акрам Муртазаев: Полезно, конечно, разминаться. Я повторю, на сегодняшний момент в чем полезность выступления Михаила Борисовича, тем, что оно пробудило страну, все задумались: действительно, что дальше? Мы же все реально представляем, что Путин – это не человек, а скорее система. Это система, которая сегодня контролирует жизнь этой страны, поэтому она кажется вечной. Будет там Путин, Медведев, либо придет Сергей Иванов – это уже не суть важно и столько концептуально, поскольку система более значительна и более концептуальна, чем какая-то личность. Я думаю, что Ходорковский как раз и говорил про эту ситуацию, что сама система переживает кризис. Я не знаю, правильно он угадал или неправильно, что он уже стучится в дверь. Сейчас надо очень сильно задуматься – кто? Может быть, предлагая себя в качестве переходного элемента, может быть, он поступает правильно, потому что я не думаю, что в выборах через урну он может прийти к какому-то посту. Фигура все-таки не выборная. Потому что все реально представляют, что человек нажил колоссальное имущество, а в этой стране нажить такое имущество можно только при известных обстоятельствах. Подробности этих известных обстоятельств тоже никому неизвестны. Подробности выхода и договора с первым лицом тоже неизвестны. То есть он практически исключил себя из политической борьбы, исходя из этих оснований, но он готов вернуться в нее именно как кризисный менеджер.