Кто бы мог подумать, что первоапрельскую шутку политолога Тараса Березовца о визите Барака Обамы в Украину до окончания президентских полномочий воспримут серьезно даже некоторые умудренные опытом политологи. Не иначе как опять сработали ментальные особенности украинцев – вера в чудо, жизнь сегодняшним днем, отсутствие исторической памяти и умения прогнозировать будущее.
А ведь категорическое нежелание Обамы предоставлять Украине летальное оружие и посещать ее объясняется очень просто. Он уже посещал Украину и составил личное нелицеприятное мнение о ней.
В августе 2005 г. сенаторы Барак Обама и Ричард (Дик) Лугар посетили с рабочей поездкой Россию и Украину, чтобы посмотреть на результаты выполнения программы Нанна – Лугара. По принятому в США обычаю в такие инспекционные поездки ездят представители обеих партий. Так вместе с республиканцем Лугаром в Украине оказался малоизвестный сенатор от штата Иллинойс Барак Обама. Поскольку по программе выделялись миллиарды долларов, наша «оранжевая» элита заискивала и ублажала Лугара, мало обращая внимания на Обаму, более того, в силу украинской ксенофобии даже относились к нему как негру отчужденно. Стоит ли удивляться, что этот прием хорошо запечатлелся в его памяти и Барак Обама вряд ли сильно оговорился, когда в октябре 2015 заявил, что, когда он стал президентом, Украиной руководил лидер (т.е. Ющенко), бывший «марионеткой Москвы». По-видимому, для него понятие демократии у Ющенко и Януковича были сходными и явно расходились с его представлениями о демократии и толерантности.
Он вспоминал, что «где бы мы ни оказывались, разговор неизменно сворачивал на либерализацию демократии и экономические реформы». Ну прямо как сейчас! Однако же дадим слово самому Обаме, который изложил свои впечатления в книге-бестселлере «The Audacity of Hope: Thoughts on Reclaiming the American Dream» (2006):
«В августе 2005 года я ездил с сенатором Лугаром, чтобы посмотреть на некоторые результаты. Это была моя первая поездка в Россию и в Украину…
В тихом жилом квартале Киева нам показали украинское подобие Санитарно-эпидемиологического центра, скромное трехэтажное здание, похожее на учебную лабораторию средней школы. Во время экскурсии, после того как мы посмотрели на открытые из-за отсутствия кондиционеров окна и на грубо приделанные к дверным косякам полосы железа, чтобы не пролезли мыши, нас подвели к небольшому холодильнику, который защищала только веревочка с печатью. Женщина средних лет в лабораторном халате и хирургической маске вынула из холодильника пробирки, помахала ими в футе от моего лица и что-то сказала по-украински.
— Это сибирская язва, — пояснил переводчик, указав на пробирку в правой руке женщины. — А это, — сказал он, показывая на пробирку в левой руке, — чума.
Я оглянулся и увидел, что Лугар отошел к дальней стене.
— Хочешь взглянуть поближе, Дик? — спросил я, тоже отходя.
— Уже был, уже видел, — ответил он с улыбкой… И все же почти все, что мы видели и слышали, — магазин «Кельвин Кляйн» и салон «Мазерати» на Красной площади; остановившийся перед рестораном кортеж из джипов, за рулем которых крепкие парни в свободных костюмах, которые когда-то, вероятно, бежали открыть дверь кремлевскому чиновнику, а теперь находятся в службе безопасности какого-нибудь русского миллиардера-олигарха; группы угрюмых подростков в футболках и волочащихся по земле джинсах, передающие друг другу сигареты, слушающие плееры и прогуливающиеся по изящным киевским бульварам, — подчеркивало бесповоротность процесса если не политической, то экономической интеграции Востока и Запада.
Отчасти это было причиной, чувствовал я, того, как тепло принимали меня и Лугара на всех этих различных военных объектах. Наше присутствие обещало не только деньги на систему безопасности, ограждения, мониторы и тому подобное; оно также говорило работающим на этих объектах людям, что они все еще важны. Они сделали карьеру, их чествовали за то, что они совершенствовали орудия войны. Сейчас они обнаружили, что организации, которыми они руководят, — это остатки прошлого, что их институты едва ли нужны стране, чей народ озабочен в первую очередь тем, как быстро сделать деньги.
