Еще каких-то 10 лет назад, прокурорские плевать хотели на милицию, СБУ и знали, что не попадут в суд ни по каким причинам.
Скандал, разворачивающийся вокруг руководителя антикоррупционной прокуратуры, на самом деле дает представление о том, где мы сейчас находимся на пути к нормальному государству. Сам факт расследования в отношении действующего заместителя генпрокурора, дает представление о существенно сузившемся круге «неприкасаемых» лиц. Кто бы и что не говорил, а в этом плане, ситуация изменилась кардинально. Те же самые прокуроры, различного калибра, перестали себя считать небожителями и уже четко представляют, что в различных ситуациях, они вполне могут стать добычей других провоохранительных органов.
Еще каких-то 10 лет назад, прокурорские плевать хотели на милицию, СБУ и знали, что не попадут в суд ни по каким причинам. Поэтому, усаженный «коксом» или упитый «горилкой» прокурор, за рулем автомобиля знал, что может не рискуя, доехать до места назначения, а случись ДТП, почти гарантированно окажется правым и трезвым.
Мало того, прокурорские легко и без оглядки, обсуждали суммы вознаграждения, за «решение» вопросов. Может быть это было не всегда в кабинетах, но свои пожелания они говорили открыто и не стесняясь. Что важно, заказ они принимали как на развал уголовных дел, так и на их стряпанье и делали это с гарантией, если сумма вознаграждения их устраивала. Но теперь все это уже однозначно осталось в прошлом.
Об этом говорят сами прокурорские. Состояние полной безнаказанности ушло. Теперь они ходят и оглядываются, а когда подходит вариант с тем, чтобы «подрезать капусту» — крутятся как уж на сковородке, чтобы не увидеть людей в камуфляже и масках. Мало того, теперь они не дают гарантий, ибо всесилие осталось в прошлом.
Да, в системе осталось достаточно много людей, которые шли в прокуратуру исключительно для «сенокоса». Изначально они не собирались жить и работать в составе правоохранительной системы. Еще на стадии «заноса» за сессию, нужным людям на соответствующем факультете ВУЗа, они себе четко представляли, зачем они идут в прокуратуру. Еще зелеными прокурорчиками, они имели коготки и зубки для того, чтобы рвать свое бабло из глотки тех, кто попал в их липкие лапки.
Многие из них и сейчас остались при должностях. То есть, там нет ментальной дилеммы «брать или не брать», вопрос теперь сводится к тому, насколько это опасно. При малейшем признаке опасности, они входят в образ честного служаки, который только и делает, что борется с преступностью. Теперь они даже в рейдерские схемы пытаются не включаться, хотя раньше это было для них – золотым дном. Сколько народу они усадили именно в ходе подобных «операций», никто и никогда не узнает.
Ну и самое простое, автору пришлось слышать прокурорский вариант «плача Ярославны», когда подобный деятель с ужасом рассказывал о том, как он ехал с юбилея какого-то яркого прокурорского деятеля и выпил всего-ничего и как трясся всю дорогу, а когда приехал домой, то от стресса у него прихватило сердце. Это потому, что коллеги рассказывали случаи из собственной жизни о том, какое впечатление на патрульную полицию, производит их прокурорское удостоверение. Они описывали сцену, подобную испанской корриде, когда торреодор машет красным плащом перед быком. Там реакция была подобной. Так что ситуация качественно меняется. Хотелось бы, чтобы это было быстрее и везде, но эта гниль скапливалась десятилетиями, а выгребать ее начал относительно недавно.
Еще один момент – генпрокурор перестал быть безоговорочной «крышей» для прокурорских даже масштаба своего заместителя. Если кто-то может припомнить нечто подобное – пускай об этом напишет. Причем, насколько можно понять, в данной ситуации, копать начал сторонний орган и генпрокурор дал «добро» на это.
Еще один момент, который хотелось бы отметить, в этой связи. Насколько можно понять, речь идет об операции документирования действий Холодницкого, по вмешательству в следственные действия, с целью получить тот или иной его результат. Это не жесткий криминал, с получением миллионных взяток или отжиме элитной недвижимости, как то было раньше, но тем не менее – очень неприятное служебное правонарушение, компрометирующие деятельность всего правоохранительного органа, коим является прокуратура. А самое плохое то, что давление на следователей создает прецедент, который снова сбрасывает систему в тот же самый вонючий омут.
Думаю, что руководитель такого масштаба не может не дать себе отчет в том, что он стал, как минимум, проводником старых, затхлых схем, которые превратили прокуратуру в то, венцом чего стал печально известный генпрокурор Пшонка. Посему, когда вскрылся сам факт прослушки и понимая, что там записано, надо было хотя бы просто подать в отставку, чтобы показать новый алгоритм поведения в такой ситуации. Но ничего подобного не случилось. У нас такое еще не принято. Что хуже всего, они будут уходить с позором, зубами и когтями цепляясь в свое ускользающее кресло и тем самым показывая уровень адекватности должностных лиц такого масштаба. Больше того, когда становится понятным объем доказательств, а соответственно и перспектив, то начинается старая песня о «политических репрессиях» и «заказных делах».
Но как не крути, ситуация меняется и сравнивать ее состояние 2018 и 2008 годов – просто нет смысла, она уже другая и постепенно различие увеличивается.