Объявление о выводе российских войск не означает, что Россия уходит из Сирии окончательно, сходятся во мнении авторы The New York Times и «Известий».
14 марта президент России Владимир Путин объявил о выводе войск из Сирии после 22 недель воздушной операции. Если начало операции еще можно было предсказать, то решение вывести войска стало неожиданностью для всех, и единого мнения, почему это произошло, нет. «Медуза» посмотрела, как российская и зарубежная пресса отреагировала на уход России из Сирии.
К середине марта действия российской авиагруппы привели к существенной перемене расстановки сил в регионе, причем именно так, как этого хотелось России, пишет Reuters. В первую очередь, силы Башара Асада получили поддержку с воздуха и отбили у повстанцев значительные территории, лишив Запад возможности поддержать сильного третьего игрока в виде Сирийской свободной армии. Возможности западных стран сократились до поддержки либо «жестокого режима Асада», либо «ужаса „Исламского государства“», и невозможно представить, чтобы США выступили на стороне исламистов, говорится в колонке журналиста Джоша Коэна на сайте Reuters. Более того, России удалось добиться того, что из внешнеполитической повестки США исчезло требование к Асаду оставить свой пост.
Задачей России в Сирии была не только поддержка Асада, но и демонстрация достижений оборонной промышленности, своего рода оружейная выставка, пишет The Daily Beast. И в этом тоже был достигнут успех: Россия продемонстрировала крылатые ракеты «Калибр», наиболее современный бомбардировщик Су-34, танки Т-90 (на вооружении сирийских военных) и многое другое вооружение.
Благодаря участию в конфликте в Сирии Россия вернулась в большую дипломатию, пишет Die Welt: теперь вопрос о сирийском будущем без участия российской стороны рассматриваться не будет. В первую очередь этому помогли переговоры о мирном урегулировании со всеми сторонами конфликта, за исключением «Исламского государства» и «Фронта Аль-Нусры», запрещенных в России как террористические организации. Прекращение огня Путин лично согласовывал с президентом США Бараком Обамой и объявлял о соглашении с гордостью, отмечает немецкая газета.
Достигнутое при прямом участии России перемирие в Сирии действует — и позволяет России выйти из дорогостоящей военной кампании победителем. Даже если перемирие сорвется, Россия к этому отношения иметь не будет и сможет всегда сказать: «видите, пока мы там были, все договаривались, а как ушли, война». Об этом пишет Александр Баунов в заметке на сайте Московского центра Карнеги. По его словам, Россия не особо держится за Асада и не собирается отвоевывать ему всю Сирию, а потому уходит в удобный момент, но подчеркивает, что базы в Тартусе и Хмеймиме останутся в рабочем состоянии.
Россия вообще не очень хорошо контролирует зачастую безрассудные действия сирийских властей. Путин не может просто приказать Асаду пойти на перемирие — его нужно заставить прекратить огонь, и решение о выводе контингента как раз этому способствует, пишет Vox. Оставшись без российской поддержки, сирийская армия существенно ослабла, что делает переговоры с повстанцами более привлекательными. Для Асада сообщение о выводе российских войск стало таким же сюрпризом, как и для остального мира, подчеркивает издание.
Объявление о выводе российских войск не означает, что Россия уходит из Сирии окончательно, сходятся во мнении авторы The New York Times и «Известий». Авиабаза Хмеймим и порт в Тартусе по-прежнему остаются под контролем российских военных и поддерживаются в рабочем состоянии, а авиаудары можно возобновить фактически в любой момент. Никто не мешает России продолжать поддерживать сирийских военных, а также боевые подразделения «Хезболлы» и Ирана оружием и деньгами.