Во всяком случае, такое ощущение было в Донецке, промышленном городе на юго-востоке Украины, в котором мы остановились, чтобы посетить объект, где осуществлялось уничтожение обычных вооружений. Объект находился в сельской местности, ехать к нему надо было по узким дорогам, которые иногда перегораживали стада коз. Директор объекта, полный, веселый мужчина, который напомнил мне чикагского ответственного за вывоз мусора из района, провел нас между рядами темных, похожих на склады строений разной степени ветхости, где группы рабочих ловко разбирали различные наземные мины и танковые боеприпасы, а пустые оболочки снарядов сваливались в кучи, которые доходили мне до плеча. Им нужна помощь США, объяснил директор, так как у Украины не хватает денег справиться со всеми боеприпасами, оставшимися от холодной войны и Афганистана, — при таких темпах, как сейчас, обезвреживание этих боеприпасов может занять шестьдесят лет. А тем временем боеприпасы будут по-прежнему разбросаны по всей стране, будут храниться в сараях без замков, подвергаться воздействию погодных условий, и не только боеприпасы, но и мощная взрывчатка и переносные зенитно-ра-кетные комплексы — орудия уничтожения, которые могут оказаться в руках военных вождей в Сомали, у тамильских боевиков на Шри-Ланке, у повстанцев в Ираке.
Пока начальник рассказывал, наша группа вошла в другое строение, где женщины в хирургических масках стояли перед столами и вынимали гексоген — боевое взрывчатое вещество — из различных боеприпасов и складывали его в мешки. В другом помещении я натолкнулся на двух мужчин в майках, которые курили рядом со старым шипящим бойлером и стряхивали пепел в открытый водосток с водой оранжевого цвета»*.
* Обама, Барак. Дерзость надежды: Мысли о возрождении американской мечты. — СПб.: Издательский Дом «Азбука-классика», 2008.
Обама на Донецком казенном заводе химических изделий. Фото: Сергей Ваганов
На Донецком казенном заводе химических изделий они наблюдали за утилизацией украинских боеприпасов и зенитно-ракетных комплексов. После в США они добились выделения на эти цели дополнительных средств. Однако «режим Виктора Ющенко – пишет Daily Mail – решил, что продажа этого оружия принесет больше средств, чем его утилизация. И, по данным Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI), в период между 2004-м и 2007 годами Украиной в 27 (!) разных стран мира было выслано 721777 единиц стрелкового оружия и легкого вооружения. Основным получателем оказались США – именно туда были отправлены 260 тысяч единиц этого оружия, а по 101 тысяче получили Великобритания и Ливия. Позже, кроме легкого вооружения, Украина начала продавать и тяжелое – пулеметы, винтовки, противотанковые средства»*.
Об удивительных примерах продажи украинского оружия по дешевке за границу «Укрспецэкспортом» ходят легенды. Так, автомат АКМ предлагался по 276 гривен за штуку, БМП-1 – по 55 тыс. грн, Т64БВ – по 330 тысяч, а СУ-24М всего за 1 млн. 663 тыс. грн. за штуку*.
Стоит ли удивляться, что сепаратистам проще было купить по дешевке оружие с наших арсеналов, а не везти его из России, но, опасаются американцы, предоставленное ими Украине летальное оружие может быть продано сепарам еще на стадии поставки. США уже получили неприятный урок в Ираке, когда предоставленное ополченцам на сотни млн. долларов оружие оказалось в руках ИГИЛ. А поскольку авторитетная The New York Times назвала Украину «коррупционным болотом» (31/03/2016), то в глазах американцев мы уже сравнялись с варварскими племенными странами.
Вот так визит скромного сенатора Обамы в Донецк в 2005 г. стал ярким примером, как наше прошлое определяет наше будущее.